И, добавим, в революционеры. В известный момент ушли лучшие русские люди в революцию, ушли в пьянство, ушли в нигилизм. Осиротелая русская государственная мысль искала достойный себя мозг. Но тщетно. Были в среде истинно русской люди кристальной честности, благородства, доброты. Но не было человека, который смог бы дать приемлемую, выражаясь словами Одинокова, «метамифологическую интерпретацию» русской культуры в духе исконных начал национальной жизни. И вот свершилось! Такая интерпретация есть!
Как же так получилось, что как умный русский человек, так сразу космополит и социалист (в своих корнях). В Соловьёве, Шестове, Бердяеве искал я воплощение нашей идеи. И все получал оплеухи, строки их произведений встречали меня бесстыдным хохотом. Я хотел поучиться уму-разуму у умных людей, «излюбленных людей» моей нации, а меня там высмеивали. А я русский человек и хочу – нет, требую, – чтобы со мной на русском языке говорили русские люди, и о моих, русских проблемах. Но до Одинокова не встречал я таких людей. У всех оговорки, у всех «еврейские псалмы вместо морошки». Даже Розанов (любимый), казалось, тоже с оговорками. Приходилось, читая, некоторые страницы зачеркивать, пропускать испуганно. Теперь, после «Бесконечного тупика», его можно читать смело, целиком.
Одиноков ВЫСТРОИЛ нашу историю, дал ей каркас, спихнул в пропасть, казалось, вечный и окончательный фундамент гнилого русского либерализма. Он не то что поправил спектр русской интеллектуальной жизни, выправил его вправо, а вообще подошёл к нему с другой стороны, так что самые правые русские оказались у него самыми левыми, а бывшие левые вообще обломились в никуда, исчезли. Если в начале ХХ века кадетов называли профессорской партией, то отныне партией профессоров становится Союз Русского Народа.
Сам Одиноков не говорит об этом прямо. И понятно почему. Достаточно указать на то, что автор «Бесконечного тупика» москвич. Увы, нам хорошо знакома этнографическая атмосфера, в которой приходится жить Одинокову. Столица русского государства превратилась в северную Одессу. Понятна тоска и озлобленность автора, возникающая от непонимания. Понятна и его мимикрия. Здесь он, конечно, ошибся. Есть ещё в России истинно русские люди. Не надо обрывать мысль на полуслове. Мы поймем и примем всё. «Без заглушек».
Сборники, значит, издавали в помощь голодающему еврейству? Все на помощь бедным еврейским детям!
Декабрьское вооружённое восстание в Москве 905-го года началось в гимназии Фидлера. Фидлер превратил здание гимназии в притон погромщиков и убийц, до зубов вооружённых винтовками, пулемётами, гранатами и бомбами. Подонки Дункель, Пржиходский, доктор Котик и прочая мразь спровоцировала вооружённые столкновения с войсками, причём не выпускала русскую молодёжь из стен гимназии, подло прикрываясь ей от выстрелов и делая фактическим соучастником своего неслыханного преступления. После разгрома шайки сам Фидлер бежал, причём попутно сумел через подставных лиц продать своё недвижимое имущество. Процесс же по делу арестованных членов шайки окрестили «процессом детей» и добились полного оправдания убийц.
В Поволжье погибли миллионы. Разве в этом дело! Надо помогать ДЕТЯМ Поволжья: Исидору Яковлевичу, Афанасию Яковлевичу, Кириллу Яковлевичу и Олегу Яковлевичу – двоюродным братьям Александра Яковлевича Альхена, да и ему самому вместе с Пашей Эмильевичем – двоюродным племянником жены.
«Остап Бендер увидел пятерых граждан, которые прямо руками выкапывали из бочки кислую капусту и обжирались ею. Ели они в молчании. Один только Паша Эмильевич по-гурмански крутил головой и снимал с усов капустные водоросли».
Розанов писал: «им мало денег, они пришли по душу русскую». И вот уже Осип Эмильевич пишет свою «Четвёртую прозу», где исповедуется русскому народу, как его, Осипа Эмильевича, все обижают. А вот и Надежда Яковлевна, совесть русского народа.
