Иванов набрал команду, и кадры стали мелькать, отматывая изображение назад. Иванов нажал клавишу, и на экране в ускоренном режиме промелькнуло все, что происходило в доме и вокруг него за истекший час.

— Сучий потрох, — процедил Иванов.

Он задумался, покусывая нижнюю губу.

Резко потянулся через стол, выдвинул верхний ящик. Достал пистолет. Сунул в карман.

Вышел в коридор. У дверей кабинета Матоянца опустился на колени. Стал рассматривать темный ворс ковра, едва не прижимаясь щекой к полу. Сипло задышал от натуги.

— Ага! — выдохнул он.

Потер пальцем ковер. Поднес палец к глазам. На пальце остался налет мокрых песчинок.

Иванов, кряхтя, поднялся с колен. Отдышался.

Подошел к бра в виде грозди винограда, нажал бронзовую бусинку.

В стене тихо щелкнуло. Беззвучно открылась потайная дверь.

Иванов, присев, осмотрел запирающее устройство, провел пальцем по косяку. Втянул носом воздух, поднимающийся из шахты. Пахло прелостью и мокрым бетоном.

Он прикрыл за собой дверь. Гидравлика плавно и бесшумно вернула ее на место, до щелчка запирающего устройства. Изнутри дверь не декорировали плотной обойной тканью, монолитная сталь с выпуклыми ребрами жесткости выглядела внушительно и надежно.

Иванов стал спускаться по винтовой лестнице вниз. Как ни старался гасить звук шагов, от движения грузного тела лестница тихо завибрировала, и вскоре тоннель внизу наполнился отчетливо слышимым гулом.

Иванов спустился на нижнюю площадку: с нее начинался вход в тоннель. Узкий, но достаточно высокий, чтобы один человек прошел, не нагибаясь. Или след в след пробежала группа. Тоннель освещала цепочка тусклых лампочек. Пахло подземельем, сыростью, но стены и пол были сухими.

Иванов достал пистолет, передернул затвор и двинулся вперед, держа руку на отлете.

Тоннель с ощутимым уклоном уходил вниз, идти было легко, но все равно Иванов надсадно, с сипом, втягивал в себя воздух. Чтобы немного успокоиться, он стал считать шаги.

На сто девяностом тоннель уперся в стальную дверь. Она была приоткрыта. На черной масляной краске белел небольшой прямоугольник.

Иванов отлепил бумажку. Слюна, на которой она держалась, была свежей.

«Ты просто гениален, мой друг!» — Тот же бисерный уверенный почерк.

— Поставь ствол на предохранитель и входи! — раздался из-за двери голос, твердый и уверенный, как и почерк этого человека.

Иванов невольно отшатнулся от двери. Рука с пистолетом судорожно дернулась вверх.

— Василий, я жду! — Голос человека, не привыкшего к возражениям.

Иванов смазал большим пальцем по предохранителю.

— Я вхожу! — твердо произнес он.

И потянул дверь на себя. Она с металлическим скрипом провернулась на петлях.

Иванов шагнул через высокий порог. Глаза не успели привыкнуть к полумраку. Он не разглядел протянувшуюся руку. Только висок обожгло холодным прикосновением металла.

— Стой и не дергайся! — прошептал тот же голос.

Следом жесткие пальцы вырвали из руки Иванова пистолет.

В отличие от Иванова, человек умел передвигаться бесшумно. Голос его вновь раздался с расстояния пяти шагов.

— Все, Василий. Включай свет.

Иванов заторможенно поднял руку, нащупал выключатель.

Под потолком зажегся фонарь в толстом стекле, забранный решеткой.

Помещение напоминало убежище. Ряд двухъярусных нар по периметру, стол с двумя скамьями по бокам.

Мужчина лет пятидесяти на вид, но по-спортивному поджарый и широкоплечий, сидел на углу стола, поигрывая пистолетом Иванова. На нем был черный комбинезон с накладными карманами и разгрузочный жилет.

Иванов встретился взглядом с его глазами, холодными и бесстрастными, как стальные шарики, не выдержал и отвел взгляд.

