В Вильно французы задержаться уже не могли, и в конце декабря через Неман переправились последние остатки Великой армии. Считается, что перешли границу в обратном направлении 30–40 тысяч человек, причем в основном из тех корпусов, которые действовали на Петербургском направлении и далеко не зашли, либо из тех гарнизонов, которые оставались все время в тылу и, естественно, пострадали меньше. Как только Наполеон оказался в Польше, он оставил армию и поехал в Париж в простых санях с небольшим окружением, чтобы собирать новую армию для борьбы с коалицией.
25 декабря, в Рождество Христово, ни одного француза, вооруженного и не плененного, в России уже не было. Поэтому 25 декабря по старому стилю — это день изгнания Наполеона, День Победы над Наполеоном. Поэтому Храм Христа Спасителя был освящен в честь Рождества Христова. Такова судьба Наполеона в России, такова краткая история Отечественной войны. Сейчас у нас эта война подернута флером героизма, это наш эпос, несмотря на то, что это Новое время. Рассказы о ней любят наши дети, но не надо забывать, что эта война настоящая, которая по своему значению сопоставима с нашествием татаро-монголов в XIII столетии и с нашествием гитлеровских немцев 50 лет тому назад. Это была война со всеми ее ужасами, убийствами, насилиями, грязью и дикой жестокостью. {64} Не нужно думать, что французы-европейцы вели войну какими-то деликатными способами. Европейцы в России всегда вели себя как варвары, достаточно вспомнить, что творилось в Москве, в Кремле. В середине Успенского собора была печь, в которой переплавляли все, что было похоже на золото. К иконостасу привязывали лошадей, иконы кололи топорами на дрова, гадили везде, не считаясь ни с чем, закусывали прямо на престолах в церквах, пытали священников — все это было. То же самое было в отношении мирного населения. Когда побежали обратно и начали подыхать от голода, то стали заниматься каннибализмом, повторяя подвиги поляков в 1612 году. Такие случаи были широко известны. Уходя из Москвы, Наполеон приказал взорвать Кремль, и не его заслуга, что не все было пущено на воздух. Была взорвана Никольская башня, часть Москворецкой стены, звонница у Ивана Великого, остальное взорвать просто не сумели: где-то взрыватели были плохо вставлены, где-то москвичи сумели их вырвать.
В Москве французы искали поджигателей, расстреливали сотнями, в основном у стен Новодевичьего монастыря. Что же удивляться, что в ответ они получили то же самое? Мужики не жалели французов, их били в хатах, закапывали на огородах, а партизаны тоже не всегда проявляли чудеса милосердия. И если Денис Давыдов избегал расстреливать пленных, то Фигнер пленных не брал принципиально, и всех французов, которые к нему попадали, ставили к ближайшей стенке. Поэтому не нужно воспринимать эту войну как что-то романтическое, она приобрела такой облик только потом — благодаря победе. Если же говорить об убытках, то это такие суммы, которые потрясли всю страну до основания.
Когда Наполеон был изгнан, Кутузов предложил Александру прекратить преследовать французов, потому что это не нужно России, потому что не надо тратить русскую кровь, русские деньги на европейские интересы. У Александра представления были другие, и он отвечал: «Михаил Илларионович, вы спасли не Россию, вы спасли Европу!» Таким образом, вопрос был решен. Дальше — заграничный поход, битвы под Лейпцигом, взятие Парижа в 1814 году, десятки тысяч убитых и, конечно, удовлетворенное самолюбие. Но объективно это была война не в интересах России, и Кутузов это понимал. Он умер в начале 1813 года, в местечке Бунцлау, похоронен в Казанском соборе в Петербурге, и могила его там и поныне.
Лекция 13
1. Венский конгресс
Сегодня речь пойдет о результатах войны 1812 года и заграничного похода. Эти проблемы, строго говоря, можно сгруппировать как экономические, политические и социальные. Такая традиционная схема никого не удивит, но одни проблемы привлекают больше внимания и кажутся нам более серьезными, другие меньше, хотя здесь, как мне кажется, все взаимосвязано.
