— Н… не надо!

— Мольчи, кафир! Или клянусь Пророком, отрежу сначала твой лживый язык!..

На самом деле от парня они не хотели получить никаких сведений, всё что нужно духи уже вытянули из проводников. Без них эта парочка охотников за жареными фактами так далеко бы не забралась. Сейчас их задачей было сломить волю и без того ошалевших от страха и унижений пленников. Чтобы подавить последние остатки разума, убить волю к сопротивлению. Со стороны это покажется бессмысленным проявлением садизма, но на самом деле, такой способ обработки позволяет ослабить контроль за жертвой. Человек в подобном состоянии думает только о том, чтобы его перестали бить и насиловать, какое уж там мыслить о побеге. Как опытные «овцеводы», духи понимали, что не сломленного пленника труднее охранять, нужна постоянная бдительность и внимание. Но ведь есть ещё куча всяких дел. Поэтому пленных сначала прощупывают, выискивают слабые места и ломают психологически, нанося увечья. Но не сильно влияющие на товарный вид (если все-таки договорятся с родственниками или работодателями жертвы о выкупе), или работоспособность.

Журналист, а как выяснилось, это был вольнонаёмный оператор или «стрингер», как их ещё называют, визжал как резаный, хотя его пока только били и стращали. Парня пробило на словесные излияния, что он только духам не обещал, вплоть до дарственной на свою квартиру, только чтобы его отпустили домой в Москву. Про девушку, которая не проронила ни звука в моменты когда её избивали и насиловали, стрингер не вспоминал. Всё его существо и каждый жест и слово вопили только об одном: «спасите меня». Духи гоготали в голос, а один уже начал распускать шнуровку на комбезе, его примеру последовало ещё двое приятелей.

— Ну всё, сын свинни! — Это вступил главарь. — Твоя херня нам надоела, будешь делать то, что ты привык у себя в Москве. Тибе не привыкат подставлят очка. Синимите с него штаны.

— Не-ее!.. — Лицо стрингера сделалось совсем бледным и он на карачках пополз чуть ли не в самое кострище. — Ненаддооо!..

Журналиста быстро поймали, сноровисто прижав к земле и вывернув связанные руки вверх. Почти ласково придерживая коленом, разрезали добротные натовские штаны сзади и приступили к тому, что обещали. Собственно прелюдия была именно ради этого момента, духам было банально не интересно насильничать, не заведя себя морально.

В наушнике пискнуло тоновое сообщение, все заняли свои позиции. Я махнул Андрону, давая сигнал приготовиться и маякнул снайперам, дав добро на поражение выбранных целей. Ждать целый час было бессмысленно. А вот с главным духом надо было свести знакомство. Главное западло было в том, что в лагере я не ощутил присутствия пленного алхимика. Две из шести палаток были пусты и судя по докладам, в лагере было только двенадцать человек. Пятерых не хватало и я, кажется, понял где их найду. Ситуация существенно осложнилась в очередной раз, ломая план операции. Работать по лагерю было необходимо немедленно.

Первыми, как и предполагалось, легли патрульные «чехи». Андрон и я синхронно положили обоих практически бесшумно, не заметно для занятых приятным остальных духов. Мой удачно «уронился» в трясину и практически мгновенно ушёл в болотную жижу без единого следа. Только лёгкий плеск выдал падение, но никто не заметил этого. Андронов клиент упал на твёрдую почву за пределами освещённого круга, поэтому тоже пока не привлёк внимания. Как сработал Норд и Серхио, мне видно не было, на командной частоте поступил сигнал, что все цели нейтрализованы и идёт передислокация на высоты. Дав «добро», кинул к группе у костра «зорьку», предупредив своих сигналом «вспышка». Ослеплённые духи, полностью потеряв ориентацию в пространстве, не смогли оказать сопротивления. Четверо сидевших у костра были нейтрализованы людьми Якоба почти одновременно, а «главарь» обездвижен двумя ранениями в правую, «рабочую» руку и верхнюю треть бедра левой ноги. Такое ранение не было смертельным, но разносторонние повреждения конечностей мешают жертве оказывать слаженное и эффективное сопротивление. Дух со спущенными штанами откатился от журналиста, которого теперь уже никто не держал, боль не давала ему орать, поэтому главарь только тихо подвывал. Ещё четверых нашли спящими в двух палатках на западной стороне лагеря и просто пристрелили во сне.