— Кто в гости приезжал? — спросил мужчина.

— Злобин.

— Злобин? Из Генеральной?

Иванов кивнул.

— Повезло тебе. В надежные руки попал. — Мужчина отложил пистолет. — Надеюсь, ты ему не сказал, что в ту ночь в доме был посторонний?

— Нет.

— Хоть в этом не оплошал. А во всем прочем — полный бэмс! И все потому, что ты всю жизнь расхитителей соцсобственности ловил. Ты, Василий, на хорьков и прочих грызунов охотился. Твари они вредные, злобные и жадные. Но трусливые. А тут волк действовал. Смелый и умный хищник. Совершенно другая психология. Вот ты его и не просчитал.

В мужчине в полном боевом снаряжении действительно было что-то от волка, аура жестокой, бескомпромиссной и умной силы, исходящая от него, ощущалась на расстоянии.

Мужчина обвел пистолетом вокруг.

— Идея хорошая. Можно тайно из дома уйти, или скрытно усилить оборону, подогнав группу с автоматами. Но почему ты не просчитал, что кто-то чужой может этой норой воспользоваться? Мне хватило двух дней, чтобы узнать про ход от эллинга к дому. И полтора часа работы, чтобы обойти вашу сигнализацию.

Мужчина сунул руку под разгрузочный жилет. Достал лазерный диск.

Зайчики света больно ткнули в глаза Иванову.

— Знаешь, что это?

— Лазерный диск.

Мужчина поцокал языком, покачав головой.

— Это, друг мой, файлы с жесткого диска ноутбука Матоянца. Стоит на столе в его кабинете, если помнишь. Самое смешное, что до меня в ноутбук кто-то лазил.

Мужчина не улыбнулся. Что бы ни говорил, лицо у него оставалось замершим и бесстрастным.

— И еще смешнее, что последняя операция — копирование. И произведена в то время, пока вы на лужайке вокруг трупа гарцевали. Смеяться будешь?

Иванов поморщился, навалился плечом на косяк.

— Тут плакать надо…

— Тогда плачь! — равнодушно бросил мужчина. — «Пальчиков» гость не оставил. Но кое-что я насобирал.

Он завел руку за спину и выдвинул стопку пластиковых пакетиков.

— Для трассологической экспертизы хватит. Жаль, что к делу не приобщить.

— Сколько их было? — спросил Иванов.

— О, начинаешь просыпаться! — Мужчина показал указательный палец. — Один. Работал без страховки, без обеспечения, без огневого прикрытия. Сам подъехал, сам через эллинг проник в этот бункер. Дальше — догадываешься. Среди твоих знакомых нет такого «солиста»?

— Нет.

— Значит, будем искать. — Он стал раскладывать по карманам разгрузочного жилета пакетики. — Куда, кстати, Злобин поехал?

— К егерю.

— Откуда информашка? — Мужчина на секунду поднял голову.

— У меня зам по следствию на прикорме. Отзвонил вовремя.

— Ну, поздравляю! Агентурист ты опытный. А в убийствах — полный лох.

— Тебе и карты в руки, — проворчал Иванов.

Мужчина легко спрыгнул на пол.

— Не грусти, Василий Васильевич. Жизнь продолжается. — Он подошел вплотную, протянул Иванову пистолет. — Злобин к егерю поехал. А мы, догадываешься, к кому поедем?

Иванов опустил взгляд на пистолет в руке мужчины. Выдерживать взгляд его глаз, выстуженных до стального отблеска, сил не было.

— Через полчаса жду у поворота к пионерлагерю «Горнист». Мужчина сунул в непослушные пальцы Иванова пистолет и пружинистой, волчьей походкой прошел в дальний конец бункера. Скрипнула стальная дверь. В помещение вплыл запах реки. Дверь захлопнулась.

Тихо загудела лестница под осторожными шагами. Потом все стихло.

В вязкой, гнетущей тишине подземелья Иванов не выдержал.

Вскинул ко рту руку с пистолетом, до скрипа закусил кожу на запястье и сдавленно завыл раненым зверем.