Очевидно, что могут. С тех пор, как предыдущие фразы были напечатаны в «Культуре Апокалипсиса» издания 1987 года, за неприличные тексты были арестованы музыканты, анархистов-оборванцев поймали за сожжение флага, родителей подвергали аресту за то, что они фотографировали своих малышей нагишом, а художника и актера Джо Коулмена арестовали в Бостоне за приведение в действие некой «адской машины», а в Нью-Йорке — за убийство крысы; кураторам музеев угрожали арестом за размещение гомосексуальных фотографий; Дж. Дж. Аллин оказался в тюрьме за садомазохистские действия со своей подружкой, осуществленные с ее согласия; ФБР стало «наблюдать» за определенными группами, практикующими нетрадиционный секс, и т. д. и т. п. Даже книга, которую вы сейчас читаете, попала под огонь широко разрекламированной критики в сборнике «Painted Black» издательства Harper & Row. Один из авторов этого сборника, Карл Рашке, выступает за отмену Первой поправки в отношении тех, кто распространяет «культурный терроризм», в число которых, вероятно, входит и редактор этой пагубной иллюминатской идеологической бомбы под названием «Культура времен Апокалипсиса».

Становится все очевиднее, что эти пугала — эстетические террористы — не кто иные, как символические козлы отпущения, нужные для того, чтобы отвлечь внимание от реальных проблем. Для американцев страх — это не еще одна форма понимания, а просто очередная форма распускания сплетен. Как сказал Чарльз Мэн-сон, настоящий подрывной террор можно осуществить, лишь выключив из сети все телевизоры. Пока это не произойдет, эстетический терроризм будет плясать под дудку тех, кто уже командует борьбой с мнимыми или несуществующими злодеями.

А в будущем, когда пантомима богемы изживет себя в пряничной форме политически корректного мученика/жертвы, эстетические террористы не побегут за сомнительными наградами, сопутствующими известности. Проникнув в стан врага, лучшие из них будут работать в одиночку и, как хамелеоны, изменять алгоритмы в пятой колонне, разрушая старый режим. Их имена будут нам неизвестны, но их вознаграждением станет возможность влиять на судьбу планеты. Однако до этого нужно проделать еще кучу работы.

Пол Лемос

ИНТЕРВЬЮ С ПИТЕРОМ СОТОСОМ, ИЗДАТЕЛЕМ ЖУРНАЛА PURE

Что заставляет вас создавать прописанные до мельчайших деталей графические изображения жестокого, извращенного человеческого поведения?

Я большой любитель крайнего сексуального насилия и садизма, и поэтому провожу много времени с теми, кто разделяет мои вкусы, изучая этих людей и получая от них удовольствие. Часто случается, что информация, с которой я сталкиваюсь, оказывается искажена морализаторством, либо порядком разбавлена «хорошим вкусом». Я собираю сведения и материалы из многих источников и затем представляю их в куда более честном и сексуально удовлетворяющем свете. Pure — это продукт моих увлечений.

Понятно, что, если ты сам втянут в преступление, ты не станешь кричать об этом криминале на всех углах, и, тем не менее, мне хотелось бы узнать, являетесь вы участником происходящего или лишь пассивным наблюдателем и поклонником?

Мои сексуальные пристрастия вытекают из самой настоящей философии и мировоззрения, и, уверяю вас, существует бесчисленное множество способов и возможностей полноценно удовлетворять их и не марать при этом руки, выставляя грязь напоказ. Никакой пассивности в моих сексуальных предпочтениях нет.

Что влечет вас к людям, участвующим в актах крайнего садизма, и почему вы тратите так много своего времени и энергии на публичные заявления о своих предпочтениях и одобрение тех, кто нарушает табу?

Меня привлекают реальные люди, которым удалось вырвать максимальное наслаждение из своей жизни. Люди, достигшие вершин власти и удовольствия.

Издавая Pure, я в какой-то незначительной степени разом компенсирую часть энергии, затраченной на получение своего собственного наслаждения. Кроме того, я могу заставить себя погрузиться еще глубже в материал, доставляющий мне удовольствие. Некоторые подписчики журнала оказались очень полезны: они помогли открыть те сферы, доступ в которые раньше был запрещен.

