Бетти коснулась кончиками пальцев его щеки.

– Ты удивительный, бескорыстный человек.

– И в этом твоя огромная заслуга.

Она заглянула ему в глаза.

– Когда мы вернемся…

– Нет, не думай об этом! У нас с тобой целая ночь впереди.

– Да, – прошептала она, – долгая упои тельная ночь…

Фредерик посмотрел на костер.

– Нужно подкинуть веток в огонь.

– Можно я? – обрадовалась Элизабет.

Он засмеялся и осторожно поставил ее на песок.

– Ты можешь делать все, что тебе нравится.

Бетти нежно улыбнулась и ответ:

– Рядом с тобой я готова браться за любое дело.

– Вот и хорошо. Это путь, по которому идут все влюбленные.

По его горящему взгляду Элизабет поняла, что сегодня должно произойти нечто особенное. У них будет настоящий праздник любви.

Фредерик ходил вокруг костра, подбрасывая в огонь сушняк, отчего высоко взлетали искры. Бетти следовала его примеру: вытащив из кучи собранных веток самую толстую, она бросила ее в огонь. Затем, уловив взгляд любимого, спросила:

– Трудно было выбить искру?

– Я бы не сказал.

– Не скромничай! Ты совершил чудо, дорогой, и не делай вид, будто ничего особенного не произошло.

Ее похвала смутила Фредерика, Добыть огонь действительно оказалось несложно. На берегу он нашел два кремня, которые давали сильную искру.

– Я тебе еще кое-что покажу.

Он вошел в палатку и вынес длинный тонкий шест с заостренным концом, к которому особым образом был привязан кусок парусины.

– Что это? Флаг? Но какой-то странный?

Фредерик улыбнулся.

– Это не флаг, а гарпун, и с его помощью я попытаюсь наловить на обед рыбы. – Улыбка его стала шире. – Я не уверен в успехе, но попробую.

Элизабет посмотрела на океан и на своего первобытного добытчика.

– Ты думаешь, рыба тут же приплывет в эти буруны, надеясь на встречу с тобой?

Он засмеялся.

– Может, и нет, но у меня хватит терпения дождаться и поймать хотя бы одну. Загляну, кстати, в пещеру. Ты помнишь, там валяются жерди. Днем я заметил между ними выброшенную приливом рыбу.

– Прекрасно! Ты все продумал. А я останусь здесь и буду поддерживать очаг. Мы не дадим ему погаснуть. – Элизабет взяла еще одну ветку и бросила в костер. – Люблю огонь. Даже выразить не могу, как я его люблю!

А я люблю тебя, мысленно ответил Фредерик. Вот ты сидишь у костра, замотанная в обрывок голубой скатерти, твои руки и плечи, покрытые мягким загаром, обнажены, и золотистые от природы волосы струятся вокруг лица, на котором ни пудры, ни помады. И нет никого на свете милее!

Кто бы лучше смог согреть его душу, чем эта удивительная женщина?!

Он бросил гарпун, подошел, сел рядом и обнял ее. Руки Элизабет обвили его шею, их губы слились в нежном поцелуе, который тут же превратился в жгучий. Во взгляде Фредерика она прочла страсть и снова убедилась, что была бы очень несчастна без его любви. Да, их отношения казались прочными, но на том уровне существовании, на каком они находились здесь, на острове.

Поскольку Фредерик лишился прежнего опыта, на который можно было бы опереться, то он легко устремился в будущее, причем без привычных для людей страхов. Элизабет вдруг стала для него всем – и прошлым, и настоящим. Ему не с кем было ее здесь сравнивать, и потому он не представлял без нее своего дальнейшего существования.

Единственное лицо, которое парило в его памяти, было ее лицо. А простую эмоциональную привязанность, судя по всему, он принял за любовь… Мотивы его поведения стали наконец-то ей ясны, а как обстояло дело насчет ее собственных мотивов?

Элизабет погладила его по волосам – очень нежно, почти по-матерински.

– Ах, Фредерик, мне так хочется… – Она осеклась. Хочется ли ей действительно, чтобы он выздоровел? Если бы не потеря памяти, они никогда б не сблизились. И никогда бы ей не узнать захватывающей радости наслаждения любовью.

– Чего? – спросил он мягко. – О чем ты мечтаешь, Бетти? Я дам тебе все, что бы ты ни попросила. Все, что только в моих силах, я тут же сделаю для тебя.

Элизабет подумала, что так бывает лишь в волшебных сказках, и сердце ее сжалось. Фредерик – настоящий рыцарь, о каких грезят юные девушки.

Она улыбнулась, проведя пальцем по его губам:

– Ты обещал поймать рыбу на обед.

– Да, обещал, – кивнул он.

– Мы откроем ту банку, а рыбу польем лимонным соком.

– Ах да, банка… – Он усмехнулся. – В ней, наверное, машинное масло.

– Нет, я знаю, там обязательно что-нибудь вкусное!

Когда Фредерик взял гарпун и ушел, Бетти села возле костра и, скользя взглядом по океанской глади, задумалась о том, далеко ли будет видно пламя костра, когда стемнеет.

Элизабет облизала кончики пальцев. Рыба была божественна. А вожделенная банка оказалась с вишневым компотом. Когда они открыли ее, то чуть не умерли со смеху, потому что судьба снова подкинула им десерт.

Огонь плясал, отбрасывая розовые блики на лицо Фредерика. Вскрикивали ночные птицы, стрекотали цикады, шумел прибой. Элизабет удовлетворенно вздохнула.

– Ты очень красивая при свете костра, – заметил он.

– И ты тоже.

Мужчина обнял ее и опрокинул на спину, шепча:

– Я хочу тебя…

Он поцеловал ее в шею и развязал импровизированное сари. Его прикосновения были нежными, но уверенными. Отбросив голубую ткань, Фредерик осыпал поцелуями грудь молодой женщины. Его горячие руки медленно скользили вдоль ее тела от плеч до колен и обратно. А она обнимала его и гладила волосы. Но вот он сбросил шорты, и отблеск огня пробежал по их слившимся телам, пробуждая иное, внутреннее пламя.

– Ты необыкновенная! – прошептал Фредерик и поцеловал ее в губы.

Элизабет обхватила его затылок, чтобы продлить поцелуй, и держала, пока им обоим стало не хватать воздуха.

Он вновь пробежал губами по ее шее, добрался до груди, потом скользнул ниже, к животу, повергая ее в томительный трепет. Его неторопливые движения завораживали. Ночной воздух, словно шелк, мягко обволакивал тела.

Сладкая истома разливалась в глубине ее существа. Горячее дыхание Фредерика ласкало кожу. Разум сосредоточивался только на удовольствии, звуках ночи и ритмичном плеске волн.