Джина Смарт сняла нейроблок и дала волю эмоциям. Такие силы потрачены зря! Это просто произведение искусства было - шедевр, а они, оказывается, сами не знали куда лететь.

А может, и не зря. Она вдруг вспомнила некое странное чувство, задевшее ее уже под конец. Пожалуй, надо будет еще проверить: - Бобби, погрузите его пока в анабиоз. Не хочу прерывать его сладкий сон.

За дверью послышались быстрые - даже, скорее, слишком быстрые - шаги. Кому-то не терпелось попасть в нейролабораторию. Послышались крики охранника: "Туда нельзя, сэр. Во время сеанса никак нельзя!". И голос генерала Брутса: "Твой генерал решает, что тут можно, а что нельзя. А твой генерал - я, Уильям Брутс!". Послышалась возня и глухой удар об стену. Дверь открылась, и, небрежно переступив через охранника, в лабораторию ввалился Брутс.

- Как у вас успехи, мисс Ссс-с-март? - прошипел он лукаво. - Поговорили по душам с нашим гостем?

- Он ничего не знает, генерал. УР выбрали координаты отлёта в последний момент. К тому времени он уже был под гравитационным шоком. - Отчеканила Джина. - Мы погрузили его в криосон. Возможно, он ещё будет нам полезен.

Она сочла неуместным сейчас сообщать Брутсу о своих странных подозрениях.

- Благодарю вас, офицер. Вы свободны. Вы все свободны! - почти прокричал генерал.

Лаборатория опустела. Брутс стоял, опершись руками на стол, и вглядывался в своего спящего пленника. Генерала бесила эта задержка, а этот бесполезный пилот будто бы насмехался над ним из-за стекла криокамеры. Рука генерала как-то сама собой наткнулась на лежащий на столе нейроблок. Движение ярости, и по лаборатории с треском разлетелись обломки пластмассы. Дверь как всегда спокойно закрылась за удаляющейся фигурой генерала.

Джерри Мистейк тяжким усилием продрал глаза, увидел псевдо-деревянные стены своей каюты, подсвеченные цилиндры с зелеными водорослями по углам, декоративный экран с осточертевшей панорамой этой звездной системы, и с обреченностью жертвы инквизиции подумал, что начинается еще один день его пребывания на "Агонии". Каждое утро вот уже неделю он задавал себе один мучительный вопрос: "А что я, собственно, здесь делаю?", и каждый раз не мог найти вразумительного ответа. Там, в столице, у него масса дел, Президент выслал ему гневную ноту, требуя объяснений его отлета. А здесь, на орбите Аланара, заняться ему определенно нечем, разве что плевать в потолок и ловить. Каждый вечер он засыпал, разочарованный в себе и в судьбе, и давал себе обещание следующим утром улететь из системы. Но каждое следующее утро он просыпался с неосознанной надеждой и посылал к черту вечерние обещания, чтобы опять прожить день в бессмысленном ожидании чего-то. Ведь так обидно будет убраться отсюда, с грандиозной раздачи, с пустыми руками! Джерри понял: сегодня ему опять не хватит духу улететь. Он выкарабкался из постели и пополз в душ.

"Сова" от природы, Лейла Чарити ненавидела утро лютой ненавистью. Еще с тех дней юности, когда проклятый сигнал подъема вытаскивал ее из уютной постельки с гудящей головой и пересохшим горлом и швырял за терминал лекционного зала. Во время боевых действий обычно легче: жесткий нейроимпульс сразу выветривает сон. Но сейчас, когда флот живет в режиме дежурства, каждое утро обрекает ее на мучительные сомнения. Теоретически она должна встать в 8-00 стандартных и проверить поручения, но какого черта: Потерпят они все, все равно нет ничего срочного: Как приятно поваляться-поворочаться на шелковых простынях, подремать еще немного. И как всегда, дрессированное сознание офицера портило всю жизнь ее избалованному телу. Подъем! Она сползла с постели на пол, села на ковре и попросила чашку кофе.

Уильям Брутс опрокинул традиционный утренний стакан виски со льдом (правильнее сказать, льда с виски - судя по концентрации того и другого). Отставив стакан в сторону, так же традиционно подумал о другом стакане. Нет, нельзя - после второй порции печеночный индикатор на запястье посинеет. Заметно станет. Вместо этого надо просмотреть план на сегодня: Ну и дела для полководца! Проверить динамику развертыванья робосистемы (черт, на это же есть свой отдел!), посетить Аланар - там как будто глобальное похолодание (они там что, бредят от скуки? какое еще похолодание - рефрижератор закрыть забыли:), выслушать Смоука (опять будет канючить, что ему чего-то там не хватает в его исследованиях - достал уже!), составить рапорт Президенту (ну это еще ладно - не доверять же его Мистейку в конце концов): Да, и какого черта Джина так долго возится с тем пленным?

Отвратительная ночь. Джине приснился кошмар. Как будто она на Аланаре, в какой-то полуразрушенной башне, и ее судят. Пленный пилот - прокурор, он обвиняет ее в преступлениях против Справедливости и Порядка, а его слушают присяжные - старейшины УР. Только они и не старейшины вовсе, да и вообще не люди, а 12 обгорелых трупов. Жутким шелестящим шепотом они выносят ей вердикт: она признана ведьмой и будет сожжена на костре, как Жанна д'Арк. Потом ее, одетую в лохмотья, ведут через поле, покрытое пеплом и усеянное ржавыми кусками металла. Ее привязывают к столбу и обливают с ног до головы черной маслянистой нефтью. Один из трупов зажигает факел, а пленный пристально смотрит прямо ей в глаза, и она в отчаянье кричит ему: "Брахар, спаси меня, это же я, Фина, твоя любимая!", и он бросается к ней, но не успевает, и жгучее пламя поглощает их обоих: Джина Смарт проснулась в холодном поту, но быстро успокоилась. Ей не привыкать - это все же лучше, чем СНИ. Она поднялась как всегда рано и занялась зарядкой. Встала на тренажер, прилепила к нужным точкам тела присоски-контакторы. Конечно, лентяйский метод, но действенный. За 15 минут импульсы биотоков низкой частоты придают прекрасный тонус мышцам, вполне достаточно, чтобы поддерживать себя в форме. Дальше по расписанию - гидромассаж.

Эльвира Дэзрей не признавала подобных пародий на занятия физкультурой. За 5 лет в федеральном десантном училище плюс 7 лет в мобильных планетарных подразделениях Федеральной Космической Полиции необходимость развивать свое тело засела в ней на уровне рефлексов. Компьютер разбудил ее в 7 стандартных в жилом комплексе на третьей луне Аланара, и она тут же направилась в тренажерный зал. Правда, все оборудование здесь явно было рассчитано на прежних обитателей комплекса - худосочных ученых УР. Эльвира сразу же установила все тренажеры на максимум нагрузки и врубила самый энергичный нейрофон, что был среди записей. После сорока минут хорошей зарядки она почувствовала себя полной энергии и бодрости и с наслаждением влезла под холодный душ. Настроение было прекрасным еще и потому, что сегодня - не обычный день. Сегодня, после трех дней пробных полетов ей предстоит испытать в бою совершенную машину УР - трофейный Заксар. Сегодня ей понадобится вся энергия и вся решительность, и это просто чудесно!