На нашей кухне обнаружился Ряк, который с задумчивым видом инспектировал содержимое кастрюль.

— Вот ты-то мне и нужен! — обрадовалась я. — Кстати, вон та кастрюля моя, и если содержимое в ней уменьшится, я сделаю тебе какую-нибудь гадость.

Ряк выронил крышку из рук.

— Я просто забочусь о тебе, — сказал он. — Вдруг ты плохо питаешься, а Ирга крайним меня сделает.

— Сделает, — подтвердила я, наливая водку в кружку. — Я ему скажу, что ты меня объел.

— Да я бы эту гадость и не ел, — оправдался Ряк.

— Ах, ты еще будешь хулить мою стряпню! — я протянула ему водку и огурец. — Это особое диетическое блюдо!

— Оно в кастрюле завонялось! — сказал Ряк, с опаской косясь на кружку.

— Доходит до кондиции, — я пыталась вспомнить, когда же это я варила и что хотела с этим сделать? Может, это вовсе не еда, а клейстер или ингредиент к Лириной мази? Как только Ряк уйдет, надо будет проверить. — Выпей!

— А я не умру?

— Не знаю, — я никогда не была сильна в иллюзиях, поэтому поспешила утешить страдальца:

— Если что, Ирга тебя поднимет.

Ряк закатил глаза, помолился и выпил.

— Хорошо! — сказал он, хрустя огурчиком. — Только огурец очень горький.

«Первый блин комом, — подумала я, — Но хоть не исчез прямо во рту».

— А ты этот попробуй!

— О, этот вкуснее!

— Чудно! Завтра придешь расскажешь о самочувствии.

— А что может быть? — Ряк схватился за горло.

— Может, еще захочешь, так я дам! — не стала пугать его я.

Когда Ряк ушел, я заглянула в кастрюлю. Фу, что же это такое? А! Это был овощной супчик! Я где-то прочитала, что он очень полезный. Видимо, у меня до него руки не дошли.

На следующее утро Ряк явился живой и здоровый и получил от меня выпить. Я поспешила к Отто.

— Не знаю, где он, — сказал мне сосед Отто по комнате, не переставая жевать. — Всю ночь где-то шлялся, вернулся грязный и несчастный и опять ушел.

— Он хоть не побитый? — встревожилась я.

— Да нет, не похоже.

Я написала записку «Отто, я нашла золотую жилу! Срочно ко мне!» и поделилась с Васом давно валявшимся у меня в сумке пакетиком конфет. Конфеты успели слипнуться от жары, но выкинуть их было жалко, а так я точно знала, что толстый гном употребит их по назначению.

Я сделала еще пару огурчиков, положила на стол, записав рядом время — хотелось проверить, сколько времени продержится иллюзия.

Делать опять было нечего. Я пошла было на пляж, но на полпути в задумчивости не заметила залегшую в кустах парочку и перелетела через них кубарем. Парень, не останавливаясь, почесал спину, которую я задела ногами, и показал мне кулак. Я решила, что не судьба, и вернулась в комнату. Прихваченный по ходу у знакомых учебник по иллюзиям увлек меня надолго.

Вечером обнаружилось, что мои огурчики поблекли и выглядят ужасно. Птронька говорил, что его изделия живут по трое-четверо суток. Я была собой недовольна и легла спать рано.

На следующий день, когда я пристально наблюдала за новой партией иллюзий, ко мне пришел полугном.

— Отто, тут такое дело…

— Подождет дело, — перебил меня лучший друг. — У тебя есть духи?

— Конечно, — я кивнула на тумбочку.

— Так, — Отто перебирал духи, — а какие тебе подарил Ирга?

— Вот, а что случилось?

— Я доверяю его вкусу! — полугном щедро полил себя духами.

— Я вот подумал, что если эти духи дарят девушкам, то они должны нравится, — невнятно объяснил он.

— Так женские духи нравятся мужчинам, поэтому они их и дарят, — сказала я. — Они мужчин должны возбуждать или еще что-то. Я думала, ты это знаешь.

— Да? Ну ладно, — не расстроился Отто. — Не идти же мне теперь из-за этого мыться?

Я пожала плечами, лучший друг меня удивлял, но вмешиваться в его жизнь я не хотела.

— Отто, мы можем хорошо заработать!

— Давай ты сама этим займешься? — полугном крутился перед зеркалом.

— Так я и занимаюсь.

— Вот и умничка! Все, мне пора. Можно, я с собой флакончик заберу?

