Когда дверь открылась, Джулианна восседала на одноногом стульчике, обрушив свою грудь на клавиши; ей случалось уже засыпать в таком виде.

Зофф-главный был уже готов вздохнуть с облегчением, как вдруг Химена завопила. Он бросил взгляд в ее сторону, затем присмотрелся к тому, что могло ее напугать, — и похолодел.

Химена смотрела в угол, на стоявшую в кадке пальму. Посреди ее широких лапчатых листьев что-то краснело. Яркое, почти круглое… Похожее на человеческую голову. Это и была человеческая голова, лишенная не только волос, но и кожи. А среди зеленых листьев проглядывали и залитые красным руки; что-то длинное, похожее на кишки, оплетало ствол.

— Дядя, — прошептал Зофф, чувствуя, что ноги его начинают подкашиваться. В отчаянье он повернулся к замершей у пианино Джулианне — и испытал новый шок.

Старушка никогда не любила красных платьев, как не любила и тканей, раскрашенных в разные цвета, — сейчас же ее бежевый костюм был покрыт алыми разводами, причем форма рисунка все время менялась. Зофф затаил дыхание — и в тишине, нарушаемой лишь прерывистым дыханием двух напуганных до полусмерти людей, четко зазвучала капель.

Капала кровь с пальмы. Тяжелые алые капли ударялись о поверхность растекшейся под одноногим концертным стульчиком лужи.

— Мама! — просипела Химена.

— Тетя… — выдохнул Зофф, и два дрожащих тела прижались друг к другу.

— Элиза?! — воскликнули оба в один голос, поворачиваясь к дивану.

Диван был чист и пуст.

— Элиза! — Зофф вывернулся из объятий кузины и выскочил на лестничную площадку.

— Погоди, я с тобой! — заголосила Химена. Она боялась оставаться одна в этой жуткой комнате. Зофф в эту минуту испытывал страх еще больший, — страх за единственное дорогое ему существо.

— Элиза! — снова и снова кричал он, и в его голосе нарастало страдание.

Он кубарем слетел вниз по лестнице, ворвался в комнату девочки. Комната была пуста. Зофф оцепенел. Оставалось только одно место, где ее можно было найти, — нижний коридор, где содержались монстры.

— Элиза! — тоскливо взвился грубый голос.

— Постой, не так быстро! — Химена задыхалась; ей нелегко было угнаться за Зоффом-главным, а теперь уже и единственным.

— Элиза…

Не думая ни о чем, кроме девочки, он пронесся мимо охваченной огнем комнаты (после недолгой борьбы автоматическая противопожарная система капитулировала), чуть не упал, поскользнувшись на слизевом пятне, и, судорожно цепляясь за перила, помчался по ступенькам.

Новый крик Химены чуть не стоил ему жизни — ноги Зоффа поехали по ступенькам, и только в последний момент он успел повиснуть на руках.

Странная опрокинутая картина на миг предстала перед ним: на потолке лестничной площадки сидело ящероподобное чудовище, а в его щупальцах бились оголившиеся ноги его последней из оставшихся на Тритис кузин.

Химена издала еще один вопль — и раздавленные легкие заставили ее замолкнуть навсегда.

— Химена! — брыкаясь на лестнице в безуспешной попытке встать, закричал Зофф. — Химена! — и простонал уже тише: — Элиза…

— Ее нет, — раздавшийся вдруг глухой и скрипучий голос напоминал голос робота.

— Что? — Зофф выпустил из рук перила и сел.

«Это — белая горячка, — решил он, — это обыкновенная белая горячка… Драконы, затем розовые слоны, мыши, черти и вся прочая программа…» — Ты — тот, кого двуногие зовут Главным, — продолжал скрипеть несуществующий робот, в то время как еще одно чудовище начало подниматься по лестнице. Похоже, звук доносился от него, но не было видно, чтобы его челюсти двигались. — Я тоже Главный. Главный у своих братьев.

— Элиза, — Зофф опустил голову. — Элизы — нет…

— Элизы нет. Она во мне, — без всяких эмоций подтвердил Главный, становясь напротив Зоффа. — Она — часть меня.

— Зачем? — простонал Зофф, и глаза его начали наливаться кровью. — Ты — чудовище!!! Ты ее убил!

— Вы хотели убить моих братьев. Они мне нужны, — просто ответил монстр.

— Уйди, чудовище! Сгинь… я не для того выдумал тебя!

— Ты меня не выдумал. Я есть.

— Тебя не должно быть! Ты — робот, искусственное существо. Ты совсем недавно был простым комком клеточной взвеси, культурой ткани… Это мы дали тебе разум. Ты ведь не можешь говорить — я знаю, да, не можешь! — и это только лишний раз доказывает, что я выдумал тебя! Я просто сошел с ума — вот и все… Верни мне Элизу.

— Ее нет — как я могу ее вернуть! — неприятно сжало мозг Главного. — Ты говоришь странные вещи. Я думал — раз ты Главный у них, нам будет о чем говорить. О разумном, не о странном.

— Хорошо, говори, призрак… я все равно знаю, что ты — выдумка.

— Тебе некуда деться, у тебя нет оружия, нет друзей. Если ты хочешь жить — помоги нам разобраться. У меня есть вопросы.

— Можешь задать их компьютеру — все, что знаю я, вложено в его память. У меня есть свой, личный, куда я складываю, как в ящик, все, что есть в моей душе. Иногда мне кажется, что этот ящик и есть я, а остальное — это так, оболочка. Можешь забрать его себе, только верни мне Элизу!

— Но ведь она умерла! Как я могу это сделать?

— Ты идиот, дракон… Отдай ее — и тогда я дам тебе власть над миром… Ты ведь хочешь власти? Ее все хотят. Это смысл нашего существования — я сам открыл это. Ты можешь оправдать свое рождение перед историей, только попробовав ее изменить, — иначе ты ей не нужен. Она и сама хочет этого, для того и создала меня, как я — тебя… Ты понимаешь это, монстр?

— Называй меня Главным. Я сейчас сильнее тебя.

— Хорошо, я буду тебя так называть — если ты вернешь мне Элизу.

— Женщину… Женщина и история. И то, и другое — смысл?

— Да, ты кое-что соображаешь, монстр… Ну, так где она? Где моя девочка? Верни ее — или отправь меня к ней.

— Но ее нет…

— Что ты заладил… Она есть. Ее не может не быть. Ничто не исчезает.

— Тогда она — это теперь я… Я взял ее тело. Она стала мной.

— Нет, ты все же глуп, монстр… я говорю о душе… Верни мне Элизу!

— Я не могу. Я могу убить тебя. Я сделаю это, потому что ты только путаешь мои мысли. Похоже, ты сказал все, что мог.

— Да, я сказал все… а теперь — сгинь. Я хочу проснуться. Я хочу к ней…