— Что чуешь, кеброа? Есть еще рядом эта клыкастая напасть? — поинтересовался Черновол.

— Близко нет, — ответил Керан. — А ваши те, — он покосился на людей по другую сторону озера, — опасны?

— Да хрен его знает, — Черновол дернул плечами. — Когда вокруг такой беспредел, то и брату верить нельзя.

— Я вам верю, — инопланетянин подошел к берегу и сунул мохнатую лапу в воду. — Вы не кеброа, не рисиане, но все равно верю.

Лугин только хмыкнул, опустив козлобой и наблюдая, как мужик в шапке-ушанке орал, размахивая руками на троицу, чудом спасенную от грихров. Может, Керан и прав. Верить, точнее, доверять надо. Это вовсе не значит, быть простачком, постоянно наступающим на грабли собственных ошибок. Доверять следует с разумной долей осмотрительности, взвешивая возможные последствия. Ведь что за жизнь если вовсе без доверия? Без него, такого зыбкого, неверного, только одиночкой вдали от людей, хватаясь за ствол при каждом шорохе.

— Эй, там, кем будете? — крикнул с другого берега тот, что в черной нейлоновой куртке.

— Люди мы, — отозвался Тарас, сложив ладони рупором, хотя слышалось и без этих ухищрений.

— Люди… — усмехнулся его сосед, еще державший на весу РПК. — А тот, волосатый, тоже человек?

— В душе человек, — громко сказал Лугин. — По внешности, ребятки, не судите.

— А вы откуда? — став у кромки воды, поинтересовался Тарас.

— Мы-то, ясно — из поселка. Вот вы откуда? — тот, что в нейлоновой куртке, тоже подошел ближе.

— Спрашиваю, на Земле где прежде жилось? — Тарас прищурился: ясно, что по ту сторону народ вовсе не нововладимирский. Имелось в огромных трюмах Кахор Нэ Роош еще один город или поселение. Может, и не одно.

— Со Смоленска в основном. А вы какие? — ответил раньше молчавший, опустив АКС.

— Мы разные. Кто со столицы, кто с Вязников. Вот товарищ Керан Эмати вовсе не француз, а с другой планеты, — Лугин положил ладонь кеброа на покатое плечо. Тот дернулся, но возражений не выдал даже телепатически.

— Так что, сближаемся? — продолжил мичман.

— Давайте к нам, если нет возражений, — крикнул подошедший мужик в ушанке.

Подходя к смоленским, Черновол снял тайком с предохранителя «Стечкин». Козлобой — хорошо, но в ближнем бою (вдруг пойдет что-то не так), да против людей пистолет выгоднее. Лугин, по догадке Тараса, тоже был в напряжении, и все постреливал глазами из-под сведенных бровей то в одного незнакомца, то в другого, не забывая при этом вполне дружески ухмыляться.

Знакомились, отойдя дальше от трупов: людей и темно-красных тварей — их оказалось аж девять. Хоть те, хоть другие неприятный натюрморт. Мужик, что в ушанке, самый старший, с сединой на торчащем из-под меха чубе, назвался Николем Ворониным. В черной нейлоновой куртке — Саня Демидов, шустрый, охотлив пальцы гнуть и растопыривать, но не для понта, а нравится ему чуть ли не каждое слово утвердить жестом, точно общается с глухонемыми. Рослый лет тридцати с пулеметом — Паша Белых. И другие подходили, пожимали руки Лугину, Тарасу, иногда осторожно, с особым почтением Ирише Красиной. Керану лапу никто не пожал, и стоял кеброа в сторонке под деревом с гроздьями сизых шариков вместо листвы, хотя весь во внимании более десятка глаз. Как же: интересно что диковинное существо в прикиде типа комбинезона.

Из краткого рассказа Воронина, мичман уяснил такую картину: некоторое время назад, как люк открылся, на поселок смоленских напало несколько тварей — грихров и каких-то чешуйчатых. От них пострадало немало народа: зверье — ему все равно кого рвать, хоть женщин, хоть детей. Пока спохватились, дали огнестрельный отпор, край поселка густо кровью умылся. Решили на скором совещании выслать в проход вооруженную экспедицию, чтобы поглядеть, что к чему и оценить степень повторной угрозы. Только некоторые ретивые ребятки, взбешенные произошедшим, решили не ждать группу Воронина, и, похватав автоматы, ружья, не слишком позаботившись о боеприпасах, бегом сюда. Что вышло дальше, Лугин с Черноволом видели.