Плечистые, с отожранными лоснящимися ряшками, с хитрыми глазками, родственники и друзья Апфельбаумов, Бронштейнов, Розенфельдов, Ягод и прочих директоров приютов. Дети Поволжья! Дети Поволжья! Все на помощь голодающим детям Поволжья! Что там у вас? «Церковные ценности»? – Давайте ценности! Зарплата? – Давайте зарплату! Может быть, что из вещей лишнее?! – Давай и одежду! Всё давай! Верёвочка осталась? – Давай и верёвочку, и верёвочка пригодится, а то, сука, после допроса удавишься. А мы вам гуманизм. Одеяло, а на одеяле «ноги» вышьем. «По одёжке протягивай ножки».
И вот сейчас мировое еврейство встрепенулось. Зазвенели подземные телефоны. Жидо-масонская погань приготовилась «изучать» «феномен русского национализма». Наладили лупы и микроскопы, выписали цитаты, нарисовали диаграммы и таблицы. Евреи думают, что с ними будут разговаривать, что они будут «интересны». А время пришло вам УМИРАТЬ.
Мы не собираемся воевать против народов Европы, хотя на англичанах, французах и особенно немцах вина лежит тяжёлая, почти неискупимая. Однако русский народ великодушен. Но с вами, господа жиды, разговор будет особый. Своей кровью заплатите вы за все наши страдания, за десятки миллионов невинных жертв. Не бороться вы должны против советского правительства, а всеми силами поддерживать его, ибо оно ещё только в состоянии как-то отсрочить близящийся час народной расправы. Наша месть будет ужасна! Мы так ударим кулаком по земному шару, что содрогнётся весь мир! Термоядерным ластиком мы сотрём знаки сатанинской каббалистики, опутавшей кровавой цепью политического террора и шантажа весь свет. Плачьте заранее. От карающей длани Союза Русского Народа вам не скрыться в противоатомных бункерах, не отсидеться на далёких тихоокеанских островах. Если вы и будете «отсиживаться», то на островах совсем другого «архипелага», столь заботливо измысленного вами для нашего народа. «Поднявший меч от меча и погибнет».
Слушайте, вы, красносотенная сволочь! Ну куда вы полезли? Союз Русского Народа сметёт вас с планеты. Придёт время, и вы будете вышвырнуты из своих кремлёвских и капитолийских канцелярий в отхожую яму небытия, а ваши имена будут навсегда стёрты со скрижалей мировой цивилизации. Придёт время, и на страшном месте убиения великого Государя и Его Августейшей Семьи воздвигнется храм, и такие же храмы и многоразличные памятники в память Царя-Мученика построятся даже в самых отдалённых уголках Солнечной системы, и Русский народ будет всегда осенять себя крестным знамением, вспоминая Имя незабвенного Монарха.
IV
ЛАКЕЙСКИЙ БАЛ
Статья принадлежит перу видного эмигрантского историка и культуролога и опубликована в религиозно-философском журнале ВКЛМНХД N10977.
"Сократ:Сила почвы высасывает влагу мысли.
Не то ли случается с капустой?
Стрепсиад:Что ты?! Мышление капусты тянет влагу из почвы!"
(Аристофан."Облака")
Существуют темы, требующие от исследователя особо бережного, особо деликатного отношения. Именно к таким темам относится история русской философии. Развитие самобытной русской мысли было насильственно прервано и следствием этого явился разрыв культурной традиции, как бы стягивание философии на себя, превращение её в относительно статичный и замкнутый мир, находящийся в состоянии внутреннего равновесия и не терпящий бесцеремонного вмешательства извне, из других эпох и временных пластов. Соловьёв, Бердяев, Шестов, Розанов, Франк, Сергей Булгаков – каждая из фамилий является отдельной гранью удивительного, прекрасного и законченного феномена – русской философии.
И вот сейчас, в наше время, находится человек, ставящий своей целью не просто изучение и систематизацию наследия золотого века нашей философии и даже не применение его идей к анализу современного мира, а живое и непосредственное включение в интеллектуальный универсум России начала века. Этот человек хочет включиться в силовое поле полемики между Флоренским и Бердяевым, Розановым и Соловьевым, Шестовым и Ильиным. Что ж, подобное желание можно только удивлённо приветствовать! Но к чему это приводит на практике? Позволю себе привести несколько реплик из книги этого человека (Одиноков, «Бесконечный тупик»): «истероидный психопат в костюме Тартарена из Тараскона» (это о Владимире Сергеевиче Соловьёве); «дебил», «агент ЧК» (о Николае Александровиче Бердяеве); «Хрущёв русской философии» (о Льве Николаевиче Толстом); «злой христосик», «безобразнейшая личность» (о Николае Фёдоровиче Фёдорове); «посредственный медиевист, связавшийся с жидами» (о Георгии Петровиче Федотове).