НА ПУТИ К ИМПЕРИИ

Начало государственного развития Германии датируется франкским периодом. Подчинение германских областей Франкской империей и включение их в общую административную систему каролингского государства привело к политическому объединению разрозненных ранее племенных территорий. Верденский раздел 843 г. положил начало самостоятельному существованию как французского, так и германского государств. Хотя династические связи между этими странами сохранялись, пока в них царствовали короли из династии Каролингов, и оба королевства продолжали именоваться «франкскими», тем не менее это были уже вполне самостоятельные государства[16].

Пути политического развития Германии и Франции с тех пор существенно разошлись. Франция вступила в полосу феодальной раздробленности и политического упадка, Германия, сохраняя относительное единство, обладала значительным политическим и военным могуществом. Королевская власть в Германии располагала фискальными и военными ресурсами благодаря наличию свободных аллодистов и, следовательно, могла противодействовать центробежным устремлениям феодальной знати. Наиболее серьезными политическими противниками германских королей были герцоги. Хотя Карл Великий, стремившийся сплотить свою империю, и упразднил в германских областях герцогскую власть, тем не менее герцогства, как этнические области, сохранялись. С ослаблением германской монархии во второй половине IX – начале X в. герцогская власть усилилась. Располагая собственной военной силой в лице многочисленных вассалов, герцоги являлись военными предводителями в своих областях. Королевская власть в начале X в. фактически выпустила из рук общее военное руководство, и герцоги стали независимыми. Их власть приобрела типичные монархические черты, а сами герцогства превратились в самостоятельные княжества.

Королевской власти в Германии приходилось вести борьбу не только с герцогским сепаратизмом, но и с ростом могущества высшей светской и церковной знати, подчинявшей себе население и ограждавшей свои владения широкими иммунитетными привилегиями. В этих условиях успех королевской политики зависел от трех основных факторов: размеров и консолидации домениального землевладения; наличия публично-государственных ресурсов (налогов и разных других повинностей населения, в том числе безвозмездной военной службы); возможности лавировать между разными группами феодалов, заключать политические союзы, создавать опору в лице той или иной феодальной прослойки. Использование этих разнообразных средств позволило королевской власти подчинить знать и добиться значительных успехов во внутренней и внешней политике.

Когда в 911 г. окончилась династия немецкой ветви Каролингов, враждовавшие между собой группы феодальной знати не смогли договориться об избрании короля. Франконская и саксонская знать избрала Конрада I – герцога Франконии. Но швабский и баварский герцоги отказались ему подчиниться. Только ценой признания полной самостоятельности этих герцогств королю удалось добиться лояльности герцогов. Попытки подчинить их кончились поражением, несмотря на то, что короля поддерживали церковные круги.

То же произошло и при избрании следующего короля (в 919 г.). Баварская знать избрала в короли своего герцога Арнульфа, франконская и саксонская – Генриха I – саксонского герцога. Швабская знать вообще не участвовала в выборах короля. Генрих I, опираясь на поддержку двух герцогств и располагая значительными средствами в Саксонии, смог добиться признания со стороны швабского герцога Бурхарда и баварского герцога Арнульфа, который вынужден был отказаться в 921 г. от своих притязаний на королевский престол. Оба герцога сохраняли полную внутриполитическую самостоятельность и располагали властью над местной церковью вплоть до утверждения в должности епископов и аббатов. В целом теперь, как и прежде, власть короля над герцогствами была незначительной. Даже оборона от венгерских нашествий осуществлялась самостоятельно каждым герцогом. Генрих I занимался преимущественно организацией обороны Саксонии, добившись в этом больших успехов (была построена сеть бургов, в которых размещались гарнизоны конных воинов). Вырабатывались и совместные мероприятия по борьбе с венгерскими вторжениями; королю отводилась при этом роль верховного руководителя.

Королевская власть старалась укрепить свои верховные прерогативы и во внешнеполитической области. В 925 г. Генрих I отвоевал у Франции Лотарингию. (В 911 г. герцогство Лотарингия отпало от Германии и вошло на время в состав Французского королевства.) В 935 г. был подписан союзный договор между Германией, Францией и Бургундией. В 942 г. французский король отказался от своих прав на Лотарингию.

