Вы, наверное, знаете (а может, и не знаете), что меня назначили руководителем Научного центра не так давно, всего три месяца назад. До этого центром руководил Игнатьев. Но он физик, а не менеджер, поэтому не выдержал суеты и сбежал к себе на кафедру. Кстати, если кто-то и виноват в происшедшем, то об этом надо спрашивать у Игнатьева. Именно он возглавлял работы по изучению биологический поляризации.
– А можно поподробнее?
– Как вы знаете (или, опять же, не знаете), вся деятельность Научного центра была сосредоточена вокруг изучения природы полей и их воздействия на различные формы материи. Такое направление нашей науки было предопределено работой того гения, который живет в Нексусе и которого наш дорогой Платон Евгеньевич от всех прячет.
Если говорить точнее и, я бы сказал, честнее, то работа Научного центра зачастую сводилась к практическому воплощению и детальной разработке блестящих идей, порождаемых разумом обитателя Нексуса, которого Платон называет Гостем.
Прекрасным образцом таких идей является так называемый «Хрустальный Купол», до сих пор неразгаданная для нас тайна.
– Постойте. Как, то есть, тайна?
– Да, именно так. «Купол» создавали не мы. Он появился вместе с Гостем. «Куполом» же, посредством компьютера, управляет только сам Вознесенский.
– Вы хотите сказать, что Гость не открыл секрет «Купола»? Ничего не понимаю.
– И тем не менее. У нас есть «Хрустальный Купол», но никто толком не знает, что это такое!
А связано это с тем, что этот Гость – очень странная личность. Платон рассказал мне, что, являясь гением, Гость страдает довольно редким психическим расстройством, чем-то вроде аутизма, и поэтому поддерживать с ним контакт весьма сложно.
– Вот даже как! А разве при аутизме возможна продуктивная умственная деятельность?
– Как видите, возможна. Хотя порой процесс расшифровки информации, которую мы получаем, и представляет собой немалую трудность. Платон передает нам её в виде распечатанных на принтере диалогов с Гостем, которые предварительно записывает на диктофон.
Ещё одну трудность мы испытываем, когда нужно задать Гостю конкретный вопрос по той или иной проблеме научного свойства. Потому, что сначала суть проблемы надо донести до понимания Платона (а он, несмотря на свои бесспорные гениальность и ум, всё-таки не физик), а уже потом Платон, пользуясь налаженными с Гостем отношениями, получает от него ответ на наш вопрос.
– То есть, получается, что кроме Вознесенского, Гостя вообще никто никогда не видел?
– Так я вам про это и говорю. Человек гениален, но, увы, психически болен. Тут уж ничего не поделаешь.
– Так. Понятно. А что случилось с Островом?
– Этого я не знаю.
– Не знаете?
– Разумеется, нет! Хотя и могу с большой долей вероятности предположить, что здесь произошло. Впрочем, я не уверен, что имею право рассказывать об этом…
Соловьев замолчал, вероятно, ожидая возражений или, наоборот, слов понимания. Однако наступившая тишина и лица собеседников, видимо, сообщили ему больше, чем возможные слова, поэтому, вздохнув, он продолжал:
– Итак. По той теории, которая лежит в основе наших исследований, вся материя, образующая Вселенную и все на свете вещества и предметы, помимо химических и физических характеристик имеет множество иных, ранее не изученных параметров.
Кроме того, согласно этой теории, в природе существует гораздо больше типов полей, чем всегда было принято считать. Эти поля имеют качественно иную природу нежели поля, скажем, гравитационные, магнитные или электрические.
Мы ещё только в начале пути, но уже сейчас ясно, что эффект от воздействия вновь открытых полей на окружающий мир может быть достаточно сильным и вызывать весьма существенные изменения.
Если все известные формы материи классифицировать по группам, отталкиваясь от критерия так называемой «сопротивляемости поляризации» (это понятие можно сравнить с понятием электрического сопротивления, только иной природы), то мы получим несколько тысяч однородных групп с присущим каждой группе уникальным параметром – «уровнем сопротивляемости».
