- Да, - подтвердила женщина с откровенным удовлетворением. - Таково будущее.

Женщина не смотрела на Калу, но девочке казалось, будто каждое слово лекторши предназначено ей. Впервые в жизни она увидела неизбежное будущее. Ей нравился этот девственный и чужой лес, но долго он не простоит. Все вокруг нее было обречено, и ей хотелось расплакаться. Даже брат заметил ее состояние и, настороженно улыбнувшись, спросил:

- Да что с тобой, черт побери?

А она не смогла ответить. Потому что не умела выразить словами безумное смятение своих мыслей. Однако потом, возвращаясь на стоянку, она снова подумала о диком коте и с откровенной яростью пожалела о том, что не оставила его в клетке. А еще лучше было бы забить его насмерть той самой палкой, которой она открыла клетку.

4.

Самые преданные жены оставили после себя письменные рассказы о своих приключениях в новом мире - семь главных книг «Завета Первого Отца». Несколько других церквей включили в него и два дневника Сары, а самые прогрессивные вероучения, наподобие того, к которому принадлежала семья Калы, нашли в нем место и для «Шести разгневанных жен». Кроме того, путаницу с каноническими текстами лишь увеличивали десятки (если не сотни) текстов и фрагментов рукописей, созданных менее известными личностями, а также печально известные документы, общепринято считавшиеся в лучшем случае беллетристикой и вымыслом, а в худшем - чистой ересью.

Когда Кале было двенадцать лет, девочка постарше сунула ей потрепанную книжечку, многие уголки страниц в которой загнули прежние читательницы.

- Я тебе ее не давала, - предупредила девочка. - Прочти и дай кому-нибудь… или сожги. Обещаешь?

- Обещаю.

Прежние Отцы этот «Завет…» строжайше запретили, но кто-нибудь всегда ухитрялся тайком провезти хотя бы один экземпляр в следующий мир. «Рассказ Первой Матери» считался записанной от третьего лица историей Клэр, пятидесятилетней вдовы, чьей работой было присматривать за общежитием и драгоценными девушками. Клэр была женщиной здравомыслящей и прагматичной - как раз этих качеств и не хватает ее матери, с грустью поняла Кала. В самый важный для человечества день заведующая проснулась от криков и рыданий. Накинув халат и сунув ноги в шлепанцы, она вышла из своей комнатки на первом этаже. В нее тут же вцепились перепуганные девушки и потащили куда-то по темному коридору. Множество дрожащих от ужаса голосов бормотали что-то о страшном несчастье. Клэр заметила, что электричество отключено, хотя никаких признаков стихийных бедствий не наблюдалось. Стены здания целы. Пожара или наводнения тоже нет. Если что и произошло, то настолько незначительное, что даже обрамленные фотографии в коридоре остались аккуратно висеть на своих гвоздиках.

Затем Клэр вышла за порог и остановилась. На пустой улице стояли два длинных грузовика. Но где же кампус? За грузовиками, точно на том месте, где должно было находиться здание музея изобразительных искусств, оказался вал из серого грунта, камней и разломанных древесных стволов. А за валом виднелся лес из странных деревьев, напоминающих ивы. Легкий ветерок гнал из леса густой серый туман и незнакомые запахи. А стая каких-то кожистых существ, освещенных луной и множеством звезд, расселась на ветвях ближайших деревьев, уставясь на пришельцев сотнями черных глаз.

Первый Отец сидел на ступенях перед главным входом с охотничьим ружьем на коленях и коробкой патронов между ног. Руки его дрожали, а светло-карие глаза были устремлены вдаль, к занимавшемуся рассвету.

Из всех дверей и со всех пожарных лестниц все еще появлялись женщины. Поодиночке или маленькими группами они подходили к границе их старого мира, а самые смелые поднимались на вал, обводили взглядом странный ландшафт, потом возвращались и собирались на сырой от росы лужайке, поглядывая на единственного в этом мире мужчину.

Клэр плотно запахнула халат и спустилась на лужайку, пройдя мимо Первого Отца.

