Баджорка нахмурившись посмотрела на него.

– На дожде?

Кирк одернул промокшую одежду, прилипшую к плечам, больше не чувствуя себя озябшим. Только уставшим.

– Если мы не можем поговорить в вашей палатке, поговорим снаружи.

Брови Лары наморщились.

– Минутку.

Она позволила пологу палатки упасть, оставив Кирка на холоде. Две минуты спустя она выскользнула из палатки, одетая в жесткий плащ с капюшоном из промасленной лавандового цвета кожи. Капли дождя скатывались с его гладкой поверхности.

– Чего вы хотите? – спросила она.

– Странно, – сказал Кирк, когда они побрели среди палаток. – Вы не похожи на клингонку.

Лара уставилась на него.

– Именно так они говорят «привет», – объяснил Кирк. – В смысле клингоны.

Она все еще пялилась на него. Кирк понял, что не сможет пробиться сквозь защитную реакцию женщины несмотря на обаяние, которое у него еще оставалось. Он сменил тактику.

– Седж Нирра был уверен, что это вы убили профессора Нилана.

Лара не выдала никакой реакции.

– Я не удивлена. Нилан Артир заслужил смерть.

– Почему?

– Какое вам до этого дело?

Кирк остановился и уставился на нее.

– Я уверен, что кто бы ни убил профессора Нилана, он также убил и Седжа. А убийство Седжа привело к смерти моего друга и Эрлов Труфора и Крезина.

– Труфор и Крезин были хорошими людьми. Мне жаль что они умерли.

– А Жан-Люк Пикард?

– Я его не знала. Кроме того, он пытался повредить моей дочери. Также как и вы.

Кирк тяжело вздохнул. Единственный способ оставаться способным действовать сегодня, единственный способ продолжать действовать состоял в том, чтобы не думать об уходе Пикарда. Эту способность он развил в себе много лет назад, когда впервые узнал, что его решения могут привести – и приводят – к смертям доверившихся ему мужчин и женщин. Эту способность он считал само собой разумеещейся, пока этот кошмар не коснулся его и Пикарда.

– Ваша дочь, – сказал Кирк, – она была в палатке одна. У нее начались судороги. Мы пытались ей помочь.

– Вы ее почти отравили.

Кирк не видел как такое было возможным.

– Тем веществом, которое вы ей втерли?

– Это не вещество. Это Б’ат рейл, – сказала Лара. – Оно очень мощное. Абсорбированный паг. Если его выпить, оно может убить.

Абсорбированный паг, подумал Кирк. Баджорский термин жизненной силы. Что бы там ни было в пробирке, это вообще не было лекарством. Просто дистилированная молитва. И вероятно ее давали ребенку в знак благословения прилара Тэма.

– Мы не знали, – сказал Кирк.

– И тем не менее вы вмешались, – с горечью ответила молодая баджорка. – С вами чужаками всегда так. Вы всегда думаете, что все знаете лучше. Всегда вмешиваетесь куда не надо.

Кирк, дабы не читать Ларе убедительную лекцию, напомнил себе о цели встречи с нею. Информация. Жизненно важная информация. Абсолютно необходимая, если он хочет найти смысл в этом кошмаре, найти правосудие за смерти… Кирк снова взял под контроль свои мысли.

– Почему вы хотели смерти Нилану?

– Я не желала ему смерти. Я сказала, что он заслужил смерть.

– И я спросил почему?

Они вышли к месту пересечения палаток и Лара остановилась.

– Моя дочь не в порядке, – сказала она.

– Знаю, – сказал ей Кирк. – Болезнь Ф’релорна.

Седж сказал ему об этом в лодке. Лара покачала головой.

– Инопланетяне ничего не знают.

Кирк не стал с ней спорить.

– Если не это тогда что?

– Вы не поймете.

Кухарка плюнула на землю, потом начала отодвигаться, словно собираясь покинуть его. Кирк знал, что у него есть только один шанс поразить Лару, чтобы вызвать на настоящий разговор, и он это сделал.

– Вы будете удивлены. Я знаю о важности следования совету тестя относительно сбора листьев батерета.

