Шагнул было к поразившему его дому через дорогу, но крупная дрожь свела судорогой правую ногу. «Да нет! Ерунда все это…» пробормотал американец, мотая головой.

Затем принял окончательное решение и побрел вдоль дороги в направлении пешеходного перехода. Воспользовавшись им, оказался на углу владений, примыкавших к вызвавшему его неподдельный интерес дому. Низко опустил голову и продолжил свой путь, углубившись в хитросплетения зеленых извилистых улочек.

Мыслей не было никаких, только печаль. Вышел к открытому пространству, которое запросто могло претендовать на центральную площадь этого элитного поселка. Пара открытых кафе. Лара нащупал бумажник и прошагал к укрытому в тени пластиковому столику.

— Вы желаете?..

Молодой парнишка в безупречно белом переднике возник ниоткуда, словно джин.

— Апельсиновый сок. Кофе. Черный, без сахара и очень крепкий. — бесцветным голосом произнес Лара. По-русски.

Поймав себя на этом, он отрешенно подумал, в жизни каждого оперативника, в какой бы спецслужбе он ни работал, и если он действительно работал на износ, наступает момент смертельной усталости. Когда внутренний ресурс выработался полностью. Тот самый момент, когда пренебрегаешь всеми правилами конспирации и здравого смысла, с отчаянной лихостью гадая, случится с ним что-нибудь или нет. А если вот так? Опять ничего? Ну, значит судьба… Для многих эта балансировка на грани срыва заканчивалась весьма плачевно. Кто-то спивался, находясь дома, кто-то навсегда пропадал во тьме контрразведки чужой страны. А кто-то ложился виском на ствол, и вовсе независимо от местонахождения.

Лара полагал, такой момент уже миновал некоторое время назад. Но вот сейчас, заговорив на языке, которым, согласно своей легенде, владел весьма посредственно, он понял — нет! Оказывается, есть у него еще тот самый мерзкий шанс «провалиться» по-глупому…

Отметив возросшее оживление на площади, посмотрел на часы. Оказывается, прошло всего восемь часов с того момента, когда на поляне в далеком лесу раздались автоматные очереди. Восемь часов, которые можно было бы ужать до сюжета неплохого боевичка. Категории «В». Можно на досуге обдумать. Пока же все мысли он гнал прочь, старась сохранять голову пустой. Иначе он просто сойдет с ума…

Улицы заполнялись возвратившимися с работы людьми, за каких-то десять минут не осталось ни одного свободного столика на площадке. Официанты бесшумно засновали, принимая заказы. Лара смотрел на лица присутствующих. Обычные веселые лица, с печатью легкой усталости после рабочего дня. Галстуки подраспущены, верхние пуговицы рубашек расстегнуты. Ну да, конечно, в этом мирке вряд ли попадется человек, снимающий после работы рабочую робу или монтажную каску! И нет здесь вынутых из-под полы бутылок «Колесника» с пластиковыми стаканчиками, никто во весь голос не повествует миру о том, что он, б…, сделает с этим е… правительством, б…, если не отдадут, б…, его прое… зарплату за прошлый май, б…!

Окружающие его люди были чертовски далеко от подобных забот. Их зарплаты, конечно, не зависят от правительства. Они чаще всего, вообще ни от кого не зависят.

А это что за… Лара врос в легкое кресло взмокшим пиджаком. Глаза свело резью, по коже головы пробежала легкая рябь. Джип, как две капли воды похожий на виденный ими в лесу. Мелькнул бесшумным темным видением в направлении главного въезда в городок и скрылся за стеной зеленой изгороди. Лара попытался вскочить, но впервые в жизни, прочувствовал на своей шкуре выражение «ватные ноги». Они подломились в коленях, сладостно онемев щиколотками.

Он плюхнулся обратно, жестом показав озабоченным его поведением соседям, все в порядке. Да нет, не могут быть это те же самые. Даже если оперативность и достигла фантастических результатов! Не могут же они спокойно разъезжать на «засвеченном» автомобиле по столице, ни в грош не ставя свидетельские возможности оставшихся в живых охотников!

