Девлин и Тули уже миновали место побоища, но один из псов заметил их и немедленно бросился следом. Девлин развернулся, вскинул пистолет и дважды выстрелил, попав в грудь и в голову. Собака упала, пропахав по инерции распахнутой пастью жухлую листву.

– Тринадцать, – констатировал Девлин прежде, чем снова направиться к лесу.

– Подожди, – остановил его Тули.

Самоанец остановился, подошел к дереву охиа и потянул на себя толстый сук. Наконец ему удалось отломить его. Теперь у него была дубинка примерно четырех футов длины, дюймов шести в диаметре на тонком конце и раза в три толще на другом.

Тули, примеряясь, несколько раз взмахнул импровизированной дубиной и приказал:

– Не больше одной пули на собаку. Огневая поддержка может нам понадобиться при встрече с теми, кто загоняет нас, словно волков.

Девлин кивнул и принялся пробираться сквозь густой подлесок. Они слышали лай охотничьих собак, но самое неприятное было в том, что не сразу могли их увидеть. Собаки буквально стлались по земле, и заметить их в густой траве и кустарниках было не так просто.

Тули шагал следом за Девлином. Мужчины старались двигаться как можно быстрее, продираясь сквозь переплетения ветвей и лиан, чтобы оторваться подальше от тех, кто стреляет им в спину. Но не прошло и пяти минут, как им навстречу снова выскочили две огромные собаки. Они налетели так внезапно, что Девлин успел выстрелить только один раз. К счастью пуля попала прямо в грудь пса, разворотив огромную рану, казалось, до самого сердца. Собака издохла, не успев рухнуть на землю. Но вторая неудержимо мчалась дальше, захлебываясь лаем и остервенелым рычанием. Она бежала к Тули, готовая вцепиться в любую часть тела, какая только попадет ей в зубы. Тули стоял, не двигаясь. Когда рассвирепевший пес бросился на него, самоанец нанес сокрушительный удар огромной первобытной дубиной. Толстый конец с такой силой ударил животное по голове, что одновременно сломал шею и челюсть. Раненый зверь рухнул, ударившись грудью о землю. Тули равнодушно прошел мимо, даже не удостоив взглядом раненого противника.

До кабаньей тропы они добрались, не встретив больше ни одной собаки-убийцы. По тропе было гораздо легче идти, но неподалеку вновь раздались ружейные выстрелы, на этот раз позади них.

С такого расстояния вести прицельный огонь практически невозможно. Стреляли наугад или чтобы запугать. Не исключено, что впереди ждала новая кровавая западня.

Девлину почудилось, будто пуля пролетела неподалеку, где-то справа от него зашелестела листва, но он даже не подумал выстрелить в ответ. Они с Тули были озабочены только одним: во что бы то ни стало побыстрее выбраться на шоссе.

– Ты знаешь, кто позади нас? – прорычал Тули.

– Догадываюсь.

– Это хорошо, потому что я его убью.

Мужчины продолжали пробираться сквозь заросли, больше не произнося ни слова. Весь скопившийся гнев они направили на цепкие ветви и лианы, не желающие выпускать их из своих объятий.

Наконец, после утомительного сражения с джунглями, они снова выбрались к заросшей травой дороге, но Девлин остановился под прикрытием деревьев ярдах в пятнадцати от нее. Тули медленно подошел к нему и стал рядом, настороженно прислушиваясь.

Девлин взглянул на часы: они провели в лесу без малого четыре часа. Он чувствовал себя вымотанным, был изранен. Постарался успокоить дыхание, чтобы, во-первых, лучше слышать, а во-вторых, хоть немного умерить боль в груди. Грудная клетка ныла от удара разъяренного кабана. Девлин не мог глубоко вздохнуть, чтобы не почувствовать острой боли под ребрами. Он посмотрел на Тули. Лицо его спутника застыло, словно маска. Тули настороженно прислушивался, пытаясь уловить слабый шорох, малейшее движение притаившегося врага. Оба понимали, что если им и приготовили ловушку, то захлопнется она тотчас же, стоит им только показаться на открытом пространстве.

Дождь почти прекратился. Через листву дорога просматривалась хорошо. Она была пустынна. Никакого движения, никаких признаков, что их кто-то там поджидает.