Наши исследования заключались в изучении воздействия некоторых типов полей (о них чуть позже) на различные группы. И на первом месте, конечно же, стояли те группы, изучение которых может иметь практическое значение уже для сегодняшних нужд нашего общества.
Я не буду сейчас рассказывать всю историю проведенных исследований. Но скажу, что кафедра Игнатьева изучала воздействие полей на биологически активные группы или, говоря проще, на живые организмы. Причем, приоритетным направлением были работы по изучению «группы сто двадцать два». Это группа, которая включает человека.
– А к чему такой острый интерес к поляризации всего живого, да ещё и человека, если, как вы говорите, ученые «ещё только в начале пути»?
– Видите ли, в чем дело. Судя по тому, что мы узнали от Гостя, некоторые типы полей при воздействии на живые организмы, в том числе на «группу сто двадцать два», при соблюдении ряда условии дают эффект, который бы в средние века назвали даром бессмертия.
Что-то происходит на самом глубинном уровне структуры клетки, и она перестает стареть. Во всяком случае, процессы старения замедляются в сотни, если не в тысячи раз. Согласитесь, достойный приз.
– Так вот оно что! Да уж, действительно, это посерьезней какого-то там «Купола». Но к чему спешка?
– Понимаете… Вот вы, например – ещё молодой человек. А исследования могут занять годы. Платон Евгеньевич, сенаторы, ученые – все эти люди уже в зрелом, а кто-то и в почтенном возрасте. Мы должны УСПЕТЬ.
– Илья Сергеевич. То, что вы сейчас рассказываете, больше похоже на бред душевнобольного, чем на слова ученого. Вам самому так не кажется?
– Не кажется ли мне? Когда я впервые услышал об этом, то просто посмеялся. Зато потом, когда я увидел экспериментальные отчёты, мне как-то сразу стало не до смеха.
– Хорошо. Но даже если допустить, что всё это не бред, а научный факт, я пока не вижу здесь какой-то связи с исчезновением людей.
– А связь такая. На сегодняшний день изучение различных типов полей открыло нам ещё один неожиданный эффект. При определенных условиях, воздействие поля может быть таково, что испытуемый предмет меняет свою структуру на гораздо более глубоком уровне, нежели молекулярный или атомный.
Изменения эти крайне непродолжительны и длятся лишь несколько миллисекунд после начала поляризации, но они настолько радикальны, что на эти миллисекунды тело полностью выпадает из существующего пространственно-временного континуума.
– Ну, выпадает, и что?
– А то, что пока вся Вселенная продолжает двигаться во времени с огромной скоростью, испытуемое тело исключается из окружающего мира и как бы «подвисает» вне любого времени. И когда спустя эти миллисекунды, тело вновь возвращается к обычному своему физическому состоянию, оказывается, что окружающий мир умчался далеко вперед.
– Постойте. Вы хотите сказать, что тело попадает в будущее?
– Вот именно! Фактически, это – машина времени, только без возможности возвращения. Кстати, когда Платон сообщил Гостю о нашем открытии, тот не выразил ни малейшего удивления. Он лишь сказал, что данный эффект сам по себе мало интересен и не имеет практического значения. «Быстрее или медленнее, но будущее всё равно наступит». Видите, какой он странный, наш Гость.
– В чем-то он прав.
– Возможно. Но для нас это открытие представлялось наиболее важным со дня построения Научного центра. Поэтому, не прекращая исследований «феномена бессмертия», Игнатьевым была создана параллельная группа, которая занялась исследованиями так называемого «ускоренного будущего».
Через какое-то время мы запросто могли отправлять в будущее различные предметы, а затем наступил черед экспериментов над живыми организмами: растениями и животными.
– И человеком?
– Эксперименты над биологически активными группами показали такие же прекрасные результаты, как и опыты над неживыми тканями. А вот что касается человека, то тут, конечно же, никто не хотел брать на себя никакой ответственности. Сами понимаете, феномен почти не изученный, а жизнь человека – это не экспериментальная гирька и не цветок в горшке.