И вблизи дом оказался таким же старым, как и его сосед, словно их строили одновременно. У подъездов с воинственным видом стояли полисмены: должно быть, постовой уже вызвал дополнительный полицейский наряд. На тротуаре толпились прохожие и зеваки – обычные лондонские зеваки, моментально собирающиеся вокруг любого уличного происшествия. Но привлекал их даже не самый дом, а надпись на огромном щите, выведенная полуметровыми буквами и тем же шрифтом, которым пользовались невидимки у меня на экране.

Наиболее словоохотливые обменивались репликами:

– Бесплатные квартиры. Видал?

– Вранье.

– Так ведь ясно написано.

– Мало ли что написано. Обман. Въедешь, а тебе – счет: плати.

– Попробуй въехать. Видишь – ангелы у дверей рая стоят.

Кто-то попробовал подойти ближе.

– Назад! – крикнул полисмен, отстраняя его концом черной дубинки. – Не подходить близко.

Я перешел к другой группе.

– Вчера этого дома не было. Я ведь рядом живу, – пояснял, жестикулируя скрученным зонтиком, седоватый клерк в котелке. – За одну ночь его выстроили. Непостижимо!

– Не за одну ночь, а утром. При мне.

– Глупости!

– Я молоко привез – никакого дома нет. Пустырь. Поставил машину вон там. (Тележка молочника все еще стояла у подъезда соседнего дома). Отлучился на минуту, вернулся – дом! Точь-в-точь такой же, как этот. Прямо из воздуха. Будто в кино.

Впереди косматый молодой человек лихорадочно щелкал фотокамерой. На слова молочника обернулся:

– Вы лично видели?

– А как же иначе? Точь-в-точь. Как в кино.

– Расскажите подробнее. Я из газеты, – засуетился обладатель фотокамеры, но молочник тотчас же стушевался:

– Некогда мне – заказчики ждут.

– Разыгрывает, – сказал кто-то. – Чудес не бывает.

Я решил поддержать молочника:

– А вдруг? Я не видел этого дома еще полчаса назад. Глядел вон из того окна напротив – пустырь и забор. А вышел на улицу – ни пустыря, ни забора. У соседнего дома материализовался дубль.

Газетчик еще раз щелкнул фотокамерой, должно быть снимая мое окно.

– Ваше имя, сэр?

– Зачем? Я не мечтаю попасть в газеты.

– Мне же нужны свидетели, сэр.

– Чудеса не нуждаются в свидетелях, мистер. Это не преступление, – сказал я и пошел прочь.

Газетчик кинулся было за мной, но к дому в этот момент подъехал автофургон телевизионной компании. Причаливший следом серый «форд» выбросил полдюжины волосатиков, сразу же атаковавших моего газетчика.

– Что здесь произошло, Арчи?

– Опыт скоростного строительства, да? Я не стал слушать…

На кафедре еще ничего не знали о чуде, но в перерыве между лекциями сенсационная весть уже долетела с улицы. Мимо меня бегом промчались студенты, торопясь к месту уже известного им происшествия.

Тут меня и поймал Вэл.

– Твоя работа?

– А что? – спросил я невинно.

– А то, что ты кретин. Зачем тебе это понадобилось? Забыл, в какой стране живешь? Если бы ты выстроил дом в Москве, тебе бы только сказали спасибо, а здесь ты обогащаешь землевладельца.

– Как? – не понял я.

– Вот так. Не бедняки, милок, получат твои квартиры, а хозяин. По праву священной частной собственности. – Увидев подходившего Доуни, Вэл заторопился: – Встретимся в пабе, когда выйдут вечерние газеты. Надо поговорить.

Я не знал, надо ли. Да и о чем? Дело-то ведь уже сделано. Но реплика Доуни подтвердила, что и ему надо об этом поговорить.

– Ведь вы живете на Друммонд-стрит, Монти? – начал он. – Слыхали, что произошло?

– Не только слыхал – видел.

– Так рассказывайте скорее!

– Что рассказывать? Дом как дом.

Доуни сделал строгое лицо, как на экзаменах.

– Я только что говорил с соборным епископом. Он проезжал по вашей улице. Едва пробился – такая давка. – Доуни приблизился ко мне вплотную и прибавил почему-то шепотом: – Говорит, что это не от Бога, Монти. Не от Бога. А вы что скажете?

– Что в городе появился волшебник, сэр.

Доуни шарахнулся от меня, как от зачумленного.

Вечерних газет ждать не понадобилось: уже экстренные выпуски дневных отвели целые полосы «чуду на Друммонд-стрит». Со всеми подробностями была описана суета вокруг дома, впечатления очевидцев его рождения, болтовня зевак. «Дейли экспресс» опубликовала даже снимок фасада меблированных комнат миссис Соммерфилд с моим окном, помеченным крестиком. «Из этого окна преподаватель университета Монтегю Клайд лично наблюдал волшебную материализацию здания». Косматый газетчик оказался проворнее, чем я думал, сумев выведать все, что ему требовалось, даже у неприступной Розалии.

Научные авторитеты отмахивались: «не знаю», «не понимаю», «не могу объяснить». Архитектор Брукс, специалист по скоростному домостроительству, высказался определеннее: «Не знаю ни материалов, ни метода, с помощью которых можно выстроить пятиэтажный дом в одну ночь. Может быть, открыт секрет самовозрастающей цементной массы, но мне он неизвестен». Мгновенного рождения дома архитектор вообще не допускал, не обмолвившись о том даже намеком. Плакат с бесплатными квартирами вызвал подозрения «Нью джорнал», намекнувшей на «происки коммунистов, получивших секрет сверхскоростного строительства из Москвы». Задавались вопросы, кто же станет хозяином дома – землевладелец или строитель, если он объявится.

Вечерняя «Ивнинг ньюс» недвусмысленно разрешила все сомнения на этот счет, опубликовав интервью с владельцем земельных участков на Друммонд-стрит Джозайей Харрисом:

«– Было ли это неожиданностью для вас, мистер Харрис?

– Полнейшей.

– Как вы относитесь к такому событию?

– Я очень доволен.

– Как вы его объясняете?

– Никак. Зачем обогащенному объяснять причины своего обогащения? Важен сам факт.

– Значит, вы уже считаете себя законным владельцем дома?

– Бесспорно.

– А если предъявят свои права строители?

– Все, что построено на моей земле без предварительного договора на аренду, принадлежит мне. Пусть строители обращаются в суд. Закон на моей стороне.

– Последний вопрос. Как вы относитесь к объявлению на фасаде дома о бесплатных квартирах?