Положительным итогом политического развития Германии в первой трети X в. было объединение всех ее областей. Хотя герцоги сохраняли еще некоторую самостоятельность, они должны были тем не менее подчиняться королевской власти. В 936 г. Оттон I без всяких затруднений получил престол и был признан королем во всех пяти германских герцогствах. Это позволило ему с самого начала заявить притязания на такую державную власть, какой располагал в свое время Карл Великий. Видимо, Оттон I хотел заявить себя преемником каролингской императорской традиции. Именно по этой причине избрание и коронация проводились в Ахене – столице «великого монарха», в которой покоился его прах. Избравшие Оттона I герцоги, по словам саксонского историка Видукинда, сразу же принесли ему присягу по вассальному обычаю – «положили свои руки в руку короля и клялись быть верными ему против всех его врагов». Однако новому королю предстояло решить труднейшую задачу – преодолеть герцогский сепаратизм. Для этого уже были созданы необходимые предпосылки. Престиж королевской власти в стране прочно утвердился, и широкие круги светской и, особенно, церковной знати, готовы были оказывать ей поддержку в организации обороны от венгерских вторжений и в проведении захватнической политики в отношении соседних славянских народностей и в Италии. Оттон I мог рассчитывать на поддержку этих кругов и в борьбе с герцогским сепаратизмом. От засилья герцогов страдала местная церковная иерархия. В Швабии и Баварии герцоги с давних пор господствовали над церковью, пользовались ее земельными богатствами, неоднократно прибегая к секуляризации. Местные епископы и аббаты ждали помощи от короля, как от «покровителя церкви». Но если раньше королевская власть была не в состоянии оказать подобную защиту, так как она сама находилась в полной зависимости от герцогов, то теперь король был готов вступить в борьбу с герцогами, используя поддержку средних и мелких феодалов, искавших у монархии покровительства против засилья феодальной знати. Он начал ограничивать права герцогов, особенно в отношении местной церкви. В 938 г., передавая Баварию брату умершего герцога Арнульфа – Бертольду, Оттон лишил его права утверждать на высшие церковные должности и возвратил церкви часть захваченной ранее герцогом земли. Он изъял также из владений герцога включенные в них ранее коронные (королевские) земли. Подавив заговор знати, в котором погиб франконский герцог Эбергард, Оттон I подчинил большую часть графств на территории Франконского герцогства непосредственно королевскому двору и частично передал герцогские функции вюрцбургскому епископу (939). Саксонское герцогство постигла та же участь. Области Вестфалия и Лотарингия, окончательно присоединенная к Германии в 942 г., перешли под управление кельнского архиепископа, в сан которого был возведен брат короля – Бруно. Северо-восточная Саксония перешла во владение верного вассала Оттона I Германа Биллунга. Швабия оставалась в руках герцога Бурхарда, выказывавшего во всем покорность Оттону I. Хотя в дальнейшем король назначал на должности герцогов членов своей семьи – братьев, сыновей, зятьев – с герцогским сепаратизмом далеко не было покончено. Как показали последующие события, герцоги, вышедшие из королевского семейства, не проявляли покорности, они оставались князьями областей, а высокое происхождение придавало больший вес их династическим притязаниям. Так или иначе превращение герцогов в должностных лиц короля натолкнулось на отчаянное сопротивление. Нужно было лишить герцогов источников могущества и создать им противовес в лице другой, влиятельной, но более надежной политической силы. Этой силой мог послужить епископат. Так появилась оттоновская епископальная система, рассчитанная на то, чтобы создать в областях совершенно независимые епископские иммунитетные территории за счет изъятия отдельных частей герцогств или путем передачи под управление епископов целых герцогств. Отсутствие наследственных прав у прелатов и практика королевской инвеституры, казалось, вполне должны были обеспечить господство короля над епископатом и тем самым сделать незыблемой эту государственно-церковную систему. Но, как мы увидим дальше, данная мера могла иметь только временный успех.