Официальной целью моей поездки в Тбилиси была закупка старинного кавказского оружия для Метрополитен, в чем я также преуспел, уложившись в оговоренный бюджет (включая взятку в Министерстве культуры за разрешение на вывоз). Еле влезло в мой громадный чемодан, и, учитывая ценный груз и участившиеся случаи грабежей в российских аэропортах, дал Никите телеграмму, чтоб он меня встретил в Пулково. И в последний вечер в Тбилиси пустился в загул.

Разыскал несколько старых знакомцев, которые славились размахом дружеских застолий, а сейчас скулили по старым временам, ждали восстановления империи и боялись, что Грузию в нее обратно не примут. Мои надежды на грузинскую кухню, которая, на мой взгляд, лучше французской, оправдались не вполне - после недавних боев в Тбилиси жизнь еще не вошла в норму, лучший ресторан на Мтацмин-де, рядом с телебашней, лежал в руинах, но и те, что похуже, работали с перебоями или не работали вовсе. Решили попытать счастья в "Иберии", где я остановился, хотя она наполовину была забита беженцами из Абхазии, которая обрела независимость и выгнала всех грузин. Перед тем как усадить нас за стол, официант долго выяснял, как мы будем расплачиваться: рубли, которые я наменял в Питере с миллион, он принимать отказывался, временные купоны шли за ничто, а курс туземных лари был и вовсе произволен. Хорошо взял с собой доллары, хотя прежде ни один уважающий себя грузин не позволил бы гостю платить за угощение. Странным образом грузинское вино меня на этот раз разочаровало - наш калифорнийский "сухарь" лучше, но лобио-мобио, хачапури, цыплята табака были все-таки ничего, а сациви - отменное, хоть я и не спал потом всю ночь из-за орехово-чесночно-кинзового соуса, в котором были утоплены лакомые куриные кусочки. Поневоле задумаешься, как краток миг физических наслаждений - гастрономических и сексуальных. Та же еда исключительно пока ешь. А потом пучит живот, мучают газы и изжога, не говоря уж о том, во что все эти прекрасные ингредиенты, помноженные на чей-то кулинарный талант, превращаются в конечном продукте.

Компашка подобралась сугубо мужская, что и понятно: нет равенства между полами, женщина в Грузии - гетера либо богиня. Но гетеры нынче дороги, а богиня у меня только одна - вот именно! Тосты были длинны, как и прежде; если по Чехову краткость - сестра таланта, то для грузин, наоборот, - знак бездарности и непрофессионализма. В Кахетии однажды наблюдал, как соревнуются тамады: сидят друг против друга, как приклеенные, а хозяин только и делает, что бегает в марани (по-нашему - винный погребок), где сбивает глину и вскрывает чури и квеври, врытые в землю кувшины с вином, и ставит на стол новые графины и бутыли. Не просто соревнование в празднословии - они достигли в красноречии таких высот, на которых иерархии уже не существует. Не кто кого переговорит, а кто кого пересидит, перепьет, не опьянеет и не побежит отлить. Бывали случаи, когда азарт и гордость побеждали природу и тамада умирал от разрыва мочевого пузыря. Проиграть на родине Сталина - все равно что умереть. А что значит проигрыш для меня?

Традиционный тост за мертвых - надо пить до дна. Есть здесь нехитрая притча про двух мертвецов, старика и молодого: несколько лет подряд они пьют из одного кувшина, пока вдруг не обнаруживают, что вино в нем иссякло. Молодой удивляется, а старик объясняет: "Перестали за нас пить - забыли..."

Я выпил за обоих мертвецов, осушив бокал до дна.

8. ЗДРАВСТВУЙ, МОЙ ДАВНИЙ БРЕД!

Первым, кого увидел в Пулково после того, как на таможне основательно потрясли мой забитый старинным грузинским оружием чемодан, а меня подвергли личному досмотру (включая анальное отверстие, где я прятал "Данаю", 185 на 203), - Бориса Павловича. Ну, деятель! Не ему ли я обязан неожиданным вниманием со стороны пограничников? Спохватились.

- А мы уж боялись - не вернетесь, - сказал он.

- Мир не без сюрпризов, - сказал я, вспомнив про лазистанскую деревушку по обе стороны грузинско-турецкой границы.

- Улетели, не предупредив. Удивленно глянул на него:

- Не обязан. Ни как российский, ни тем более как американский гражданин. А вы как здесь оказались? - спросил я, шаря взглядом в толпе встречающих.

- Переигрываете, - отрезал Борис Павлович.

- Это вы переигрываете, - огрызнулся я. - Что вам от меня надо?

- По крайней мере - помощи. А пока что я - вам. - И взялся с другого боку за мой чемодан. Лавируя в толпе, мы направлялись к выходу. С другой стороны, почему не использовать архиврага в качестве бесплатного носильщика?

- Нет худа без добра, - сказал я вслух, не пускаясь в объяснения. И добавил, не обнаружив Никиту среди встречающих: - Мне надо позвонить.

- Дать вам телефон морга? - спросил Борис Павлович.

- Это у вас юмор такой?

- Какой там юмор! Хоть он и не в морге, а в анатомичке, или, как у нас теперь заумно выражаются, - в прозектуре. Сегодня утром почтальон, который принес вашу телеграмму, обнаружил труп вашего друга на пороге мастерской. - И впился в меня взглядом.

- Вы с ума сошли! - Я даже остановился. - Никита мертв?

- Мертвее не бывает.

- Задушен?

- Однозначно, - спокойно подтвердил Борис Павлович, будто ждал моего вопроса. - Типичный случай. Лицо почернело, глаза вылезли из орбит, язык изо рта...

- ...сломаны шейные позвонки, в собственных экскрементах, - продолжил я.

- А вы откуда знаете? - Он подозрительно на меня покосился.

- По аналогии. Мне рассказывали, как была найдена Лена.

- Да, почерк, похоже, тот же. Даже дверь настежь, как при том убийстве. Но надо дождаться результатов вскрытия. Весь вопрос, почерк ли это прежнего убийцы или имитация его почерка? Если можно было подделать почерк Рембрандта, то тем более - почерк убийцы.

- Ну, вы узнаете, что это подделка второго убийцы под первого, - что это даст? Все равно первый убийца - Мистер Икс. Или Мисс Икс. Понятно, легче всего представить Сашу двойным убийцей, но не исключено, что кто-то его опять подставляет, коли не вышло в первый раз.

- Вы, например.

- Меня здесь не было.

- Вовсе не обязательно, что оба убийства совершены одним и тем же человеком.

- Меня здесь не было в обоих случаях. Когда его пришили?