22. Одиночество. (24–25 мая)

К вечеру 24 марта, когда по ТВ прозвучала наконец официальная рекомендация временно покинуть зону юго-восточного побережья, город уже давно опустел. Ветер носил по улицам обрывки бумаги, пластиковые мешки и прочий мелкий мусор.

Дин Снорри сидел на куче сухих иголок, прислонившись спиной к теплому стволу старой сосны, курил сигару и смотрел на город, растворяющийся в закатной дымке. Город, который, возможно, послезавтра исчезнет с лица земли.

Нельзя сказать, что Дин очень любил Трою, но мысль о том, что через короткое время на этом месте будет выжженная проплешина, а берег превратиться в огромную помойку, вызывала у него страшную тоску и жалость.

Он жалел свой любимый Солнечный грот и Мышиную скалу, "Синего краба" и "Братца кролика", обсерваторию, ратушу, чудесные яблони в саду Фрея, собственный дом, в котором он прожил больше десяти лет, эту сосну с древним скворечником, в котором каждый год гнездились веселые галки, свой маленький сад с псевдоцилиндрикусами, опунциями и маммилляриями.

"Завтра, — думал он, — я проедусь по всем лучшим местам, поплаваю в море, заберусь на верхушку Мышиной скалы и выпью там пару банок пива. Потом я посижу в "Синем крабе", поплескаюсь в бассейне и послушаю музыку. После этого я вернусь домой и решу что-нибудь важное.

А сейчас я дождусь, когда сядет солнце, выпью кофе с коньяком и попробую пошарить в глобалнете. Почему-то мне кажется, что в этой истории со спутником очень мало случайностей и очень много любопытных совпадений".

Кофе с коньяком действительно поднял настроение, и Дин углубился в дебри так называемых "слабо структурированных разделов" глобалнет, то есть, по просту говоря, залежей случайной информации. Теоретически, здесь можно было найти любые сведения обо всем, что происходит на планете и в ее окрестностях, практически же это было нечто вроде поисков иголки в стоге сена — задача, как известно, безнадежная, если только из стога не торчит нитка. А нитка в данном случае торчала.

Точнее, две тоненькие ниточки: лайнер «Альгамбра» и фонд "Открытое небо". И Дин за них ухватился.

Примерно к двум часам ночи у него имелась слегка размытая, но достаточно последовательная картина происшествия.

Итак, в ночь на 8 мая после разговора с Ларсеном нашлась «Альгамбра», а фонд "Открытое небо" получил кругленькую сумму.

Немедленно после этого спецслужбы трех стран бросились на штурм наследства покойного Т.Ларсена. Одновременно, страховые компании, которые вынуждены были заплатить выкуп за «Альгамбру», при негласной поддержке этих же служб, начали собственное расследование.

Всем перечисленным субъектам полагалось бы знать, что в этом столетии секретов попросту не бывает, но они видимо не принимали этого обстоятельства в серьез.

Короче говоря, Дин оказался счастливым обладателем нескольких томов электронных копий документов и видеоматериалов, свидетельствующих о длинной цепи безобразий, сопровождавших поиски денег и виновников.

Среди особо примечательных моментов были: разгром коттеджа Ларсена в Серебрянных Холмах, исполнительский эксцесс в отношении фирмы — душеприказчика Ларсена и международный скандал при попытке похозяйничать в офисе фонда "Открытое небо" против воли самого фонда и без санкции ланкийских властей.

Совокупность этих материалов эти указывала, в частности, на то, что несмотря на бурю и натиск, не было добыто не только ни одного цента из исчезнувших денег, но даже ни одного человека, который мог бы пролить свет на их судьбу.

В результате единственным итогом грандиозной операции стали, фигурально выражаясь, разбитые горшки и заплеванные кастрюли.

Судя по всему, владельцам горшков и кастрюль это показалось бестактным и они в ответ продемонстрировали свои таланты в области истребления чужого имущества. Короче говоря, Ларсен или кто-то из его команды явно имел самое непосредственное отношение к истории с "Одиссеем".