Глубокие раны на руках Тули все еще сильно кровоточили. Под правым глазом виднелась ссадина. Кожа покрылась коркой запекшейся крови, которая, как предполагал Девлин, была не только его кровью, но также кабана и собаки, которую самоанец пытался придушить. Если Тули и было больно, то он этого никак не показывал. Невозмутимое, почти неподвижное лицо островитянина выражало глубокую сосредоточенность.

– Думаю, там никого нет. Если они хотят нас схватить, то, наверное, будут поджидать у машины. Не слышал, чтобы за нами кто-то гнался, ломая кусты, – шепотом проговорил Тули Девлин.

Тули, соглашаясь, кивнул, но по-прежнему, не отрываясь, смотрел в сторону заросшей дороги.

– Эти сволочи хотели, чтобы кабан и чертовы собаки сделали за них грязную работу.

– Пойдем по дороге, так мы выиграем время, а ближе к машине можно будет снова пойти лесом, – решил Девлин.

– Погоди, надо избавиться от еды и воды.

– Господи, да мне кусок в горло не полезет.

– Неизвестно, сколько нам еще здесь мотаться, босс. Нет смысла таскать на себе тяжесть. Тем более нет смысла выбрасывать.

Девлин какое-то время раздумывал над словами Тули, потом согласился:

– Хорошо. Но сначала переберемся через дорогу. Если кто-то идет по нашим следам, то там у нас окажется более выгодная позиция.

Они медленно поднялись к дороге, потом в два прыжка пересекли ее и вновь укрылись в густой зелени подлеска. Тули уселся на корточки, достал остатки еды и воду. Девлин скрестил под собой ноги, словно правоверный мусульманин, опустил между ног «ЗИГ-зауэр» и взял свою долю. Аппетита не было никакого. Организм перенасыщен адреналином, но Девлин решил, что силы ему еще понадобятся, и с трудом проглотил содержимое пластиковых подносов. Тули спрятал пустую упаковку под охапками листьев, забросил похудевший рюкзак за спину, кивнул Девлину. Мужчины выскочили на дорогу, припустив изо всех сил, чтобы тем, кто, возможно, поджидает в кустах, было непросто их пристрелить.

Они не слышали ничего, кроме собственного топота и учащенного дыхания, и лишь через четверть мили перешли на быстрый шаг. Девлин узнал поворот, за которым должна находиться машина. Она где-то совсем рядом. Он взял Тули за руку, придерживая на месте. Осторожно и медленно они вступили под кроны деревьев, чтобы незаметно подобраться поближе к автомобилю.

Но когда до него осталось не более двадцати ярдов, Девлин выпрямился в полный рост и вышел из зарослей на дорогу. Тули посмотрел через его плечо и сердито нахмурился. От автомобиля остался только изрешеченный пулями обгоревший остов. Резина покрышек сгорела без остатка. По багажнику будто танком проехали.

– Они палили по ней до тех пор, пока одна из пуль не попала в бак с горючим. Ублюдки самым настоящим образом издеваются над нами.

Неожиданно Тули улыбнулся.

– Что тут смешного, черт тебя побери! – возмутился Девлин.

Тули не мог ничего с собой поделать. Он уже хохотал в полный голос.

– Агентство проката повесит тебя за яйца, приятель.

Девлин покачал головой, хмыкнул и сказал:

– Ладно. Пошли отсюда.

И они поспешно зашагали по заброшенной дороге. Теперь только Девлин оценил предусмотрительность Тули, который захватил с собой столько провизии. Они понятия не имели, сколько времени займет у них прогулка по лесу. Самое удивительное, что раненое бедро почти не беспокоило Девлина. Возможно, из-за того, что боль в груди и под ребрами оказалась значительно сильнее. Тули прервал размышления патрона.

– Кем бы ни были эти ребята, они вполне могли пристрелить нас, а не дырявить машину. Похоже, они не собираются нас убивать.

– Ты же сам сказал, что они рассчитывали на кабана и собак. Но сейчас, когда мы спаслись от зверя, они, возможно, захотят сами довести дело до конца.

Тули угрожающе заворчал, но шагов не замедлил. Через двадцать минут Девлин почувствовал, что боль в груди стала невыносимой. Раны Тули тоже продолжали сочиться кровью. Наконец мужчины преодолели последние несколько ярдов и окончательно остановились.