Глава 23

Шесть месяцев спустя

Николас снова опаздывал. Уехали Джонсон и Шарки. Джеф Мэд пришел и ушел, пообещав, что завтра вплотную возьмется за крышу. Собирать молотки, гвозди и подметать опилки, пришлось Саммер и Шону.

Поскольку в половине пятого Николас все еще не появился, Шон предложил подвезти ее домой на своей лошади, она вполне выдержит двоих седоков.

– Если Ник уже в пути, то мы его встретим, – сказал он.

Саммер не могла придумать убедительного объяснения опозданию Николасв. Это не было на него похоже. Последнее время он был особенно точен, забирая ее из школы. Если по каким-то причинам он не мог приехать за ней, он посылал Фрэнка.

Может, у фургона слетело колесо? Или заболела какая-нибудь овца? Мало ли что могло случиться…

Они выехали на вершину холма и посмотрели вниз, на долину. Саммер вспомнила, как почти год назад, Шон провожал ее к дверям мистера Сейбра, эсквайра. Кто мог тогда додумать, что они с Николасом станут близкими друзьями? Что Саммер найдет свое счастье именно в той лачуге, которую сначала рассматривала с разочарованием?

– Кажется, у вас гости, – заметил Шон, обращая ее внимание на незнакомый фургон возле дома.

– Интересно, кто бы это мог быть?

– Скоро узнаем!

Через пять минут Саммер уже спрыгивала с лошади и мчалась к крыльцу, на бегу предлагая Шону зайти и выпить стаканчик перед тем как ехать домой.

– Николас! – позвала она, – Фрэнк!

Она пересекла порог гостиной и остановилась. В комнате стоял какой-то незнакомец, смотревший на Саммер с любопытством и некоторым сочувствием в глазах. Девушка перевела взгляд на Николасв и остолбенела.

Лицо мужа было белым. Даже когда они лишились ребенка, в его глазах не было столько боли, удивления и абсолютного отвращения.

– Я бы хотел, чтобы ты встретилась кое с кем… – сказал Ник незнакомым голосом.

Дрожащей рукой он через всю комнату указал на третью фигуру, которую девушка, войдя, как-то упустила из поля зрения. Посмотрев в направлении, указанном Сейбром, она на время лишилась дара речи. Нет, наверное, она сошла с ума…

– Привет, дорогуша, – произнесла Софи Фэйрберн с нервной улыбкой.

– Саммер, разреши представить тебя моей жене, – сказал Ник с нажимом на последнее слово.

– О, Боже! Софи! Ты же умерла, – пролепетала Саммер и попятилась. – Я видела, как ты умерла, – она потрясла головой, – я не верю. Я… – она сглотнула и заставила себя посмотреть на Ника, который встал у окна глубоко засунув руки в карманы брюк.

Софи что-то оживленно рассказывала неестественно высоким голосом.

– …доставили меня в госпиталь… думали, что вот-вот умру… Ты зря убежала, дорогуша. Пимбершэм выжил, он страшно разозлился, очнувшись через несколько дней… Он даже собирался арестовать тебя, но мы с ним заключили сделку. Я пообещала, что не буду предъявлять ему обвинений в попытке убить меня, если он позабудет, что ты столкнула его с лестницы.

В общем, можешь себе представить удивление мистера Макфарленда, когда он увидел меня в той же больнице, где сам он залечивал свои переломанные ноги. Там мы познакомились поближе и вроде как подружились. Ну, попросту говоря, мы влюбились друг в друга… Он предложил мне выйти за него замуж… Но тут мы вспомнили, что по закону я замужем за мистером Сейбром. Так что мы хотим аннулировать этот брак, чтобы мы с Джейми могли пожениться…

Ник подошел так близко к Саммер, что она почувствовала исходивший от него жар.

– Ложь! Сколько лжи. Все ложь! Ты построила наши отношения на сознательном вранье. И я, самый большой циник в мире, купился на это… – глаза его горели, как темные озера гнева. – Я верил тебе, а ты меня предала.

– Я не…

– Я ведь давал тебе возможность признаться во всем…

– Я боялась потерять тебя! Он отрывисто рассмеялся.

– Тебе было плевать на меня, ирландка. Ты просто оказалась загнанной в угол. Вот и все. Боялась, что я отправлю тебя в Лондон, в тюрьму.

