Вернувшись домой мрачнее тучи, он постучал в комнату Саши.

– Не спишь? – спросил он, присаживаясь в кресло.

Саша сняла очки и, отложив в сторону журнал, удивленно на него посмотрела:

– Что-то случилось? Аня минут пятнадцать назад Катю спешно забрала, ты никакой. Поссорились, что ли?

– Саша, это правда, что Олег прячет фотографию Светланы?

– Ну, прячет, – после паузы ответила женщина.

– Почему ты мне раньше об этом не говорила? – голос Крылова стал жестче.

– А ты и не спрашивал ничего такого, – растерянно ответила она.

– Что еще? Чем вы все меня сегодня еще удивите? – закипал Костя. – Одна за моей спиной устраивает встречу бедной мамочке с чуть ли не украденным у нее ребенком, другая этому покровительствует. Кому доверять, спрашивается?

Женщина охнула.

«Решилась все-таки, – подумала она. – Ох, чуяло мое сердце!».

– Не знала я, Костя, ничего, – попыталась оправдаться женщина, затем, сама удивившись своей смелости, спросила: – А если и так, ну почему нельзя ей даже посмотреть на сына? Я только сейчас поняла, отчего он такой счастливый сегодня.

– Как ты могла? Почему ничего мне не говорила? Неужели забыла, сколько горя принесла нам эта женщина? – он осмотрелся по сторонам. – Где эта поганая фотография, я ее сегодня же выброшу, что б духу ее здесь не было!

– Папа, – неожиданно раздался голос мальчика, стоявшего в дверях в пижаме. – Возьми фотографию, только не кричи на бабушку. И тетю Аню не ругай. Она – хорошая.

Олег сунул фотографию в руки Крылову и, подбежав к Саше, обнял ее за шею. Прижав его к себе, женщина растерянно смотрела на Костю. Не говоря больше ни слова, он быстро вышел из комнаты. Через минуту Саша с Олегом буквально содрогнулись от звука захлопнувшейся входной двери и заплакали.

5

Прошла неделя. Костя, против обыкновения, никуда не уезжал, занимаясь работой, скопившейся на месте. К концу года компания планировала открыть второй магазин, и все силы были брошены на это дело.

Встречаясь изредка в офисе с Анной, он лишь сухо здоровался. Она отвечала тем же.

Неплохо изучив графический редактор, она еще летом стала помогать ребятам своего отдела. Ее уже не пугали специфические термины, и, восстановив в памяти чертежные навыки, полученные в институте, она вовсю правила черновики, превращая их в качественные работы. И все же нельзя было сказать, что это было ей по душе.

«В коммерческом и то интереснее, – грустно сравнивала она, часами просиживая за компьютером. – Одно общение с клиентами чего стоило. Хотя бы к магазину допустили».

Но время летело быстро. В конце концов ее работу стали ценить, впервые включив в число разработчиков проекта. Это радовало, но то, что рано или поздно придется отсюда уходить, Анна чувствовала все острее. Кроме понимания, что занимается она не своим делом, невыносимо больно было видеть и слышать Константина Петровича. Плюс ко всему косые взгляды сослуживцев, скрыто или явно интересующихся тем, что же случилось между ними.

Лишь один Володька Смыслов, казалось, был рад этому обстоятельству. В любую свободную минуту он заглядывал в отдел, шутил и веселил народ, пока его буквально не выставляли за дверь.

Анна, погруженная в свои переживания, наблюдала за ним отрешенно, никак не реагируя ни на проявления повышенного внимания, ни на предложения сходить куда-либо вместе. Будь-то концерт или просто обед в ближайшем кафе.

– Слушай, оставь ее в покое, – не выдержал один из ребят, когда во время отсутствия Анны Володя заглянул в кабинет. – Она и так сама не своя, переживает, так еще ты. К тому же неизвестно, что обо всем этом шеф думает. Проблем тебе мало?

Несмотря на это Смыслов, усевшись на свободный стул, невозмутимо ответил:

– Я, конечно, уважаю Константина Петровича как руководителя. Только голова у него все равно местами плохо варит. Как можно ее обижать?

– Так, все, вали отсюда, – вмешался в его рассуждения кто-то из ребят. – Мы ничего не слышали.

