Подоплека была еще и в том, что эти офицеры действовали в рамках уже существовавших организаций — это были масонские ложи. И здесь надо сделать лирическое отступление по поводу этого весьма непростого явления.

От французского слова «мезон», что означает «дом», получила название эта необычная организация. Дома строили в Европе каменщики, потому что там каменное строительство, и вот по подобию цеховых средневековых организаций каменщиков, которые возводили соборы, возникла эта организация. В той доступной литературе масонов, которая опубликована, можно прочитать, что в XVII веке английские эсквайры решили посвятить свой досуг и деньги делу распространения просвещения и добродетели.

И действительно, было в этом явлении, очень не простом, направление чисто просветительское. Но в конце XVIII века стало очевидно, что и политикой там тоже занимаются, поскольку все деятели Французской революции были масонами. Все эти робеспьеры, мараты, дантоны — все эти головорезы 1793 года были масонами. А где же просветительство, гуманность, добродетель и т. д.? Правда, слово «добродетель» в стенах французского Конвента звучало невероятно часто.

В этом же столетии масонство попало и к нам. Петр Первый не жаловал этих людей, масоны стали устраиваться в России значительно позже. Государь-романтик, государь-рыцарь Павел Петрович сам стал масоном, а вскоре с просьбой о покровительстве к нему обратился Мальтийский орден, и он стал гроссмейстером этого ордена, который фактически уже был головной организацией этого явления, ставшего к тому времени общеевропейским.

Самое интересное, что убивали Павла Петровича тоже масоны. Масонство процветало у нас и дальше, масоном был и Кутузов, масоном был Суворов, как утверждают масоны, совершенно искренним, и это не противоречило его религиозным убеждениям, потому что гуманистическое, просветительское, христианское крыло у них было сильно. Возникает вопрос: эта организация была как бы раздробленной или, наоборот, она была слишком единой и одно крыло служило прикрытием для другого?

Трудно дать ответ, но поставить такой вопрос можно. Масоны, как вы знаете, организовывались в ложи, ложи делились на соответствующие обряды — например, шотландский обряд или ложа великого Востока; там есть градусы, или степени посвящения. В XVIII веке уже присутствуют обряды посвящения, которые напоминают то ли оккультизм, то ли восточную магию. Когда Александр получил четкую информацию о том, чем заняты головы гвардейцев, он принял меры, и гвардия была отправлена в поход к западным границам, а масонские ложи запрещены в 1822 году.

{67}

Судьба масонов в России очень любопытна и очень мало изучена, мы знаем только некоторых, которые занимались изданием Библии: Лопухина и других людей, о которых ничего плохого сказать нельзя. Многие деятели Временного правительства состояли в этой организации.

Повторяю, что систематической истории этой организации нет. В газетах иногда можно прочитать, что на Западе все современные деятели — масоны, и, не будучи членом одной из лож, достичь какой-нибудь политической вершины невозможно. Очень может быть. Традицию этой организации надо полагать очень солидной. Все декабристы были масонами, все наши бестужевы, марлинские, пестели и рылеевы — все они состояли в этих ложах вольных каменщиков, клялись друг другу в верности идеалу, говорили о свободе, братстве и, может быть, даже о равенстве. Это должно было наводить на неприятные ассоциации, поскольку подобные лозунги звучали уже во Франции в конце 80-х — начале 90-х годов, и результаты были весьма тяжелые. Количество жертв «Свободы, Равенства, Братства» — этой немудреной фразеологии — исчислялось уже тогда десятками тысяч.

Бесспорно, среди декабристов было много прекрасных людей — по своим душевным качествам, по способностям, по искреннему порыву. И вместе с тем ясно, что все эти люди очень многое не обдумали — то ли не сумели этого сделать, то ли не были допущены к глубинам пли высотам мыслей своих руководителей. Декабризм нужно понимать, если быть историками, в первую очередь вспоминая традицию гвардейских переворотов XVIII века. Это один момент. Второй момент: а чего, собственно, хотели декабристы? Каковы были их цели, программы? У нас много говорят об их личном мученичестве, об их героизме, о подвиге их супруг. А чего они хотели? Мы знаем, что была конституция Никиты Муравьева, был проект Пестеля, а о чем говорилось в этих проектах? У нас это не очень широко освещается. Есть еще один любопытный документ. Сам государь Николай Павлович написал для своей семьи мемуары обо всех этих событиях. Для печати он их не предназначал.

Итак, я очертил обстановку в стране в конце царствования Александра I. Чем меньше он занимался внутренними делами, тем круче набирал ход процесс, который потряс Россию и оказал огромное влияние на ее дальнейшую судьбу.

В прошлый раз мы начали разговор о декабристах. Сегодня нам предстоит перейти к более детальному изучению истории тайных обществ в России. Первые попытки создания тайных политических организаций приходятся на время возвращения русской армии из заграничного похода — 1815–1816 гг. Нельзя сказать, что эти попытки были особенно удачны. Полковник Александр Муравьев, генерал Михаил Орлов и юнкер Борисов, не сговариваясь, пытались создать какую-то организацию, причем действовали (особенно Орлов и Муравьев) в рамках существовавших тогда масонских лож. Борисов интересен тем, что он был всего-навсего юнкер, действовал в провинции, а общество, которое он пытался организовать, называлось идиллически «Обществом друзей природы». Политикой здесь вроде бы и не пахло.

Разговоры велись среди людей, которых можно было посвятить в подобные планы. Люди эти друг друга все знали. У Муравьева было несколько братьев, а если считать всех двоюродных и троюродных родственников, то получалась довольно большая компания. Все они были гвардейскими офицерами, это был один круг, где все определялось одинаковым социальным происхождением, родственными связями, до известной степени общностью судьбы, но было непонятно, чего же они, собственно, хотят.

В масоны почти все они вступили за границей и были приняты в члены французских и немецких масонских лож. При этом цели, которые они ставили перед собой или пытались поставить, не были как-то сформулированы.

Так продолжалось примерно до 1816–1817 гг. В 1816 году Муравьевы стали определяться — в тот момент, когда в их компанию вошел полковник Павел Иванович Пестель. Он, в отличие от Муравьевых, скорее идеалистов-мечтателей, был человек дела. В сущности, он и дал всем неясным помыслам конкретную форму. Он прекрасно понимал, что если создается политическая организация, то, во-первых, она должна основываться на определенных принципах и иметь жесткую структуру, а во-вторых, у нее должна быть программа действий, причем цели должны быть как близкие, так и отдаленные (программа-минимум и программа-максимум). Пестель представлял себе структуру тех социально-политических организаций, которые существовали в это время в Европе. Среди них выделялись три типа организаций: одна была организацией революционеров-якобинцев во Франции (это было уже дело прошлое), другая — общество карбонариев в Италии (тайная политическая организация; «карбонарий» — от «карбон» (уголь), поэтому их называли угольщиками), а третья — немецкое учреждение под названием «Tugendbund» («Союз добродетели»). Якобинцы были крайними революционерами-террористами, которые произвели Французскую революцию и сами же в ее огне погибли; итальянские «угольщики» были тайными политическими заговорщиками, которые в условиях жесткой конспирации преследовали свои политические цели (а поскольку Италия в то время находилась под властью Австрии, то понятно, против кого они действовали); что касается «Союза добродетели», то это была организация скорее культурная, чем политическая, и предусматривала она {68} не борьбу, а некие действия против врагов отечества; никаких внутренних проблем этот союз решать не собирался и, строго говоря, был лоялен по отношению к властям.