— Настоятель Оторус, всё в порядке? Мы слышали крик, но не ослушались Вас и не решились побеспокоить.

— Всё в порядке сын мой, одна из девок увидев мышь элементарно испугавшись, заорала. Принесите нам что-нибудь лёгкое и прохладительное, не забывая о посте, разумеется. — Сказав это, она скосила глаза в сторону Мелия, будто показывая, кто именно заорал и словно в доказательство произнесённого ей, мышь, пискнув, пролетела в дверной проём. — И заведите кота или ловить мышей будете сами! — рявкнула настоятельница, на и без того перепуганного монаха.

Нам принесли блюдо с фруктами и квас (на вкус, правда, был несколько терпковат). И она начала свой рассказ.

— Мы с братом остались одни и на улице, нам не было и пятнадцати, после того, как нас ограбили и подожгли дом, в котором находилась наша мать. Соседи говорили, что из дома слышались крики, но они не удосужились узнать их причину, хотя знали, что мы были на работах в поле. После случившегося меня взяли в услужение при постоялом дворе, за проживание и еду, а брата приютил уже тогда немолодой настоятель этого самого монастыря.

Так мы прожили достаточно долго, но всё переменилось. Один из постояльцев проводил опыты. Был у нас звездочёт один полоумный, в результате чего постоялый дом сгорел, а я сильно пострадала. Брат в тайне выхаживал меня в своей келье, знал об этом только старый настоятель. Он в то время уже поднаторел в делах монастырских и был его правой рукой. Я так и жила в маленькой комнатёнке, прилегающей к его келье. Настоятель умер, оставив обитель под началом моего брата, но многие были не согласны они и сами были бы не прочь занять это место. Его отравили.

Я похоронила его ночью и решила отомстить за единственного родного мне человека, идти мне было всё равно не куда. Мы были близнецами, обо мне уже и думать забыли — для всех я погибла при пожаре. Я обрезала волосы, телосложение и то было похожим, за время проведённое в келье, я настолько мало двигалась, что основательно располнела. Даже рост, словно по иронии судьбы был почти одинаков — я была чуть ниже. Бороду пришлось приклеить.

И вот в таком виде, я предстала к утренней молитве. Когда я вошла в залу, половина монастыря провожала меня взглядом крестясь, столь многие знали об отравлении. С тех пор, никто не предпринимал попыток ни убить меня, ни даже сомневаться в том, что я должна быть настоятелем. Я ужесточила правила порядка особенно касаемо внешнего вида, во избежание неряшливости повелела сбрить усы и бороды. На самом же деле я не могла рисковать накладными, всегда существовал риск, что меня выведут на чистую воду.

— Это всё логично и объяснимо, но почему такая нелюбовь к магам и, причём здесь кастрация? — искренне удивлялась я.

— По поводу магов здесь всегда были такие порядки, менять их мне было не с руки, такие перемены нуждаются в длительной подготовке почвы, я не задавалась такой целью, хотя сама по себе ничего не имею против магов. Одно только поголовное бритье сколько шуму наделало. А по поводу кастрации… однажды брат рассказал, что к нему пришёл покаяться человек, если его можно так назвать. В одном из откровений, он узнал нашу историю — эта сволочь надругалась над нашей матерью, она его поранила. После всего он её убил в отместку, а дом сжёг. Будь я на месте брата — не смогла бы сдержаться, он смог… и простил, а я — нет!

— Но зачем же всех под одну гребёнку? — не сдержался маг, чуть было не попав под оную.

— Ну почему же всех, — она басовито рассмеялась, — хватило четырёх насильников и одного самодовольного вора. Остальные в страхе либо «излечились» от этих грехов либо покинули город, количество «жертв» сильно преувеличено самими монахами, для профилактики искушений так сказать.

— Я думаю, мои спутники согласятся со мной, и мы не станем раскрывать Вашей тайны, без Вашего на то разрешения. — Я обернулась к ребятам, вопросительно взглянув. В ответ они уверенно кивнули мне в знак согласия.

— Спасибо, мир, как говорится, не без добрых людей (и не совсем людей добавила я про себя). Правда, я не знаю, как долго ещё смогу продержаться на этом месте, всерьёз подумываю об отшельничестве.