Закончилась война 1812 года, закончился заграничный поход русской армии в 1814 году, русская армия вступила в Париж. Солдаты, вступая в столицу Франции, говорили: «Здравствуй, батюшка-Париж, как ты нам ответишь за матушку-Москву?» Но по сравнению с высококультурной Европой русские варвары вели себя как-то странно: Париж никто не поджигал, а когда толпа роялистов, приехавших в Париж в обозе русской армии, попытались снести Вандомскую колонну, поставленную в честь побед Наполеона, то один российский полк их разогнал, и город остался цел и невредим.
Венский конгресс, который начал работу в 1814 году, решал вопрос о восстановлении границ. Было очевидно, что наполеоновская империя закончилась и пора приводить в порядок европейские границы. И здесь сразу возникла проблема: что делать, во-первых, со странами, которые поддерживали Наполеона (это касалось ряда немецких государств, в первую очередь Саксонии), а во-вторых, как поступить с герцогством Варшавским, которое, как вы знаете, было устроено Наполеоном из польских земель, отобранных им у Пруссии? Александр не без оснований претендовал на эти земли, полагая, что раз в русских руках находится большая часть польских земель, то неплохо присоединить и кое-что еще, а что касается Пруссии, то она должна быть, во-первых, благодарна России за помощь, а во-вторых, ее можно просто удовлетворить за счет Саксонии (курфюрст Саксонии при Наполеоне очень помогал французскому императору).
Но австрийский двор забеспокоился по поводу русской гегемонии в Европе, и очень скоро во время конгресса составился антирусский дипломатический, а фактически военный союз, в который вошли только что поверженная Франция, союзница России Австрия и Англия. Союз был тайно заключен против Александра и частично против Пруссии, поскольку Пруссия в этот момент была на стороне России. Через некоторое время Александр узнал об этом союзе, но при очень странных обстоятельствах.
2. 100 дней Наполеона
Наполеон, как вы знаете, был сослан на остров Эльба, который дан был ему в полное владение. Отслеживая события, которые происходили во Франции, он понял, что Бурбонов начинает ненавидеть уже вся страна. В один прекрасный день, посадив батальон на корабль, он проплыл небольшое расстояние, которое отделяет Францию от Эльбы, и высадился на берег.
Пешком он дошел до Парижа, встречая повсюду необыкновенный энтузиазм крестьян, горожан, солдат, офицеров. Франция была как будто бы довольна. Весьма любопытна эволюция газетной терминологии, которую можно было заметить в эти дни. В одной и той же газете за неделю уместились самые разнообразные заголовки. Как только в Париже получили известие о высадке Наполеона, в тот же день в одной из газет появился заголовок: «Чудовище высадилось на берег Франции»; затем последовали {65} заголовки: «Людоед в Гренобле», «Узурпатор в Лионе»; последний же гласил: «Его императорское величество будет завтра в Париже». Это одна из тех красочных историй, которые подтверждает нехитрую истину о том, что собой являет журналистика.
Наполеон вошел во дворец Тюильри спустя несколько часов после позорного бегства Людовика XVIII, который впопыхах забыл опустошить ящики стола в своем кабинете. Наполеон решил посмотреть, что там осталось, и нашел сверхсекретный договор, который был заключен Францией, Австрией и Англией против Александра. Немедленно полетел фельдъегерь в Вену, который и доставил Александру этот документ. К тому времени самолюбие Александра было полностью удовлетворено (Наполеон побежден, Париж взят и т. д.), и он имел полную возможность заняться своими делами, а Европу предоставить ее собственной судьбе. Но Александр был полностью захвачен идеей легитимизма, как он его воспринимал. Он вызвал канцлера Австрии, дал ему понять, что тот собой представляет, но в то же время заверил, что все остается по-прежнему. Наполеон процарствовал, как вы знаете, еще 100 дней, и все это кончилось битвой при Ватерлоо, где Наполеон почти разбил английскую армию, но на поле боя подошли не кавалерийские корпуса Наполеона, а армия Блюхера, которая и нанесла решающий удар по противнику. Наполеон сдался англичанам и был отправлен на остров Св. Елены в Южную Атлантику, где-то посередине между Южной Америкой и Африкой, и там прожил до конца жизни, написав мемуары, которые у нас уже изданы.