– Сообщение передано! – крикнула Терранова. – Все главные сенсорные передатчики отключились. Переключаюсь на резервные.

Левински закашлялся, когда дым от огня и туман от огнетушителей заволокли мостик. На экране Искажение приближалось с противоположного вектора. Оно моментально изменило курс.

– Оно перешло на субсветовую, – сказала Терранова. – Возвращается курсом на столкновение. Восемь секунд.

По крайней мере Звездный флот узнает, подумал Левински. Он лишь хотел быть уверен, что они узнают вовремя.

– Четыре… три… две… столкновение.

Ничего не произошло.

– Оно промахнулось? – спросил Левински.

Руки Террановы летали над одной из секций ее управления, которая все еще была освещена и функционировала. Левински мог видеть ее тактический дисплей, раз за разом меняющий конфигурацию, когда она стремилась ответить на его вопрос. Потом Левински услышал скрип корпуса.

– Сообщение о повреждениях, – бросил он.

– Аномалия массы на верхнем корпусе, сэр.

Левински был так же растерян, как и Терранова.

– Аномалия массы?

– Подключаю оптические сенсоры.

На видовом экране изображение пространства изменилось на изображение изгиба верхнего корпуса «Монитора». Изображение было неотчетливым, видимым в почти нереальном свете окружающих галактик, и было радикально увеличено компьютером. Изображение сместилось, когда оптический сенсор панорамно прошелся по корпусу. Левински увидел объект, который был явно не к месту.

– Там! Остановите. Приблизьте. Увеличте.

Объект рос, пока уменьшался угол обзора сенсоров. Изображение медленно становилось более четким, когда алгоритм визуального повышения четкости компьютера приспособился к условиям слабой освещенности.

– Черт возьми, что это? – спросил Левински.

Это выглядело так, словно на корпусе росла груда песка, похожая на моллюска. А потом, то, что сначала было невыразительной кучкой, начало обретать форму структуры, сложенной из нагроможденных кубов, примерно десяти сантиметров в поперечнике, которые как раз и были песком, рапространяющимся от той насыпи, и охватывающие остальную часть корпуса.

– Сэр, сенсоры показывают, что это главным образом углерод… следы водорода… немного гелия: прямо периодическая таблица к углероду. Это просто ничем не примечательная материя.

Корпус снова заскрипел, и мостик казалось наклонился на несколько градусов к левому борту, словно генераторы искусственной гравитации начали выходить из строя. Дым и туман начали дрейфовать к тому углу мостика, словно следуя наклону.

– Откуда это исходит? – спросил Левински, закрепляясь в своем кресле. – Они транспортировали на нас эту штуку?

– Никаких признаков этого, сэр. Материя кажется растет из вакуума.

– Как такое возможно?

Мостик покачнулся, когда громкий удар прокатился по кораблю.

– Корпус разрушен на палубе один, сэр.

Левински знал, что это безнадежно, но он не мог отказаться от своих инстинктов и навыков.

– Запечатайте все шлюзы.

Прокатилась вторая серия громких ударов: двери, сдерживающие атмосферу, закрылись по всему кораблю, изолировав команду на их последних рабочих станциях. Скрежет продолжался.

– Массовые аномалии увеличиваются, сэр. На корпусе показались еще три нароста.

– Нет, – сказал Левински. Он указал на потолок мостика. – Не на корпусе.

Терранова посмотрела вверх, и увидела то, на что показывал Левински. Пятно на потолке, распространяющееся, тянущееся вниз подобно черному космическому песку, появлялось из ниоткуда, и каждая частица наскальзывала на другие, чтобы превратиться в кубы, которые обретали форму и массу. Левински мог слышать тихий скрип от этой невозможной материи, когда она перемещалась по поверхности потолка, распространяясь на переборки.

– Наниты? – спросил он.

Неужели он видить, как его корабль демонтируют ненасытные нано-машины?

– Нет, сэр. Сенсоры не обнаруживают никакого изменения в составе. Никаких признаков движения или обработки данных. Аномалия просто… кубики материи.

Внезапно мостик потемнел, словно где-то разомкнулись силовые кабели. Замерцали аварийные огни, и гравитация уменьшилась, расплескав туман и низко стелющийся дым в центр мостика.

– Они в инженерном? – спросил Левински.

Терранова не ответила. Левински встал, когда мостик содрогнулся. Подошел к своему второму в команде, и положил руку ей на плечо.

– Командер, они в…

Ее плечо было мягким, губчатым, словно сделанным из песка. Он потянул ее, и когда она повернулась в своем стуле, он увидел, что ее лицо скользит, словно она была не больше чем что-то сформированное из пыли, и унеслось прочь, чтобы присоединиться к дыму и туману.

Левински отстранился, и посмотрел на видовой экран. Искажение закрыло все галактики перед ними. Оно было вокруг его корабля. Вокруг него.

– Нет, – прошептал Левински, когда видовой экран потемнел и разрушился.

Он отшатнулся в сторону, когда научная станция справа от него внезапно разрушилась до пластин палубы, разбросав искры и облако темного песка.

– Что вы такое? – потребовал Левински у темноты, которая струилась по палубе мостика усиками черного песка, поднимающегося из тумана, чтобы дотянуться до него.

Он услышал в глубине своего корабля взрыв. Услышал порыв воздуха, почувствовал треск в ушах, когда понизилось давление. Корпус был полностью разрушен. «Монитор» умирал. Левински поднял руку. Увидел плоть из этого порошка и почувствовал головокружение.

– Кто вы? – выкрикнул он в последнем воздушном кармане, как раз когда почувствовал, как распадаются его собственные ноги, и погрузился в бесконечное вечное падение.

Не намного позже, когда последние блестящие частицы «Монитора» и его команды мягко закружились прочь, формируя облако, которое постоянно расширялось смешиваясь с тем, что осталось от первого робота зонда к Келве и редкими межгалактическими молекулами первичного водорода.

Не намного позже Воздействие вернулось на курс, которым оно следовало, скользя от одного измерения к другому, и снова помчалось по трансварповому коридору, который связывал галактику Андромеды с галактикой землян.

Воздействие продолжало продвигаться, удовлетворенное тем, что выполняло свою инстинктивную программу, неся мир Совокупности всем. Позади Андромеда уже была в мире. Впереди ждал Млечный Путь.

Там формировали события другие Воздействия, и Разделение уже началось. Совокупность придет в эту новую галактику, в миры Федерации, к Джеймсу Т. Кирку. Однажды Кирк сбежал. Но он не сбежит снова. Мир Совокупности приближается. Джеймс Т. Кирк вернется.