— Нет, — возразила его любовница, — это всего лишь начало. Когда-нибудь вы узнаете, что означает слово «страсть».

— Наверное, тогда я просто умру от счастья, — ответил Фредерик, будучи счастлив впервые после того, как он познакомился с Сарой Банбери.

Первый вечер Сидонии, проведенный в Бате, оказался просто замечательным. Она пообедала одна в небольшом уютном погребке и отправилась в Королевский театр. Оглядывая великолепно реставрированный георгианский интерьер, она решила, что некогда здесь так же должна была сидеть леди Сара Банбери, до начала спектакля разглядывая элегантное убранство зала.

Однако девушка не появлялась, время не поворачивало вспять с тех пор, как Сидония видела последний сон, и она вновь задумалась, повторится ли такое когда-нибудь? Неужели незримые силы посчитали, что она удостоилась достаточной чести, увидев графа Келли и услышав его игру?

Как странно, что во Франции она так часто видела Сару, но с тех пор в Англии не встречала ее ни разу. И еще более удивительным было то, что время для Сары, очевидно, проходило быстрее, чем время для Сидонии. Женщина, виденная в музыкальной комнате, обладала полностью расцветшей красотой, почти не сравнимой с невинностью и юностью девушки, которую Сидония некогда застала сидящей перед зеркалом в Холленд-Хаусе. Короче, Сара старела намного быстрее Сидонии.

Эти мысли вертелись в голове музыкантши, пока она возвращалась в свой отель близ аббатства и брала у стойки администратора ключ. Стоило ей войти в номер, телефон пронзительно и как-то надоедливо зазвонил, грубо требуя внимания к реалиям нынешнего века, из которого она с такой охотой ушла в век минувший.

— Привет, — произнес развязный знакомый голос, когда она подняла трубку.

— Кто это говорит?

— Я.

— Что значит «я»?

— Найджел.

У Сидонии торопливо застучало сердце, и она тяжело опустилась на постель.

— Что тебе надо?

— Увидеть тебя. По счастливой случайности сейчас я в Бате, и, думаю, мы могли бы неплохо провести время вдвоем.

— Ну, знаешь!.. Кажется, я совершенно ясно дала понять, что наши отношения завершились, — раздраженно воскликнула она. — Наши пути разошлись. Нам больше нечего сказать друг другу.

— Я пытался оказать тебе поддержку, — печально произнес Найджел. — Купил билет на твой концерт. Знаешь, я так горжусь тобой.

— Это очень любезно с твоей стороны, но ничего не меняет. Даже если когда-то мы были женаты, теперь давно в разводе. Тебе пора бы научиться развлекаться без меня.

— Пожалуйста, дорогая! — попросил Найджел. — Позволь только провести с тобой этот вечер, и больше я не буду беспокоить тебя.

Такому эмоциональному шантажу надо было оказать максимально возможное сопротивление — Сидония хорошо понимала это. Ей следовало попросить бывшего супруга оставить ее в покое раз и навсегда, а потом повесить трубку. Но предосудительный приступ слабости не позволил ей сделать это.

— Уже поздно, мне пора спать. Увидимся за кофе завтра утром, — неохотно согласилась она.

Найджел помолчал, как будто обдумывая, стоит ли настаивать, и наконец сказал:

— Я буду ждать нашей встречи. Встречу тебя в фойе в одиннадцать.

— Откуда ты узнал, где я остановилась? — подозрительно воскликнула Сидония.

— Потому что я живу в том же отеле и видел твое имя в журнале. Я останусь в Бате на уик-энд.

«О Боже!» — простонала она про себя и повесила трубку.

Она быстро заснула и во сне вновь отправилась бродить по улицам Бата — таким, какими они были в давние времена. Сидония видела, как люди входили в здание водолечебницы. Направившись вслед за ними, она, увидела, как от поверхности источника вздымается пар, а женщины и мужчины принимают ванны вместе, погружаясь в воду почти полностью в смешных купальных костюмах. Женщины были облачены в просторные холщовые рубашки, забавные чепчики и держали перед собой подносы с обязательными табакеркой и пудреницей. На мужчинах были кальсоны, по фасону напоминающие современные бриджи, и холщовые жилеты, которые, подобно одежде женщин, приобретали желтоватый оттенок в горячей, насыщенной серой воде. Обратив внимание на женщину, которой помогали выйти, Сидония поняла, что это Сара. Следуя за ней, как призрак, Сидония видела, как женщину раздели, закутали во фланелевую рубашку и повели назад в гостиницу. Пробираясь через толпу, Сидония вместе с Сарой добралась до гостиницы под названием «Плюмаж».

Сидония оставалась невидимой — она знала это, поскольку ей удалось беспрепятственно проникнуть в комнату Сары — и теперь застыла, наблюдая, как миледи укладывают в постель. Как только горничная вышла, в дверь осторожно постучали, она приоткрылась, и Сидония увидела миловидного юношу в длинном халате. Пораженная, но заинтересованная, она смотрела, как юноша улегся рядом с Сарой. Обе ночные рубашки полетели на пол, и движения парочки не вызывали сомнений в том, чем она занимается.

«И это под самым носом своего супруга!» — думала Сидония, смешиваясь с толпой напудренных и разодетых людей и спускаясь в зал, где стоял ровный гул, напоминающий жужжание пчел над лугом. Тени давнего прошлого поглощали кекс с маслом, собирались принимать ванну, слушали музыку, смеялись, флиртовали, играли в карты.

Изысканные развлечения второй половины восемнадцатого века настолько захватили Сидонию, что она пожалела о своем необычно раннем пробуждении — часы показывали только четыре часа утра. В ее собственном мире все происходило не так мирно. Осторожно, но настойчиво кто-то стучал в дверь ее номера.

— Кто там? — спросила Сидония, но ей никто не ответил.

Еще находясь под впечатлением сна, музыкантша почувствовала легкое головокружение и спустила ноги с кровати.

— Кто там? — вновь спросила она.

— Найджел, — донесся голос из-за двери. — Я могу войти на минуту?

— Нет. Прошу тебя, уходи. Разве ты не знаешь, который теперь час?

— Мне все равно. Мне очень плохо, жутко болит голова, и я только хотел узнать, нет ли у тебя болеутоляющего.

— Нет. Иди и попроси у ночного портье.

— Я уже пытался разыскать его, но никого не нашел. Прошу тебя, помоги мне, Сидония. Эта боль меня убивает.