В первой сцене «Моего последнего автостопщика» мы видим на дороге красавицу-лыжницу с рюкзаком и лыжами на плечах, она ловит машину на сороковом шоссе. Через пять минут все узнают, что никакая она не лыжница, а Джек Бернс, и выглядит потрясающе.

Джек получил роль не только потому, что однажды играл трансвестита у Бруно Литкинса; Голландский Псих захотел, чтобы автостопщика исполнял человек, совершенно еще зрителям незнакомый.

Мимо едет машина, в ней семейная пара; они разглядывают Джека-девушку (верно, есть на что посмотреть).

– Езжай мимо, – говорит женщина.

Мужчина дает по тормозам.

– Это мой последний автостопщик, клянусь.

– Ты уже клялся, Этан, – укоряет его женщина. – И в прошлый «последний» раз это опять была красивая девушка.

Джек крепит лыжи на верхнем багажнике, а пара тем временем рассматривает его поближе. Этан глаз не может отвести от грудей красотки, а жену больше привлекают ее черные волосы до плеч. Джек садится на заднее сиденье, Этан поправляет зеркало, чтобы лучше видеть подобранное сокровище, его жена замечает это, ее раздражение растет.

– Здравствуйте, меня зовут Джек, – говорит им он, снимая парик и стирая с губ помаду лыжной перчаткой. – Вы, наверное, решили, я девушка?

Женщина оборачивается и видит, как Джек убирает парик в рюкзак. Этан в зеркало заднего вида наблюдает, как он расстегивает молнию на куртке (очень плотно сидящую на нем), и, к его ужасу, вынимает оттуда накладные груди, которые прячет в рюкзак вслед за париком. Вы уже поняли, это фильм категории Б, но первая сцена все равно хорошая, да и фанатов у фильма оказалось в итоге порядочно – он даже стал культовым.

– Привет, а меня зовут Николь, – говорит женщина Джеку, неожиданно мило ему улыбаясь.

Николь играла Жюстина Дунн; это оказался ее последний фильм перед чудовищной автокатастрофой (пять машин столкнулись на пересечении четыреста пятого шоссе и бульвара Уилшир), которая изуродовала ее лицо и положила конец карьере.

Поняв, что Джек – мужчина, Этан приказывает ему выметаться из машины.

– Этан, ты его подобрал, так что будь добр, довези, куда он хочет, – просит Николь.

– Я подобрал не его, а ее, – говорит Этан.

Джек смотрит через плечо на поворот, у которого они его только что подобрали.

– Здесь не очень-то безопасно останавливаться, – говорит он.

– Вон из машины! – ревет Этан.

Следующим кадром зрителям показывают изнутри черный микроавтобус, на скорости проходящий тот самый зигзагообразный поворот, в нем сидят несколько сноубордистов, передают друг другу косяк. На фоне этого кадра раздается голос Николь:

– Если он выходит, Этан, то я выхожу вместе с ним.

Снова в кадре Этан и Николь в остановившейся машине, Этан не дает жене отстегнуть ремень безопасности. Джек уже снял сверху лыжи, стучит в дверцу, Николь опускает стекло. Джек, в совершенно мужском обличье, говорит:

– Прошу прощения, мне просто чаще удается поймать машину в женском платье.

И делает шаг назад от машины – ага, а вот и наш черный микроавтобус!

Водитель резко рвет руль влево, автобус юзом выносит на встречную полосу, один из сноубордистов показывает оттопыренный средний палец Этану, Николь и Джеку. Этан и Николь исходят холодным потом от ужаса (они едва не улетели в пропасть), Джек же и бровью не повел.

С этого момента фильм, так сказать, идет под откос. По телевизору и в рекламе из него показывали только эти первые кадры.

На момент выхода «Автостопщика» на экраны Джеку исполнилось двадцать четыре, Жюстине – на двенадцать лет больше; она выглядела очень привлекательной «женщиной постарше», как раз для Джека.

Еще в фильме была одна по-настоящему «крутая» сцена – Джек в женском платье возится с косметикой в туалете ресторана при горнолыжном курорте. Из кабинки, поправляя юбку, выходит Николь. Оба выглядят шикарно, но Жюстине тридцать шесть, и ни для кого не секрет, кто смотрится лучше.

– Что за машину ты пытаешься поймать на этот раз? – спрашивает она Джека.