– Трусите, – понимающе произнес Владимир. – И правильно. Попробуй устройся в такую компанию. У всех семьи, жены, дети. А вот мне терять нечего. Один как перст, умен и нахален. Все свое ношу с собой, – он постучал пальцем по лбу. – Goodbye, друзья.

С этими словами он покинул кабинет. Оставшиеся только переглянулись, пожав плечами. Способностей и нахальства Смыслову и вправду было не занимать.

Костя заметил, что дома, кроме общих фраз, ни от Саши, ни от Олега больше он ничего не слышит. И чем дольше продолжалось молчаливое противостояние, тем сильнее он понимал свою неправоту.

В субботу вечером, вернувшись из спортивного зала, где он смог дать выход всем переполнявшим его эмоциям, Крылов зашел в комнату к Олегу.

– Держи, – протянул он пакет.

– Что это? – удивился мальчик, оторвавшись от игрушек.

– Посмотри.

Олежка медленно развернул упаковку и застыл: в красивой рамке он держал в руках фотографию Светланы.

– Ты ее не выбросил? – чуть слышно спросил он.

– Нет. Она же твоя.

– И я могу ее поставить? – все еще не верил мальчик.

– Да. В своей комнате.

Олег еще раз посмотрел на фотографию, затем повернулся и бросился на шею к отцу, закричав при этом:

– Бабушка! Бабушка! Иди сюда быстрее!

– Что случилось? – вбежала, запыхавшись, Саша.

– Вот, посмотри, – Олег гордо протянул рамку.

Женщина, рассмотрев фотографию, всплеснула руками:

– Надо же!

– Саша, покорми меня, пожалуйста, – попросил Костя, не спуская мальчика с рук. – Я такой голодный.

– Ой, конечно, Костенька. Я не расслышала, как ты пришел, – женщина заспешила на кухню.

– Папа, – обрадованно спросил сын, – я могу теперь позвонить тете Ане?

– Нет, – голосом, не терпящим возражений, тихо ответил Костя. – Нет, Олег, – и опустил мальчика на пол.

Получив прощение от домочадцев, простив их сам, он не мог сделать того же по отношению к Анне. Пока не мог, как бы ему ни было от этого тяжело и тоскливо.

В понедельник вечером Крылов с Хориным улетали в Москву. Такое бывало редко, но обстоятельства требовали присутствия обоих. Вместе с ними улетали двое ведущих специалистов.

Во вторник начиналась конференция, организованная для стран Восточной Европы в рамках международной осенней выставки новых технологий.

В конце рабочего дня в кабинете Крылова раздался неожиданный телефонный звонок.

– Добрый день, – поздоровались с ним.

Костя сразу узнал Светланин голос.

– Привет, – ответил он спокойно.

– Костя, это я, – чувствовалось, что женщина не знает, с чего начать разговор. – Светлана.

– Я понял, – равнодушно произнес Костя.

– Думаю, ты уже знаешь, что я виделась с Олегом. И знаешь, как все произошло. Так вот, я хотела объяснить...

– Зачем? Разве это что-то изменит? Все уже случилось.

– Я надеюсь, что изменит... Тебе очень повезло, Костя.

– В чем? – усмехнувшись, спросил он.

– В том, что ты встретил такого человека, как Анна. Я общалась с ней лишь дважды, но должна сказать...

– Интересно, интересно, – перебил ее Крылов. – Никогда не слышал от тебя таких слов о другой женщине. Так чем она тебе понравилась? Впрочем, можешь не говорить. Я сам все скажу: необыкновенная, умная, интересная, принципиальная. Я все это уже слышал от других. Только объясни мне, пожалуйста, как можно настолько вмешиваться в чужую жизнь? Ведь она не имеет никакого отношения к тому, что произошло раньше!

– Костя, – Светлана почувствовала, что Крылов начинает заводиться от собственных слов, и попыталась снова вернуть разговор в спокойное русло. – Не говори, пожалуйста, о нас в третьем лице. Есть ты и я. И наша проблема, которую попытался помочь разрешить третий человек. И поверь мне, лишь потому, что ты и Олег ей небезразличны.

Крылов молча слушал.

– Она лишь попыталась помочь всем нам взглянуть на все по-другому... Не каждый обладает такой смелостью. Если бы я не улетала, думаю, все было бы иначе, и ты бы сам принял такое решение. Алло, ты меня слышишь?