Итак, надо было связаться с Ларсеном. Оставалось только решить, как это сделать: Теперь уже не только Серебрянные Холмы, но и фирма — душеприказчик пребывали в отключенном от коммуникаций состоянии, а в фонде "Открытое небо" автоответчик был практически без мозгов и беседу с ним завязать не удалось. Ситуация требовала осмысления, а для осмысления надо было выспаться.

… Утро прошло чудесно. После прогулки по берегу, морского купания и восхождения на Мышиную скалу, Дин устроился в "Синем крабе" с чашкой крепчайшего кофе, рюмочкой коньяка и виргинской сигарой.

Здесь к его услугам был вполне приличный комп с виртуализатором, и Дин приступил к осмыслению ситуации.

"О каких постоянных контактах Ларсена, помимо уже проверенных вчера, мне известно?" — спросил себя Дин, и сам себе ответил: "ни о каких".

Вопрос: "кто может знать о таких контактах?"

Ответ: "компаньоны по тейлу".

Вопрос: "кто из них мне известен?"

Ответ: "Кристофер Белецки, он же Кри, и Охотник за прохожими, имени которого я не знаю, вернее их фантомы, поскольку они оба — покойники."

Около часа Дин потратил на поиск каких-либо следов Кри и Охотника в глобалнет. Таковых следов он не обнаружил и вынужден был констатировать, что первая попытка провалилась.

Где-то в середине дня пришел второй месседж от Айши: "Дин, что там у вас? Я за тебя волнуюсь. Береги себя. Напиши, как только будет возможность.

Жду. А.Нкона."

Дин не знал, что ответить, и решил сделать это позже. А пока, подкрепившись еще одним кофе с коньяком, он продолжил размышления.

Вопрос: "кого еще я знаю из этого тейла?"

Ответ: "еще двух девушек-фантомов, но я знаю только имена — Эни и Бони… хотя, минутку, Ларсен говорил что-то о крестницах".

Через час, перебрав около сотни самых неожиданных вариантов, он все-же нашел их: Эни Тлар Силверхилл и Бони Тлар Силверхилл.

23. Фантомы

На этот раз здесь был доисторический лес. Девушки, одетые в яркие спортивные костюмы сидели на берегу ручья, окруженного древовидными папоротниками.

— Привет, Дин, — сказала Эни, — рада вас видеть!

— И я тоже, — добавила Бони, — как ваши дела, Дин?

— Как видите, решил навестить вашу милую компанию. Кстати, где Ларсен?

— Здесь я, — сказал Ларсен, появляясь из-за деревьев, — привет, Дин, держу пари, что ты снова по делу.

— Возможно, — согласился Дин, — хотя, не исключено, что это просто любопытство.

— Любопытство — это одно из главных человеческих свойств, — заметил Ларсен, — так что вызвало твое любопытство?

— "Одиссей", — коротко ответил Дин.

— Тот, что падает?

— Вот именно. Твоя работа, Том?

— В некоторой степени, — согласился Ларсен, — и что здесь любопытного?

— Например то, что он падает практически мне на голову.

— На вашем месте, Дин, я бы переместилась из этой точки, — посоветовала Эни.

— Спасибо на добром слове, но я не намерен бросать свой дом и спасаться бегством, поскольку у меня обостренное чуство собственного достоинства.

— В вашей позиции отсутствует здравый смысл, — заметила Бони.

— А вы полагаете, что здравый смысл заключается в том, чтобы всегда следовать инстинкту самосохранения? — поинтересовался Дин.

— В случае явной угрозы жизни — да.

Дин криво улыбнулся и покачал головой.

— Жизнь — это слишком бессмысленная штука, чтобы так суетиться когда ей что-то там угрожает. И, в конце концов, все равно когда-то придется умирать. Сейчас или чуть позже — так ли велика разница?

— А ты никогда не думал, что умирать совершенно не обязательно? — спросил Ларсен.

— Ты предлагаешь мне перевоплощение в фантом?

— Почему бы и нет? Ты ведь в любом случае ничего не теряешь.

— При любом выборе что-то теряешь, — возразил Дин.

— И что же ты теряешь, создавая дубль? Сомнительное удовольствие умереть окончательно и бесповоротно?

— Для начала я теряю неповторимость своей личности.