– Цели отработаны. Личный состав под контролем. Ищем взрывчатку.

– Советую хорошенько осмотреть ружейные комнаты.

– Есть, выполняем!

– Жду доклада.

И доклад прошел спустя минуту. Командиры подгрупп сообщили, что взрывчатка обнаружена и обезврежена.

– Вот и молодцы! Держать личный состав и находиться в казарме, позже я свяжусь с вами.

Щукин переключился на Кудреева:

Тот ответил шепотом:

– Говори, Ждан!

– Ты чего сипишь?

– Докладывай, Витя, и быстрее! Я на позиции штурма у штаба.

– Ясно. В общем, все в порядке. Казармы взяли под контроль, взрывчатку обнаружили и обезвредили.

– Хорошо, Ждан. Не расслабляться, быть в готовности продолжить работу. Конец связи.

Щукин вышел к тумбочке дневального. Закрыл ружкомнату, прошел к двери входа. Там, не выходя на улицу, остановился.

За время, когда он искал и обезвреживал взрывное устройство, Щукин не видел, как мимо казармы, с тыла, в направлении основного плаца пробежала группа майора Мордовцева.

Относительно легко сняв бандитские посты в парке боевых машин и возле склада боеприпасов, бойцы стремились к вертолету «Ми-26», в котором была сосредоточена вторая, наиболее уязвимая, часть заложников – женщины, жены офицеров.

Вертолет стоял напротив казармы, где до боевых выходов размещался личный состав отряда спецназа. Стоял кабиной к парку. Поэтому люди Мавра, выйдя к плацу, тут же разделились. Двое снайперов залегли за полосой аккуратно подстриженного невысокого кустарника. Остальные подгруппы под прикрытием тех же кустов начали обход плаца с целью захода в хвост винтокрылой машины. Им понадобилось около минуты, чтобы занять позиции для проведения прямого штурма «Ми-26».

И здесь боевики, охранявшие заложниц, проявили беспечность. Они находились на трапе в хвостовой части вертолета. Будь бандиты в десантном отсеке машины, среди женщин или рядом с ними, это значительно осложнило бы положение спецназа. Но боевики сгруппировались на трапе, видимые с улицы. В принципе их беспечность объяснить было можно. Они во всем доверялись Кулану, и если тот не предупредил о возможной и близкой опасности, значит, таковой не существовало. Так от кого же было им прятаться?

Мордовцев, убедившись, что его стрелки плотно держат в прицеле бородачей охранения заложниц, вызвал снайперов, оставшихся в начале плаца:

– Бут! Я Мавр!

– Я Бут! Слушаю, командир!

– Пилотов в кабине видишь?

– Только головы.

– Одним залпом снять сможешь?

– Без проблем, если стекла кабины не бронированы.

– Они не бронированы, Бут.

– Тогда какие вопросы? Сниму.

– Так снимай их, к черту!

– Принял.

С плаца даже хлопков не было слышно. И стекла кабины летчиков не разлетелись. В них просто образовались два аккуратных отверстия. Таких же, как и во лбах Керима и Эльдара, сидевших в креслах первого и второго пилотов. Старший первой подгруппы снайперов доложил:

– Мавр! Я Бут! В кабине чисто.

– Принял.

Майор Мордовцев повернулся к бойцам, рассредоточившимся рядом с ним, приказал:

– Внимание! После отстрела охраны заложников – бросок к вертолету. А теперь, с трех стволов, залпом в один патрон, огонь.

Боевики скатились по трапу на асфальт плаца.

А Мордовцев с подчиненными бросился к раскрытому хвосту вертолета «Ми-26».

Майор первым поднялся в десантный отсек «вертушки». Женщины, сбившиеся в салоне в кучу, вскрикнули. Они видели, как вдруг их конвоиры и надзиратели, в лице трех бандитов, рухнули на трап, исчезнув из поля зрения, и замерли в тревожном ожидании, совершенно не понимая, что происходит. И когда вновь увидели на фоне хвоста вооруженную фигуру, вцепились друг в друга. Но эта фигура неожиданно произнесла:

– Куда это вы запрятались, красавицы? Ни черта не вижу!

К фигуре присоединились еще два человека. И еще трое, втащивших в салон какие-то кули.

Голос продолжал:

– А, вижу! Испугались, девоньки? Не бойтесь. Для вас кошмар кончился. Я – майор отряда спецназа, что временно расквартирован в вашем милом гарнизоне.