— Далеко до поселка? — выслушав скорбную историю, поинтересовался Сергей.

— Нет, туннелем вверх быстро дойдем, — Демидов кивнул на мрачный овал, уводящий из биотронов. — А вы-то здесь как?

— Мы… сложная история. Так чтобы внятно растолковать время надо, — сказал мичман.

— Если не в курсах, есть на звездолете еще один поселок, — почесывая бороду, добавил Черновол. — Может, не поселок, а город. Град пещерный Нововладимирск, едрит его корень. В общем, свалили мы оттуда.

Продолжить рассказ Тарасу не удалось: пенолит дернулся, уходя вбок. На ногах устояли все, но с Кахор Нэ Роош происходило что-то странное. Диких перепадов гравитации, как недавно, не ощущалось, но болтанка вышла точно на морском судне. Озерко плеснуло метров на пятьдесят, затопив игольчатый кустарник, гряду моховых кочек, накрыв дальние трупы грихров и едва не забрав замешкавшегося Керана Эмати.

Колониальный корабль! Древний колониальный корабль! Он прекрасен, потому что огромен. Он почти равен величиной орбитальной станции при Аранхрате. Он неповоротливый и уязвимый. В нем должно быть много, много подданных проклятой Кафравы, безобразных, глупых чудовищ. И они все умрут. Умрут медленно, потому что корабль исполинский, а рейдер будет терзать его толстое тело с неторопливым наслаждением.

Второй следящий Пимер-Кри-Ин вытянулся в предвкушении превосходной трагедии. В желудке заурчало — коктейль ворочался там как теплый пушистый зверек, а в голове лопались разноцветные пузырьки. Нет ничего приятнее, чем плавать в океане ЗиТи, и еще… Еще видеть колониальный корабль в прицельном диске. Голубые огоньки загораются вокруг, меняются красными — цель захвачена! Цель принадлежит рейдеру, как нежная слабая самка самцу. И у второго следящего Пимер-Кри-Ина должно быть право третьего выстрела, ведь это он углядел появление Ари-Он-Эк-543-876. Распознал вовремя и доложил капитану. Старший вахты обязан позволить ему третий выстрел могучими ультрафауззером! Он не посмеет сделать Пимер-Кри-Ина несчастным.

Почему же медлит с командой капитан? Кафравский звездолет достиг границ атмосферы, ионные потоки облизывают круглый жирный корпус. Под ним зеленые, желтые пятна Фаргерта, застланные дымкой облаков. Справа пылает красная звезда Аулур, и время уходит, а капитан медлит. Вот уже кафравское чудовище трусливо надело рыхлый кокон защитного поля, но это глупо: ультрафауззеры рейдера проткнут его точно острый коготь кожицу рыбины, разорвут корпус и выжгут внутренности. Как жаль, что в космосе не передаются запахи! С каким бы удовольствием можно было втягивать в себя сладкие ароматы горящих кафравских тел!

Пимер-Кри-Ин затряс щупальцем от радости и нетерпения: столбик индикации на пульте подпрыгнул и растаял — первый разряд ультрафауззера ушел к цели. Беззвучно и смертоносно ударили гиперионные пушки на второй палубе.

— Пыш-ыш-ыш! — взорвался восторгом второй следящий. Он видел на контрольном экране, как темное пятно ткнулось в колониальный корабль, и тот брызнул кусками разорванного корпуса. — Мы уничтожим вас всех до единого! Кричите от страха! Страдайте! Кафрава завоет от горя и жалости к вам! А мы вернемся домой в сиянии доблести!

Биокибер шелестел данными по деталям поражения вражеского звездолета. Пимер-Кри-Ин смотрел на экран широко-распахнутым глазищами, бледные зрачки пожирали столбики цифр. Вот второй выстрел ультрафауззера, и разрешение старшего вахты исполнить следящему свое право. Он смахнул сосуд с остатком коктейля на пол, бросил щупальце к сдвоенной кнопке.