— Зачем? Мне казалось, горожане должны быть очень довольны такой политике, беспорядков явно стало меньше? — я действительно не понимала, зачем уходить с такого насиженного места.

— Всегда найдётся тот, кто хочет власти большей, нежели её имеет. Тот самый монах, который и поведал мне о Вас, Вы с ним встретились в таверне, он и жаждет занять это место. К сожалению и сторонники у него есть.

— Думаю, мы сможем Вам помочь, чтобы и дальше всё текло в обители Михта по-прежнему. — Я подмигнула ребятам, они же лишь тяжко вздохнули.

Глава 14

— И ты хочешь, чтобы я стал этим??? — Мелий потрясывал бумажкой, на которой я, как смогла, изобразила чёртика. После того, как мы пообщались с настоятельницей мужского монастыря, нас проводили в гостевую комнату. Терион сидел и с любопытством поглядывал на нас, так как магию применить в стенах обители было невозможно из-за наложенной на него защиты, он страдал бездельем, и никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Мы решили внести свою лепту и помочь лже-Оторусу удержать бразды правления обители Михта в своих руках. Что было на благо города, да и нам тоже, учитывая обещанное вознаграждение за труды. Оказавшись наедине со своими спутниками, я коротенько изложила суть своей задумки, дабы наказать невоспитанного, рвущегося к власти монаха (который безнаказанно мне нахамил… пока безнаказанно). К тому же при осуществлении задуманного, монахи станут более усердны в молитвах своих, да и мне жуть как хочется побезобразничать, тем более для пользы дела.

— Мелий, ну какая тебе разница? — пыталась я уломать упрямца.

— Что значит какая?!!! Это… то даже не женщина…

— Но-но-но, попрошу без оскорблений, сначала хоть на себя в зеркало посмотри… к тому же чёрт — мужского рода. — Шикнула я на Мелия.

— Но Кияра, это же гибрид козла и человека! — не поддавался уговорам хамелеон.

— Да, и что?! — я сделала шаг к нему, при этом посмотрев из-под лобья, выпуская рожки.

— Действительно… — смутился Мелий, бросив на меня взгляд. — Но почему ты так уверена, что у меня получится? — предпринял хамелеон последние попытки отбрыкаться от меня.

— «Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других». (Франсуа Ларошфуко) — Припомнила я слова, сказанные когда-то «мудрецом» мне самой.

— Ладно, я попробую. — Сдался с неохотой под моим напором Мелий.

— Так, для начала стань как я, но покрытый серой шерстью и весь. — Сказав это, я приняла облик «козы» в полном объёме, как говорится (всё ещё без вымени, слава Богу). Тело сохранило человекоподобность, только покрылось всё белёсыми волосками, на кистях рук появился ороговевший кастет и волосы стали мечтой всех крашенных блондинок. Лицо немного вытянулось вперёд, и голову украсили недвусмысленные крепенькие рожки.

— Кияра, я никогда не встречал столь явных блондинок. — Сквозь бессовестный смех, выдал Терион.

— А бодливые блондинки тебе встречались? — я очень нехорошо посмотрела на него, хотя совсем не обиделась. Сама знаю, та ещё красотка вышла, просто равных нет! Мелий честным образом стал моей копией.

— Теперь посмотри на рисунок и попытайся преобразиться. — Сунула я под нос хамелеону бумажку.

— Кияра, я не могу стать кем-то, если я этого кого-то отродясь не видел.

— Если выдашь себя, живо увидишь — маньяк поспособствует. — Хамелеон засопел.

— Так лучше? — шкура стала грязно серой, с пегими пятнами.

— Облезлый какой-то получился, ну это ничего. Теперь ноги и копыта измени как у козла.

— ….!!! — возмущение так сильно рвалось наружу, что он не смог вымолвить ни слова, зато эмоции пёрли через край.

— Ну хорошо, не как у козла, как у настоящего жеребца… только поменьше. — Всё его негодование враз потухло, сменившись смущением, однако подействовало. Он стал выше меня на голову, хотя в образе «козы» я была и сама выше своего обычного роста.