Он осветил лицо. И его узнали. Все же отряд пробыл в городке уже достаточно долго, чтобы запомнить офицеров специального подразделения в лицо. И вздох облегчения, смешанный с нервным всхлипыванием, пронесся по салону.

Мордовцев едва успел отдать команду прапорщику проследовать в пилотскую кабину, проверить работу снайперов, как майора окружили со всех сторон. Он оказался в объятиях сразу нескольких женщин. Они говорили все разом:

– Дорогие вы наши! Спасибо, родные! Откуда же вы взялись? А мы думали, что уже все. Господи, спецназ! Мы за вас теперь до конца дней своих молиться будем!

И так далее, в том же духе.

Мордовцев осторожно освободился из объятий:

– Все, дамы! Все! Мне еще работать надо. А вам следует занять прежние места. Операция против террористов не закончена.

Кто-то крикнул:

– Ой! А что с нашими мужьями?

Одновременно к майору пробралась жена подполковника Воронцова.

Майор хорошо знал ее.

Она спросила:

– Офицер! Я жена командира рембата!

– Я знаю, Лена!

– Ради бога, ответьте, вам известно, что с нашими мужьями? Их оставили в кинозале Дома офицеров, а моего Кулан увел в штаб. Вместе с сестрой, Ольгой.

И вновь Мордовцева облепили. На этот раз молчаливая толпа, застывшая в ожидании ответа.

Командир диверсионной группы поднес ко рту рацию, проговорив:

– Мавр вызывает Фрола! Фрол? Слушай, я тут в салоне «Ми-26». Да... да, женщин освободили... постой, об этом позже. Дамы тут интересуются, что с их мужьями. Что? Понял. Да, да, все понял. Доведу... до связи. А?.. Нет еще. Сейчас свяжусь.

Отключив прибор связи, Мордовцев объявил:

– Спокойно! Все офицеры, удерживавшиеся в кинозале, также освобождены. Потерь нет. Другими словами, все живы, здоровы и жаждут встречи с вами. Но... о ней немного позже. Сейчас прошу всех занять свои места. Повторяю, антитеррористическая операция еще не завершена.

Женщин успокоило известие о судьбе мужей, но многие продолжали плакать.

Майор посмотрел на Воронцову:

– А вам, Елена, скажу одно. По штабу работает сам Кудреев. Будьте уверены, подполковник, как никто другой, знает свое дело и вырвет у бандитов и вашего мужа, и свою невесту.

– Еще вопрос! Вам известно о том, какую роль в этой трагедии сыграл майор Кравцов?

– Конечно! Бывший майор арестован и, думаю, вскоре предстанет перед судом военного трибунала, хотя, скажу откровенно, лично я предпочел бы не брать этого подонка живым. Но вышестоящему командованию видней. Прошу, Лена, пройдите в салон.

Мордовцев вызвал Кудреева:

– Шеф! Я Мавр!

– Слушаю!

– Женщины в «Ми-26» в порядке.

– Принял. Ты сам в вертолете?

– Так точно.

– Возьми с собой одного бойца и выдвигайся к штабу со стороны нашей казармы. Задача – прикрыть, а если возникнет необходимость, то и поддержать действия с фронта здания управления батальона.

– Принял! Выполняю!

Майор отдал распоряжение своей группе рассредоточиться вокруг вертолета и, взяв с собой одного прапорщика, направился к штабу, где должна была завершиться основная работа спецназа.

Бойцы майора Сутенеева, ровно в 4.50, сблизившись с контрольно-пропускным пунктом медсанбата, открыли огонь по охране пункта. Трое бандитов были уничтожены одним залпом.

Четвертый боевик, находившийся на аллее, услышал непонятный шум на КПП и попытался скрыться в одном из лечебных корпусов. Но его прицельным выстрелом снял один из бойцов первой диверсионной группы, заранее скрытно занявший позицию на крыше магазина, который стоял за дорогой между общежитием и территорией медсанбата. После этого группа рванулась к штабу. Подгруппа Сутенеева – через санбат, подгруппа Кудреева – через жилой сектор гарнизона. Возле общежития Андрей остановил своих людей. К ним присоединился снайпер с Дубовым.

Кудреев спросил лейтенанта:

– Ты чего шарахаешься по городку, Александр Викторович?