Патрикий всмотрелся в него.

- Точно?

- Еще бы! Вспомни! Дней десять назад. На берегу моря. Ты же сам еще мне про врага своего рассказывал. Про Патрикия Самовратского!

- Так ты и его знаешь? - улыбнулся Перетрий. Гаврила увидел раздвинутые в улыбке губы и улыбнулся в ответ, не разглядев, что глаза у хозяина остались холодными.

- Конечно! Он тут недалеко, кстати… У Аккореба стоит. Позавчера с ним разговаривал!

- Врешь! Он под замком.

- Был, - согласился Гаврила. - Был… А потом его отпустили… Я сам удивился.

Окружающие вокруг взволновались отчего-то, заговорили разом, завертели головами, и Гаврила опять дернулся вперед. Патрикий почувствовал его стремление к нему и рукой остановил.

- Не торопись. Потом расскажешь!

Взгляд его уткнулся куда-то за спину и Гаврила сообразил, что самое интересное сейчас произойдет позади него. Он начал поворачиваться, но державшие его руки не ослабли, а напротив, вцепились, не пуская. Почувствовав сопротивление он рванулся всем телом не от испуга, а, просто подумав, что то, что утаивают от него как раз и есть самое тут интересное…

Он успел!

Правда и тот, кто стоял позади него, не опоздал.

Тот удар, который должен был прийтись по затылку, угодил Гавриле в лоб, как раз в то место, где жители одной далекой горной страны высверливают дырочку, открывая посвященным возможность видеть мир не таким, каким он кажется простому человеку, а таким, какой он есть на самом деле.

Он принял его, и все кругом завертелось…

…Клубок распался на отдельные фигуры.

Бедный славянин, неуклюже вывернув локоть, лежал навзничь, такой дикий, такой грязный и такой ненужный на чистом мозаичном полу, изображавшем схватку двух пантер. Рядом все еще покачивая деревянной колотушкой, стоял стражник, а в отдалении, словно боялся испачкаться, покачивался с пятки на носок хозяин дома. Он уже не смотрел на варвара, а отдавал приказания свои людям. Те срывались и спустя несколько мгновений в зале не осталось почти никого, только портьера колыхалась за последним выбежавшим. Из-за стены слышался топот, кто-то бежал по двору и кричал неразборчиво.

Аккуратно поставив колотушку за спину, оставшийся в зале воин подтянул рукава и спросил:

- Куда его, господин?

Патрикий подошел ближе, носком сапога повернул голову.

- Это какой? Третий?

- Кабы не четвертый, хозяин… Третий был с месяц назад. Тот, с отравленным ножом…

Перетрий не стал выяснять кто прав, а только головой покачал.

- Неймется врагам.

Несколько мгновений он смотрел вниз, потом решил:

- Тогда в яму его.

Похоже, это слово говорило не только куда нужно отнести гостя, но и то, что с ним теперь станет.

Воины подхватили бесчувственное тело в волчевке и, словно муравьи, потащили к дверям. Грубый шов на Гавриловом плече, явно зашитый неумелой мужской рукой, больше знакомой с ножом, чем с иголкой, сдвинулся с места и пропал за краем зеркала.

Игнациус чуть повернул стекло и успел увидеть, как подошвы Гавриловых сапог уплывают в темноту перехода.

Маг рукой стер изображение с зеркала и прислонил к стене, за ненадобностью.

Растратив волшебство, оно стало простым куском стекла, в котором отразился цветной ковер, что закрывал противоположную стену и еще одни сапоги.

Игнациус посмотрел на них с удивлением, но вспомнил, что не один тут. Рядом лежал местный маг, из-за своей гордыни так и не сумевший понять, что с незнакомыми людьми лучше договариваться, чем не подумав бросаться заклятьями…

Он улыбнулся с чувством превосходства.

"Хотя какие тут заклятья…" Игнациус кряхтя, поднялся с пола. Теперь в зеркале отразились ножка стола и кусок двери.

Жизнь впереди становилась все понятнее. Она сама подсовывала решения, словно устала ждать от него чего-то и сама решила подвести его к удаче.

- И ведь хотел же по-хорошему… - вздохнул маг, припомнив свои намерения. - По-честному хотел, чтоб, значит всем хорошо…

Он оглянулся по сторонам, прикидывая, что полезного можно будет захватить из дома неуча, по глупости собравшегося меряться с ним силой, но только рукой махнул.

Чего уж теперь обхаживать этого славянина, при таком раскладе-то? Вместо того, что б тащить того из застенка и становиться спутником в дурацких поисках и тратить на разные глупости бесценное время проще было пойти к тюрьме и за малые деньги попросить стражника вынести волчевку. Всего и делов-то…

Он постоял немного перед дверью, размышляя об этом, потом махнул рукой, мол, с Судьбой не поспоришь, а если и поспоришь, то тебе же и хуже будет, и вышел.