Ничто в прежней жизни не могло подготовить ее к событиям этого дня, и все же она нашла в себе достаточно решимости, чтобы приветливо улыбаться, произносить ободряющие слова и раскрывать свои объятия. Она сказала девушкам, что все будет хорошо. Пообещала, что они вернутся домой еще до начала занятий. Затем обратила внимание на третий грузовик. Он стоял возле дома с открытой задней дверью и опущенной на траву погрузочной рампой. Клэр поднялась по ней и увидела странную разбитую аппаратуру. Девушка, слышавшая звук работающего пробойника (единственный свидетель их прыжка через невидимые измерения), снова и снова повторяла свою историю. Клэр прислушалась к ее словам. Потом собрала несколько старшекурсниц с физического факультета и спросила, настоящий ли в грузовике пробойник. Оказалось, настоящий. А может ли он проделывать эти ужасные вещи? Несомненно. Клэр глубоко вдохнула, обняла себя за плечи и спросила, можно ли исправить все эти страшные на вид повреждения имеющимися под руками инструментами, воспользовавшись всеми их знаниями.

Нет, нельзя. И даже если бы это оказалось возможным, никто из присутствующих уже никогда не увидит родного дома.

- Почему? - вопросила Клэр, отказываясь сдаваться. - Может, не с помощью этой машины. Но почему бы не собрать новый пробойник, взяв какие-то детали от старого?..

Одна из девушек была старшекурсницей физико-математического факультета. Ее звали Кала - и это совпадение заставило биться чаще сердце девочки, читавшей это повествование. И та древняя Кала дала им самый обоснованный и обескураживающий ответ. Никакие запчасти тут не помогут, сообщила она. Ей много раз доводилось видеть, как включают пробойник, и она даже несколько раз помогала управлять аппаратом. Поэтому лучше всех понимает его возможности и ограничения. Навигация через мультивселенную попросту невозможна. И первая Кала объяснила Клэр и нескольким оказавшимся рядом сестрам по несчастью, почему Творение бесконечно и как каждый кубический нанометр их мира содержит в себе триллионы потенциальных мест назначения.

- Чужих миров? - спросила Клэр.

- Альтернативных земель, - предпочла другое определение Кала. - Более двух миллиардов лет назад мир вокруг нас откололся от нашей Земли.

- Почему?

- Квантовые законы, - ответила Кала, ничего не объясняя. - Каждый мир постоянно делится на множество новых вероятностных версий. Тут участвуют какие-то тонкие гармонические колебания, и я мало что в этом понимаю. Но именно поэтому пробойники могут находить планеты наподобие нашей. Родной дом от этой планеты отделяют два миллиарда лет и примерно половина нанометра.

Заведующей общежитием осознать такое было нелегко, но Клэр очень старалась разобраться. А Кала тем временем безжалостно продолжала:

- Даже если мы сможем починить машину - прямо сейчас, отверткой и за две минуты, - нашу Землю мы все равно потеряли. Отыскать ее будет не легче, чем найти одну пылинку в целом мире, сделанном из пыли. Вот как это трудно. Практически невозможно. Мы останемся здесь навсегда, и Оуэн это знал. Готова поспорить, что это часть его плана.

- Оуэн? - спросила Первая Мать. - Его так зовут? Кала кивнула и взглянула на вооруженного мужчину.

- Выходит, ты его знаешь? - спросила Клэр.

Кала закатила глаза, как это делают женщины, когда им неприятно находиться рядом с неким мужчиной.

- Он физик-старшекурсник, - пояснила она. - Яс ним не очень-то хорошо знакома. Кажется, у него есть трастовый фонд на обучение, и он уже несколько лет пишет дипломную работу. - Вздохнув, она призналась: - У нас с ним было свидание. В прошлом году. Одно или два. Потом я с ним рассталась.

Это стало для юной Калы потрясающим откровением: у женщины, которая принесла ее имя в новый мир, были романтические отношения в Первым Отцом. А потом она его отвергла. Наверное, Оуэн все еще любил ее, размышляла Кала. Любил и хотел обладать ею. И что если этот поступок - основа бесчисленных жизней и историй любви - стал всего лишь местью отвергнутого любовника?

Но мотивы всегда значили меньше, чем результат.