А если могут? Это для него восемь часов назад словно началась другая жизнь. Криминальная. А для них восемь часов — это восемь часов оперативного времени. Почти рабочий день! Связаться с координирующим центром, прогнать по учетам автомобильные номера охотников, параллельно сделать соответствующий спецзапрос в центральный адресный стол насчет телефонного номерка из регистра лесника. И через некоторое время они построят ось «Х» — банк и чуть позже — ось «У» — родственники владельца одного из автомобилей. Того самого, у которого нет собственных водительских прав, но есть красивый «Гранд Чероки»! И на пересечении…

…Лара что есть духу мчался к коттеджу Савушкина, чертыхаясь, когда попадал в очередной безумно романтический, но такой ненужный теперь зеленый тупиковый проулочек. Ага знакомый переход. Вроде бы… Да, точно, вон и белый дом… Значит, напротив — дом банкира. Последний рывок до ворот.

Стоп! Чтобы из «бесшумки» в окне полоснули? Нет-нет! Спокойным, прогулочным шагом пройтись по этой стороне улицы, лениво поглядывая по сторонам. Главное, теперь он держит дом под контролем, а его никто не знает и ни с какими событиями не связывает. Еще метров десять и можно будет перейти. Он вытащил бумажник, извлек оттуда какой-то клочок и задумчиво огляделся, спрашивая себя, а поверил бы он сам, доведись ему наблюдать за собой со стороны? Наверное, да: человек явно ищет нужный ему дом. Не станут же они «мочить» всех, кто звонит в дверь.

Перед воротами Лара еще раз демонстративно «сверил» номер дома, убрал бумажку в карман и вжал кнопку наружного звонка. Никакой реакции. Может, гулять пошли? Он позвонил еще раз. А может, электричество отключили? Постучал в калитку, с ужасом глядя, как открывается незапертая створка. Чтобы Савушкин в своем состоянии оставил ее открытой? Опять съежилась кожа на затылке. Через силу заставил себя принять беззаботный вид, просунуть голову в проем и крикнуть «Эй!». Ничего. Изображая заблудившегося идиота с бестолковой улыбкой на лице, готовом моментально изобразить извинение за вторжение, но знаете, дверь была открыта, а мне нужно узнать, как пройти, я ведь звонил, но никто…

Перед входной дверь, находясь вне видимости окна, Лара сжал пистолет, почувствовав себя не в пример увереннее, и пнул ногой. Он и не ожидал, дверь окажется закрытой — не снабженная защелкой, она закрывалась только ключом. Но если бы она была заперта на ключ, то это противоречило бы открытой калитке. И он уже почти был уверен в том, что так боялся увидеть.

Вера все еще сидела за столом. Только голова была неестественно запрокинута. Савушкина не было видно, так же как и Бимки. Он обшарил глазами гостиную. Все шкафы были распахнуты, вещи выброшены на пол, короче, классическая сцена жесткого обыска. Слава Богу, хоть стены не стали вскрывать, вспарывать обивку и заниматься прочими излишествами. Вероятно, посчитали, у Савушкина не хватило бы времени так надежно упрятать сумку. Но «по верхам» прошлись весьма даже основательно и качественно. Лара прокрался к внутренней лестнице. Ступени не скрипят, и то, спасибо! Никого. Его вещи, кстати, тоже вытряхнуты из сумки. Рысью пробежал по остальным помещениям в доме, не особо и таясь. Понял уже, никого не найдет.

Кубарем скатился вниз. Убрал пистолет и подошел к Вере. Осмотрел ожоговые язвы на гладкой коже. «Пытали, догадался Штирлиц!» Да и пистолет «Макарова» раньше на полу не валялся!

Лара присел на корточки, пытаясь определить тот ли это пистолет, который они нашли в «тайнике». Если, да, то он хранит чертову уйму его, Лариных, отпечатков!

Лара хмыкнул и поднялся на ноги. Почесал красный нос, подергал ус. Задумался. И еще раз оглядел место происшествия, видимо, пытаясь восстановить картину налета.

Судя по пыткам, Савушкин какое-то время держался. Лара спросил себя, как он поступил бы в подобной ситуации, и признался, если бы подобное проделывали с его женой… А может, и тоже держался бы, догадываясь, чем дольше держишься, тем дольше живешь. Значит, увеличиваешь шансы освободиться. Но не ради жизни, как таковой, а чтобы мстить. Ведь, очевидно — в конце всех всегда убивают. Шанс на мщение. Так поступил бы Лара. Но отсутствия в доме трупа банкира отнюдь не говорит о его решительности. Может он в данную секунду прямиком ведет их в квартиру американца.