— Ты опять на свидание?

— Да, — расплылся Отто в улыбке. — Любовь — это такое чувство!

— Я заметила, — пробормотала я, возвращаясь к огурчикам.

Своих знаний не хватало, поэтому пару дней я провела в библиотеке, приходя домой только ночевать.

— Отто заходил вчера, — сказала мне Лира. — Взял пару твоих побрякушек.

— Зачем?

Подруга пожала плечами.

— Совсем жадный стал, — решила я. — Своей пассии решил мои украшения подарить! Вернет мне тройную сумму!

Ночью меня разбудил тихий голос:

— Ола, Ола, проснись.

Я открыла глаза.

— О, пошел вон из моей комнаты.

— Поговорить надо, — сказал Ирга.

— Что ты тут вообще делаешь? Брысь отсюда, видеть тебя не хочу.

— Лиру разбудишь!

— Ты извращенец, — зашипела я на него. — Как я прихожу, так он спать укладывается. Я, между прочим, тоже сплю!

Я закрыла глаза и отвернулась к стене. Ирга примостился на краешек кровати. Я подвинулась. Ирга тоже. Я еще подвинулась. Некромант не отставал. Я уперлась носом в стену и стала думать, что делать дальше.

— Я по серьезному делу поговорить пришел! — зашептал парень мне в ухо. От этого шепота мне было горячо и щекотно.

— Говори и проваливай.

— Ты заметила, что с Отто что-то не то?

— Заметила.

— Что? — переспросил Ирга.

Чтобы ему было лучше слышно, мне пришлось перевернуться. Наглый тип тут же этим воспользовался, прижав меня к себе покрепче.

— Говорю, я заметила, — прошептала я, стараясь думать про свои огурчики, крепенькие, слегка изогнутые…. Ой, нет, не надо про огурчики. Я лихорадочно начала вспоминать эльфийский алфавит. — А как ты попал в мою комнату?

— Влетел в окно, — сказал Ирга. — У вас оно открыто.

Мне левитация не удавалась, поэтому мысли об огурчиках и не только о них сменила зависть.

— Ишь ты какой.

— Да, я такой, — без лишней скромности подтвердил Ирга. — Так что происходит с Отто?

— Он мне сказал, что влюбился, — сообщила я, стараясь отодвинуться от некроманта.

— Не ерзай, — прошептал он мне в самое ухо. — Ты так меня возбуждаешь.

Я замерла, жалея, что не могу превратиться в бревно.

— А в кого он влюбился, он тебе не говорил?

— Нет, — я старалась шевелить только губами. Как назло, сильно зачесалась пятка.

— Тут такое дело… — начала Ирга.

— Отодвинься от меня, — попросила я, дотянулась до пятки и с наслаждением ее почесала.

— Тебе помочь? — поинтересовался некромант. — Я могу почесать. Где-то еще? Скажем, может, у тебя бедра чешутся? Или…

— Нигде больше, — сказала я, бросив взгляд на кровать Лиры. Подруга спокойно спала.

— Точно?

— Точно. Так о чем ты говорил?

— Отто влюбился в меня.

— Что??? — я подскочила на кровати, наступив Ирге на что-то. Он охнул и попытался рефлекторно скрутиться в клубочек, ногами припечатав меня к стене.

— Больно! — рявкнула я.

— Разбудишь, ох, соседку, ох…

Но Лира спала.

— Она за целый день в Доме Исцеления так намаялась, что теперь ее ничем не разбудишь.

Мы помолчали. Ирга скрипел зубами, я думала, сложив губы трубочкой.

— С чего ты взял, что Отто влюбился в тебя? Он же правильный гном!

— Я тоже так думал, — сказал Ирга. — Давай ты ляжешь сверху? Очень у тебя узкая кровать.

— Специально недавно принесла из подвала такую, — буркнула я. — Чтобы у всяких не возникало разных мыслей.

— И кто же эти «всякие» и что за «разные» мысли?

— Сам знаешь. И сверху я не лягу. Ни за что. И тебе не советую.

— Да я и не думал, — сказал Ирга таким тоном, что сразу стало понятно, что он думал, причем с подробностями.

— Все ты думал, — накинулась на него я. — А то, что ты на столько времени пропал, ты об этом не думал?

— Я занят был, — оправдывался Ирга. — А потом получил твое послание с рисунком. И решил не рисковать.

— И ты решил заявиться ко мне ночью, думая, что разбуженная я добрее?

Лира всхрапнула. Мы помолчали.