Снова последовал доклад от снайперской группы: высоты заняты и тропы, ведущие в лагерь, взяты под контроль. Николай вёл себя нормально и без напоминаний рысью побежал на северную тропу. Откуда уже через пять минут доложил о занятии позиций. Собрав трупы возле костра и выставив охранение в лице Клауса и Михая, стали проверять лагерь. Из темноты вынырнул Тихон и присел возле костра, подбросив кусок сухого торфа, от чего пламя разгорелось чуть ярче. Осветив искажённое ужасом лицо главаря и отрешённое лицо девушки, которой дали кружку чаю и более-менее чистое одеяло. Стрингера поймали только десять минут спустя по наводке Норда. Журналист в припрыжку побежал в сторону трясины, выпрыгнув из разорванных штанов, и сгинул бы там, пробеги он ещё пару десятков метров. Стрингера снова связали и кинули возле костра, видимо бедолага повредился разумом после пережитого.

Улов оказался ожидаемым: помимо оружия и снаряжения, обнаружилась кубышка Халида, где в трёх семисотграммовых банках из-под консервированных фруктов обнаружились самоцветные россыпи. Драгоценных камней примерно тысяч на триста долларов, была и наличка деньгами, в размере шестидесяти тысяч евро, упакованных в аккуратные пачки перетянутые резинками. Но вот наркоты не обнаружилось. Десять полных контейнеров с артефактами разной степени ценности и свойств дополнили нехилый навар наёмников.

Не было главной цели акции: алхимик пропал, но я примерно понял, что случилось. Хитрый полевик Халид забрал самого ценного и опасного пленника с собой и прятал его на втором острове. Просто перестраховался, посадив пленника под усиленную охрану. Подозвав Буревестника, решил посоветоваться и уточнить наши планы.

— Как тебе улов, Якоб? Не жалеешь, что подписался на дело?

— Улов сказочный, Чертяка, это точно. Но вот что делать с твоим заложником и этими приблудными? С собой их взять нецелесообразно, отпустить — тоже нельзя. По косвенным данным родичи Халида нас вычислят. А твоего вообще не знаю где искать, может шлёпнули давно и резину тянули?

— Посмотрим. Что с заложником, я узнаю у нашего любвеобильного друга. Дай мне с ним несколько минут наедине, и он всё скажет.

— Орать не будет?

— Это исключено… Ладно, брат: собери трупы в палатке, полей «сахарином»[47], чтобы лучше горели, скажи Михаю, чтобы начинал ставить заряды «факела». Половинную мощность отменяю, пусть всё жарится на полную катушку. Мины выставим возле выходов на тропы за триста метров от лагеря, думаю, будет то, что надо. Волоките духа в командирскую палатку.

Поставив Андрона у входа в большую, рассчитанную на пятнадцать человек палатку, исполнявшую роль духовского штаба, велел парню слушать эфир и если что, доложить Буревестнику. А сам посадил духа с еле перевязанными ранами на раскладной стульчик и принялся слой за слоем взламывать его мозги. Тот не ожидал подобного: его готовили к пыткам, но против ментального сканирования «горный» человек оказался бессилен. Сквозь мутную пелену посторонних мыслеобразов я прорвался, но вопросы пришлось задавать вслух. Как плетью стегая полусожжённый мозг пленника, если тот пытался врать. Мои догадки в целом подтвердились; алхимика действительно держали на соседнем острове, где было оборудовано три убежища. На случай Выброса. Пленника держали в северо-восточной части острова. С ним постоянно было трое охранников из числа личных телохранителей Халида. Сейчас охранник был всего один, а сам Халид уехал по делам за «колючку», вернётся только через трое суток, вот бойцы и расслабились.

Пристрелив уже ненужного пленника, я вышел на воздух и сообщил новости Якобу. Решили, что на остров пойдём все, за исключением Николая и снайперов. Тихо примем заложника, нейтрализуем складской гарнизон и подорвём убежища. Подозвав Тихона, спросил, есть ли обходной путь параллельно тропе на северный остров.