— Слушай, кудесник сибирский — В голосе «особиста» слышались бабьи надрывные нотки. Сказывалась усталость, я слышал, что Василь практически в одного ставил комплекс охранных мероприятий и подбирал людей. Понять его можно было, я только чуть улыбнулся — Ты, говорят, вертушку для раненых добыть похвалялся?

— Вот рабочая частота координатора клана алхимиков. — Я протянул изумлённому и немного злому Василю спичечный коробок с цифрами. — Частота будет действительна только десять часов. На время пока раненые не будут погружены и доставлены в Бреднянск. Там уже готовьте свой транспорт и сопровождение. Мой человек полетит вместе с вашими ранеными, это единственное условие. Если нет — всё отменяется.

— Да ты понимаешь, что ради твоего… — Я поднял руку ладонью вверх в отстраняющем жесте. Особист есть особист, рассчитывая на то, что заставит меня проговориться о деталях сделки, Василь несколько переоценил свои способности.

— Это ваши люди, а вы не в состоянии о них позаботиться. Могу подрядить десяток человек в баре перенести место посадки в другое место и обеспечить погрузку только моего человека. Ваши бойцы останутся гнить на базе и что вы им скажете, в оправдание своего отказа от помощи, это только ваши проблемы.

— Ты… — Слова были скомбинированы в многоэтажную конструкцию и изобиловали образными сравнениями. Я просто чуть ткнул особиста в район ключицы указательным и средним пальцами, «прямым мечом», как этот способ зовут китайцы, и забрал коробок с цифрами частот из онемевших пальцев изумлённого и парализованного болью Василя.

— Когда перестанешь грубить и паясничать, сразу отдам. Я тебе не подчинённый, а ты для меня не командир, понял?

— По… понял. — Видимо так с особистом давно никто не разговаривал. Потому что он только сейчас осознал, что находился на волосок от смерти. Кроме того, придя в разум и прикинув, что по-другому всё равно не случится, он примирился с положением вещей. Хоть и временно, конечно. — Давай коробок, договорились: двенадцать наших и один твой.

— Договорились. — Я вернул особисту коробок, хотя и понимал, что скорее всего тот уже запомнил частоту наизусть. — Лично прослежу за отправкой, без моего слова вертушка не взлетит. Чем бы ты не грозил летунам, алхимиков они боятся больше, чем вас. Прими совет, брат; не финти и играй как договорились. Думаю, ты уже понял, что будет в случае изменения правил с твоей стороны. Так?

— Так… Васильев, мы просто в трудном положении, вертушку последнюю завалили месяц назад. Новых пока не дают, хохлы сильно дёргаются, когда мы пытаемся протащить новую сюда и наладить снабжение по воздуху.

— Ваши проблемы меня не волнуют, Василь. Делайте то, что хотите и считаете нужным, просто помните, что для своих нужно делать больше, чем возможно и больше, нежели допустимо здравым смыслом. Иначе ты не в праве кого-либо за собой вести и что-то требовать от подчинённых. Это не мораль, так — наблюдение по жизни. До встречи через два часа, я свяжусь и сообщу квадрат для посадки вертолёта.

— До встречи. Ты не прав, Антон…

— Это как тебе угодно или вернее, спокойней будет считать. А мне как-то боком: поступаю, как считаю правильным сам. Только сам, Василь.

— Смотри не ошибись — Былой запал уже прошёл и особист спорил по инерции. Не желая признавать поражения.

Я ничего не ответил, пусть его. Мы сами выбираем дорогу по которой идём, даже если кажется, что этот выбор делает за нас кот-то другой. Если принять как данность всю полноту и меру ответственности за свои действия, не остаётся сожаления о промахах. Зная всегда, кто виноват, реже оступаешься. Никогда не мучил себя умозаключениями, имеющими сослагательное наклонение.

2.2

Андрон уже проснулся и пребывал в угнетённом состоянии. Тревога за состояние отца буквально съедала его изнутри. Он сидел за столом и сосредоточенно смазывал свой АКМ, устроив оружию настоящий праздник — полную разборку.