Что может быть восхитительного в свирепом убийце и палаче?

Я не нахожу всякого, кто убивает, избивает или насилует, восхитительным. Меня интересуют те люди, которые в полном объеме видят и правильно понимают свои инстинкты, а затем начинают удовлетворять их. Я уважаю таких людей. Мои вкусы роднят меня с Йеном Брэди, и мне нравится его работа, потому что она на сто процентов искренна и отражает интерес к самому себе. Он трахал и мучил маленькую Лесли Дауни всеми возможными способами, пока не раскроил пополам ее крошечный череп. Таких идиотов, как Чарльз Мэнсон и Эд Гейн, я считаю ужасно скучными и смехотворными, ибо они не имели ни малейшего понятия о том, чего же они на самом деле хотели. Возможно, их толкали похожие инстинкты, что воздействовали и на Брэди, но на этом все сходство и заканчивается. Это как с музыкой: любой может ударить по инструменту и извлечь из него звук, но лишь искусный, умный и проницательный человек может сыграть настоящую музыку.

Что вызвало ваш интерес к изображению насилия, и что вас привлекает и привлекало в нем?

Я всегда следовал трудным путем самопознания и индивидуации. Было нетрудно разглядеть общую неудовлетворенность обычными и принятыми в обществе формами сексуального поведения, и вскоре я понял, что в половом акте есть лишь одна интересная вещь. Ее реальность очевидна. Йен Брэди, Тед Банди, Сатклифф, Кертен — они делали в точности то, чем хотели бы заняться все люди на свете, просто слишком многие из них так неуверенны и напуганы, что предпочли бы, чтобы их с ними нянчились.

Знают ли о журнале Pure ваши родители, друзья, работодатели? И как они на это реагируют?

Я не чувствую никакой необходимости привлекать на свою сторону кого-либо или читать проповеди на эту тему. У меня есть много знакомых и коллег, которым не нужно знать о моих интересах. Таким путем я могу сделать гораздо больше.

У вас были проблемы с женскими объединениями, какими-либо организациями, властями, таможней?

Таможня всегда была настоящей проблемой. Тираж журнала был конфискован служащими английской таможни как порнографический. Закончилось все тем, что в дом к одному из подписчиков вломилась «полиция нравов» в поисках «похожего материала». У Aquilifer Sodality, одного из наших самых лучших и безбашенных распространителей, тоже были кое-какие проблемы в этой области.

В наш адрес звучат какие-то нелепые угрозы, но все они лишены смысла. [Очевидно, что это интервью было взято у Сотоса до его ареста. ] Есть проблемы и с рекламой. Даже журналы, посвященные садомазохизму, отказали нам, как и большинство якобы вольнодумных газетенок.

Вы работали с Whitehouse. Что предшествовало вашим встречам, и какие аспекты их работы вам нравятся? Вам по-прежнему по душе их работа?

Уже какое-то время я поддерживаю связь с Come Organisation и отношусь к Уильяму Бенетту и Кевину Томкинсу с огромным уважением. Сочиняя ту или иную статью, я часто замечаю, что хочу использовать строчку или заголовок их песни — похоже, наши вкусы во многом совпадают. В текстах Whitehouse много силы, энергии и похоти, которые, на мой взгляд, являются неотъемлемой частью сексуального насилия и крайней формы садизма. Да, мне все так же нравится их творчество. «Great White Death» — это, несомненно, классический альбом.

Какая еще музыка, искусство или фильмы вдохновляют вас, и что удостаивается вашего внимания?

У меня есть два любимых фильма про половые акты с собаками. Их сняли Боб Вулф и Чак Трейнер, а в главной роли там Линда Лавлейс. Это «Dog Fucker» и «Dog-A-Rama». Гений Чака и его власть над Линдой видны невооруженным взглядом. Ползая на четвереньках, Линда преследует собаку, а потом долго сосет и вылизывает волосатые красные яйца кобеля. Это из «Dog Fucker».