Лара остановилась на полушаге, откинула промаслянный капюшон, и посмотрела на Кирка так, словно увидела его впервые. Кирк указал на забитое облаками небо над ними. Созвездие под названием Пять Братьев все еще не поднялось, да оно было бы невидимо за облаками, но он верил, что Лара поняла его.

– Ведь в этом причина изгнания третьего брата, не так ли?

На мгновение Кирку показалось, что молодую баджорку не убедила его демонстрация того, что ему известны самые сокровенные детали баджорской культуры. Но потом, когда у Кирка не осталось времени чтобы отступить, Эвден Лара потянулась и сжала мочку его левого уха. Очень больно.

Глаза Кирка увлажнились, пока Лара казалось была поглощена отрыванием уха от его головы. Замечательно, подумал он. Она читает мой паг. Это того стоит. Но что поразительно, выражение лица Лары смягчилось и ее хватка на ухе Кирка стала более осторожной.

– Он был вашим другом, – сказала она, словно до сих пор думала, что каждое слово, сказанное Кирком было ложью. – Я не знала что чужаки способны на такие чувства.

Не желая говорить ничего, что могло бы повредить внезапному изменению ее отношения, Кирк продолжал молчать, неуверенный было ли это новое отношение Лары подлинным. Было ли это результатом некоторого латентного экстрасенсорного таланта, прежде не регистрировавшегося среди баджорцев? Или же, что было намного серьезнее, она просто манипулировала им, как мог расчетливый убийца? Казалось не нуждаясь в его реакции, Лара отпустила его ухо, поправила свой плащ, и поглядела на облака.

– Нам надо уйти с дождя, – сказала она, и выбрала направление, которое привело их к центру лагеря и кухонному оборудованию.

Она взяла его за руку, чтобы поторопить, и провела Кирка к столу под навесом. Оказавшись за столом Кирк снял свою одежду и позволил ей развесить ее на соседнем стуле. Когда Лара сняла свой плащ, она показала, что под ним носит ту же просторную грубую одежду, в которой они с Пикардом видели ее, когда прибыли в лагерь со своим спасителем баджорцем Коррином Тэлом.

Когда Лара, занявшись закрытой жаровней, сказала ему что сделает для него немного чая, Кирк с благодарностью занял место за столом, вытянув правую ногу. Он решил попробовать снова, сосредоточившись на настоящем, а не на болезненных воспоминаниях прошлого.

– Можете сказать мне что не так с вашей дочерью?

– Пророки сочли ее недостойной.

Тихое заявление Лары озадачило Кирка. У него не возникало ощущения, что баджорская религия смотрит на Пророков иначе, чем на доброжелательные существа. Они были непостижимыми, возможно непредсказуемыми, но никогда мстительными.

– Как ребенок может быть недостойным? – спросил Кирк.

И снова Лара говорила кратко и бесстрастно.

– Такова баджорская концепция. Грехи отца переходят на ребенка.

Кирк провел достаточно времени, изучая клингонскую культуру, и ознакомился с работами Шекспира, включая и ?Венецианского купца?.

– Эта также и человеческая концепция. Но позвольте мне не согласиться.

Лара остановила свои приготовления, чтобы серьезно посмотреть на Кирка.

– Будьте осторожны с тем, кому вы это говорите, чужак. Ваши слова для некоторых из нас богохульство.

– Но как?

– Совершенный против Пророков грех имеет точную цену. Пытаться избежать этой цены, даже думать об этом – значит отрицать желание Пророков.

Кирк вспомнил изображение на падде, на которое смотрела Мелис.

– У вашей дочери есть снимок из более счастливых времен.

Лара кивнула.

– Окупация закончилась. Кардассианцы ушли. Это было хорошее время для солдат на Баджоре. Победа.

– Но солдат на снимке…

– Мой муж, – сказала Лара с отстраненным, но гордым взглядом. – Трул отец Мелис.

Грехи отца, подумал Кирк.

– И он отрицал желание Пророков?

– Мой муж был упрям, – сказала Лара, тряхнув головой. Она возвратилась к подготовке чая для Кирка. – Он служил на колониальных мирах, где не помнят старые пути и не уважают Пророков. Он вернулся домой и выступал против легенд. Говорил, что это народные сказки, а не исторические факты. Прилары нашей общины пытались говорить с ним, заставить увидеть свои ошибки. Но…