Многое можно сказать о человеке, по тому, как он занимается обыденными делами. Чистка оружия для военного человека, это как раз такое занятие: местами для кого-то нудное, а местами лучшая часть дня (это мой случай). Андрон переживал, руки его ходили нервно, с затворной группой он возился неоправданно долго. Простой и неприхотливый «калаш» всё время выкручивался из рук хозяина. Присев напротив, я кивнул в знак приветствия и решил порадовать парня хорошими новостями. Это для меня всё происходящее было как вечный праздник. Постольку поскольку Зона это одно из немногих мест, где люди вроде меня чувствуют себя вольготно. Когда известны правила и точно знаешь как поступить в большинстве из складывающихся ситуаций, это и есть комфорт в моём понимании.

— Андрон, собирайся. Через час долговцы отправляют партию раненых в Бреднянск. Твой отец отправится вместе с ними. Оттуда в хороший госпиталь, где думаю, его жизни ничего угрожать не будет.

— Как тебе… Вам… удалось? — Изумление было вполне понятным, время ещё было. Поэтому я решил объяснить, чтобы успокоить парня и усилить мотивацию уже по заданию.

— Наниматель… Мой наниматель — очень влиятельный клан. Они согласились на отправку твоего отца в госпиталь, если я выполню их просьбу. Ты ходил с Нордом и проводником…

— Хитрый такой старикашка, но что-то в нём неправильно…

— Не перебивай. Все тут со странностями. Так вот, всё очень просто: делаем дело и все получают то, что хотели. Ты согласен идти со мной?

— Конечно… А вопрос можно?

— Валяй.

— Если всё сделаем, мне хватит денег, чтобы экипировку новую взять? Батя наверное уже не вернётся обратно, а я останусь. Нечего там за колючкой делать. Не хочу.

— Хватит и ещё останется, а если пойдёшь ко мне — выберешь экипировку и оружие сам. И уже сейчас.

Выражение лица парня напомнило плакат «в первый раз в первый класс», где румяный школьник с ранцем за плечами весело марширует навстречу знаниям. Молодость это тот недостаток, который быстро проходит, поэтому я особо не стал придираться и продолжил.

— С нами пойдут наёмники, доверять я могу только Норду, тебе и в какой-то степени проводнику. С рацией умеешь обращаться? «Акведук» носимый потянешь?

— Знакомая штука. Попрактиковаться маленько и всё будет тип-топ, Антон Константиныч.

— Отлично. Тогда вон тебе тренажёр — я указал парню на короб рации в углу. — Вот тебе сводная таблица частот. Тут вот наши и те, что следует сканировать не реже чем каждые пятнадцать минут. Программа будет вбита в ПДА, запомнишь, поставь на проверку. Потом вот тебе записка, пойдёшь к Таре. Оружие и амуницию точно по списку возьми, потом после рейда сможешь или поменять, или загнать. Пока всё делай, как я скажу. Это понятно?

— Да… Есть!

— Ну так-то оно правильнее. Через сорок минут быть у КПП базы долговской, проводим Слона на курорт. Вопросы?

— Не. Я побегу тогда?

— В темпе только.

Пискнул ПДА, пришёл запрос тот координатора алхимиков. Он информировал о том, что некто майор Кашин лично связался с Советом и выразил им свою благодарность за помощь и сообщил координаты места для посадки вертолёта. Алхимик запрашивал моего разрешения на начало транспортировки. Я согласился, осведомившись, будет ли выделено прикрытие для транспортника. Координатор сообщил, что до точки рандеву транспортник поведут две германские «Тигры»[42], но на подлёте к базе «Долга» отвалят, чтобы не провоцировать зенитчиков клана. Присоединятся после погрузки, о чём они уведомили Кашина. Я поблагодарил и дал отбой.

Очень интересно: натовские боевые вертушки свободно летают над территорией суверенного государства… Но с другой стороны, где гарантия, что фармацевтические корпорации не используют наработки алхимиков? В Зоне отчуждения нет никаких законов и можно ставить любые эксперименты, проверять любые, даже самые дикие теории. А учитывая вечный бардак, царящий на Украине, то вертушки иностранного государства — это вполне нормальное явление, хоть и чудно с непривычки.