– Машину под названием «ужин», – отвечает он.

– А билеты на подъемник сам покупаешь?

– Горнолыжный спорт – дорогое удовольствие, – пожимает он плечами, – так что я стараюсь не платить за ужин.

Жюстина внимательно смотрит на Джека и спрашивает:

– А что ты делаешь после ужина?

– Отговариваю парня, который меня снял, – объясняет Джек. – А ты что делаешь после ужина?

К этому моменту Николь все еще не ушла от Этана, чем весьма недовольна.

– Я пытаюсь его отговорить, – отвечает она с грустью в голосе.

Тут Джек целует ее в губы – зрителю неясно, целует он ее как мужчина или как женщина, момент чрезвычайно двусмысленный, так ведь в этом весь смак! «Автостопщик» стал одним из самых любимых у фанатов Жюстины Дунн – их у нее появилась целая армия, едва она попала в катастрофу и, как следствие, пропала с экранов. В основном это были психи – из тех, кто превращает в героев погибших или получивших травмы актеров.

Для Джека фильм определил некую тенденцию, такую мощную, что он не в силах был с ней совладать.

Опыт борца научил его сгонять и держать нужный вес, так что он всегда был худой – как верно отметила Мишель Махер, вылитый Джонни Вайсмюллер, только чуть меньше ростом.

– Андрогиния тебе очень к лицу, – говорила Мира Ашхайм. В самом деле, Бешеный Билл сделал из Джека секс-символ, точнее, этакий вертлявый секс-флюгер – все знали, что он очень сексуальный мужчина, который выглядит еще сексуальнее, вырядившись женщиной.

Джек сыграл автостопщика за три года до дебюта Джея Дэвидсона в роли Дила в фильме «Жестокая игра в слезы»; все знали, что Нил Джордан первоклассный сценарист и режиссер, в отличие от Бешеного Билла, и все же понимали – Джей Дэвидсон лишь повторяет рисунок роли, впервые исполненной Джеком Бернсом.

Разумеется, Джек не рассчитывал в этой роли состариться (уж больно узок круг доступных Голливуду сюжетов для таких персонажей). Но для начала получилось весьма неплохо. Джек не заработал столько славы, сколько Эмма своей первой книгой – та занимала первое место в списке бестселлеров «Нью-Йорк таймс» уже пятнадцать недель, когда на экраны «избранных кинотеатров» вышел «Автостопщик». Да и в Торонто Эмма прославилась куда больше Джека – в Канаде никто не может стать знаменитее, чем канадец, родившийся в Канаде и добившийся успеха в Штатах. Но послушать Алису или, не дай бог, мистера Рэмзи, и вы подумали бы, что Джек затмил самого Джеффа Бриджеса (по крайней мере, в качестве трансвестита) и заработал больше денег, чем Харрисон Форд.

«Автостопщик» был откровенно плохой фильм, но крупные планы Джека запомнились – их даже спародировали в передаче «Сатердей Найт Лайв», что лишь добавило Джеку известности; плюс на некоторое время Бешеный Билл превратился в знаменитость и появлялся в целой серии ток-шоу, рассказывая, какой матерый талантище Джек Бернс (а началось все с интервью ночью у дверей больницы, где лежала в коме после катастрофы Жюстина Дунн).

Бешеный Билл нисколечко не врал. Мира Ашхайм заставила Джека сыграть у него еще в одной картине – Билл, расхваливая Джека за роль второго плана, на самом деле рекламировал свой следующий фильм, которому, увы, не суждено было стать культовым. Да, здесь Джек играл сразу и главную мужскую, и главную женскую роль, но фильм-то все равно был категории Б, да и знаменитой партнерши, вовремя разбившейся в автокатастрофе, ему не нашлось.

В промежутке между двумя ролями у Ванфлека на славу Джека работала слава Эммы – у нее все время брали интервью, и она не уставала рассказывать в них про своего друга. Так, в статье, напечатанной в журнале «Пипл», Эмма поведала миру, что живет с Джеком в одной квартире, и опубликовала фотографии, где они мило обнимаются на диване, а также знаменитый кадр, где Джек превращается из мужчины в женщину – левая половина губ в помаде, словно его кто-то слишком страстно целовал.

– Наша любовь совершенно платоническая, – размножали газеты слова Эммы, – мы просто живем в одной квартире.