Итак, все было кончено! Неистовая страсть рассыпалась в прах. Арман де Гонто, герцог де Лозан, по собственной глупости порвал с леди Сарой Банбери.

Но, тем не менее, оглядываясь назад, он так и не понял, в чем была его ошибка, так и не открыл истину. Очередной раз, наученный опытом мужчина удержался от великой ошибки — быть честным и открытым c представителем противоположного пола.

«Игра, — думал Лозан. — С женщинами следует вести себя как в игре. Впредь буду обращаться с ними: не иначе».

Положив руки на поручни корабля, он с меланхоличным видом взглянул на удаляющееся побережье Англии. Вскоре седые утесы должны были превратиться в еле различимые пятнышки, и так же скоро воспоминания о леди Саре, женщине, которая всецело пленила его сердце, должны были исчезнуть безвозвратно.

— Нам с ней уж больше не плясать, — пропел он вполголоса, ибо был основательным в своих словах и поступках человеком. — Боже мой, будь у меня только власть повернуть вспять время!

Но в этом ему не могло бы помочь даже колдовство, и герцог с жестокостью мазохиста начал перебирать события нескольких последних недель, отмечая каждый шаг, где он делал ошибку за ошибкой.

Первой его ошибкой были обращенные к миледи слова о том, что ей вскоре надоест жизнь на Ямайке, второй — поездка с ее мужем на воды в Бат. Вернувшись, Арман обнаружил, что его возлюбленная отправилась навестить своего брата, герцога Ричмондского, как сообщили слуги, причем в путешествии ее сопровождал не кто-нибудь, а этот глупый щенок граф Карлайл. В приступе гнева Лозан написал Саре разъяренное письмо:

«Если вы немедленно не вернетесь в Лондон, у меня не будет выбора, кроме как считать вас самой вероломной, лживой и скверной женщиной».

Он отправил письмо в поместье Ричмонда, Гудвуд, и оттуда пришел ответ:

«Ваш раздражительный тон отравляет все очарование любви. Тем не менее в своем сердце я не испытываю к вам ненависти. Я вернусь в Лондон через два дня и пошлю за вами, как только буду там».

Сгорая от нетерпения, на исходе второго дня он помчался к ней в дом. Однако там не было и признака миледи. Хотя он прождал и вечер, и следующее утро, но она так и не появилась. В полночь Лозан вернулся на свою квартиру и рухнул на кровать. После бессонной ночи в шесть часов прибыл посыльный, прося его немедленно прибыть к леди Саре.

Лозан полетел к ней на крыльях любви, но обнаружил свою возлюбленную за плотным завтраком. Целый час он мучился, пока слуги вносили блюда. Затем ему пришлось вытерпеть обратный процесс — пока слуги убирали со стола. К тому времени, когда Лозану наконец удалось остаться наедине с женщиной, которую он желал больше всего на свете, два часа уже были потеряны.

Сара повернулась к нему, но вместо любовного лепета герцог получил смертельный удар. Она заявила, что хотела бы только одного — остаться с ним в дружбе до конца жизни, поскольку если бы он в самом деле любил ее, то рискнул бы всем и бежал с ней на отдаленный остров — только бы остаться вдвоем.

— Но я всего лишь высказал свое мнение о том, что вам, в конце концов, наскучит там, вы станете несчастной и обвините во всем меня!

Сара надулась, напустив на себя такой раздраженный вид, что на мгновение Лозана охватило дикое желание свернуть ей шею.

— Не унижайте себя позами и притворством, мадам. Вам так же хорошо, как и мне, известно, что я сказал правду. Но я вижу, что вы не удовлетворитесь, пока не подчините все вокруг вашему неистребимому тщеславию. Подумайте, не отпугнете ли вы этим того, кто искренне любит вас, — горько произнес Лозан.

— Фи! — кратко ответила Сара и издевательски щелкнула пальцами перед его носом.

Удерживаясь, чтобы не ударить ее, герцог внезапно почувствовал головокружение и упал на пол. Его обморок продолжался всего минуту, но именно в это время в комнату угораздило войти замужнюю сестру сэра Чарльза Банбери, миссис Соум. Силясь подняться, Лозанн видел, как брови дамы от изумления взлетели к оборке ее чепца.

Но отвратительнее всего повела себя Сара

— Входи и присмотри за этим беднягой приветливо пригласила она. — Это мой любовник, я оставляю его тебе.

С этими словами она переступила через тело герцога и в почтовой карете отправилась в Бат.

Он совершил очередную глупость — последовал за ней, только чтобы испытать еще более ощутимое унижение. И это, в самом деле, был конец. Оскорбленный, с уязвленной до предела гордостью, раздосадованный тем, что его выставили на посмешище из-за минутного каприза, Лозан оплатил счет за свою квартиру, упаковал багаж и в совершенном смятении чувств направился в Дувр.

— Прощай, Сара, — произнес он сейчас, неотрывно глядя на удаляющиеся утесы Англии. — Надеюсь, ты поняла, с каким опасным огнем затеяла игру!

С этой угрозой герцог спустился в каюту искать утешения у друга из бутылки.

Она не знала, что за игру затеяла, — это было чертовски верно. Ей было так приятно отвергать Лозана, выслушивать мольбы и упреки, но теперь, когда он уехал, и в ее жизни появилась ошеломляющая пустота. Сара понятия не имела, чем занять себя. Очаровательный и опытный француз ввел ее в мир радостей физической связи, герцог Лозан и в самом деле научил ее любви. И вот теперь он был потерян навсегда.

В стремлении поправить положение Сара лелеяла надежду хотя бы на этот раз изменить свой брак. И использовать свои новые знания на практике и наконец-то раздуть огонь страсти, спрятанный где-то в душе сэра Чарльза.

Почтовая карета, увозящая ее к мужу, двигалась быстро, и Сара прибыла в Бат днем, затратив на все путешествие двадцать восемь часов вместе с ночевкой, во время которой Сару настиг Лозан, что вновь не принесло ему ничего хорошего. Дилижанс Бристоль — Лондон с проездом через Бат мог бы совершить это путешествие за семнадцать часов, вполовину меньше, чем королевская почтовая служба, но Сара считала такой способ передвижения слишком неудобным и предпочитала больше времени провести в дороге.

Добравшись до гостиницы «Плюмаж» на Саутгейт-стрит, Сара разместила свой багаж и горничную и направилась в обшитый кедровыми панелями трактир, где, как она и надеялась, Чарльз сидел среди сливок общества, слушая игру на клавикордах, проводя часок после обеда, который подавали пунктуально в четыре. Критически оглядев мужа, Сара нашла, что он по-прежнему один из самых привлекательных мужчин своего времени, единственным его недостатком была излишняя стройность. Впрочем, на его стройной фигуре одежда смотрелась еще лучше.