– Конечно, сначала я…

– Ты такая же, как все, Саммер – хитрая изворотливая сучка, которая специально проникает в сердце человека, чтобы получить то, что ей нужно…

– Прекрати! – она зажала уши руками.

– …Это имя и этот дом…

– Дом? – Саммер немного пришла в себя. – Какая женщина в здравом уме позарится на эту жалкую лачугу? Какой женщине захочется гробить свою жизнь на твоей вонючей овечьей ферме?

Ник выглядел так, будто она его ударила. Лицо его посерело, глаза – о, эти глаза, – казалось остекленели от шока и растерянности. Девушка хотела взять свои слова назад, кинуться к нему на шею, как делала это раньше и уверить его в своей любви… Сейчас он сердит и обижен, но пусть только даст ей возможность…

– Убирайся, – сказал он. – Вон из моего дома и из моей жизни, Саммер, или как тебя там зовут!

Она попыталась расправить плечи и поднять голову повыше. Постаралась сдержать жгучие слезы, но ничего не вышло. Единственное, что у нее получилось, так это повернуться и выйти из дома, не споткнувшись, не обращая внимания на Шона, который, застыв от изумления, молча наблюдал за происходящим.

Шон подошел к Николасу и о чем-то тихо спросил. Не сдерживая эмоций Ник бросил:

– Она твоя, если ты этого хочешь. У меня, как выяснилось, нет на нее никаких законных прав!

Саммер стояла около лошади Шона, вцепившись в узду. У нее не хватало сил взобраться в седло.

Она прошла полный круг. Ник не позвал ее, когда она уходила отсюда после их первой встречи.

Не позовет он ее и сейчас. Хорошо еще, что он не пнул ее на прощание. Николас стоял у окна гостиной и невидящим взглядом смотрел в пустоту. Слишком много виски. Слишком много воспоминаний. Слишком много ошибок.

Трус.

Дурак.

Идиот.

Полоумный.

Это только часть имен, которыми он себя награждал последнее время.

Закрыв глаза и прислонившись лбом к оконному стеклу, Николас раздумывал. Когда-то одна только мысль о женитьбе привела его в ярость. Ну и что? Вот он опять не женат. Стало ему от этого легче? Дом его пуст. Сердце его…

Нет. Его сердце не было пусто! Оно разрывалось от переполнявшего его отчаяния. Такого, какое жжет огнем горло, выжимает последний воздух из легких и звенит набатом в ушах.

Он хотел попросить Саммер вернуться, но пришла Дора и принесла весть: Саммер переехала в Крайстчерч. Джейм Мак-Фарленд предложил ей бесплатный проезд на «Тасманском Дьяволе», если она хочет вернуться в Лондон, и она согласилась. Вот и все…

О, Боже! Отчаяние может свести человека с ума.

Оно может заставить юношу, нуждающегося в любви отца, наломать дров и тем самым полностью испортить с ним отношения.

Оно может ослепить влюбленного и лишить его последнего шанса на спасение.

Черт, неужели отчаяние всю жизнь будет преследовать его? Даже прогоняя Саммер 0'Нейл он всего лишь боролся сам с собой. Со своими давними разочарованиями, гневом, растерянностью, страхом.

Да, со страхом. Что же ему делать? Саммер, оказалось, и не жена ему вовсе… Пимбершэм – жив, какой ей резон оставаться здесь?

Он ничего не может предложить ей, кроме своей лачуги на холмах и нескольких тысяч прожорливых овец. А как же любовь? Разве он не может предложить ей свою любовь?

«Ну-ну, Сейбр. Ты все еще пытаешься отрицать, что влюблен в эту девушку. Да, Боже избави, чтобы Николас Сейбр признал, что он способен полюбить…

Помни, если ты встретишься сейчас с ней, то обязательно должен будешь сказать ей о своих чувствах.

А она может тебя отвергнуть. Решай!»

Ник посмотрел на часы. «Тасманский Дьявол» отплывает завтра в полдень, а на часах уже почти полночь. Дорога до Литлтона занимает около пятнадцати часов. Но это в фургоне. Верхом это расстояние можно покрыть гораздо быстрее…

Он выбежал из комнаты, оседлал лошадь, пришпорил ее и поскакал в ночь.

За десять миль до Литлтона лошадь Ника неожиданно захромала. Вот невезение! Ник осмотрел гноящееся копыто, выругался, привязал лошадь к низкой ветке дерева и побежал.