– Нет, Люда, не глупо. Ты ведь тоже любишь Андрея?

– Любила... так будет точнее. Хотя... сначала... просто хотела уложить с собой и... бросить. Ваши отношения расстроить. А ты... вот тут... одна из всех... со мной. Странно.

Она закрыла глаза. И произнесла последние слова в своей запутанной, грешной жизни, безжалостно оборванной подлыми выстрелами бандита:

– Береги... Кудреева... он настоящий... Вижу, Андрей рядом. Он спасет всех. Живите и...

Тело Людмилы дернулось. Из уголка рта показалась струйка крови. Всхлипнув и тут же смахнув слезу, Воронцова поднялась, посмотрела на Кулана, затем на Кравцова:

– Она умерла!

Ольга повернулась, чтобы вернуться на место, но главарь банды остановил ее:

– Куда это вы, товарищ прапорщик? Мне кажется, нам есть о чем поговорить.

Воронцов выкрикнул:

– Оставь ее!

– О-о-о! Братец, как я понял, голос подал? – воскликнул Кулан, повернувшись к Кравцову.

Тот подтвердил:

– Так точно! Командир рембата, подполковник Воронцов Дмитрий Дмитриевич! Кстати, товарищ Кудреева.

Кулан довольно кивнул головой и обратился к Воронцову:

– Прошу на сцену, товарищ подполковник! К вам у меня тоже найдется несколько вопросов.

Дмитрий направился было на помост, но его схватила за руку Елена:

– Дима! Не ходи туда! Не надо! Вас с Олей там убьют!

– А здесь пожалеют! Или ты думаешь, что кресла ряда спасут? Нет, дорогая! Если бандиты решат убивать, то в этом зале не выживет никто! Но пока мы нужны им! А посему никого не тронут! Успокойся и надейся на лучшее!

Подполковник, усадив супругу на место, поднялся на сцену, встав рядом с сестрой.

Кулан проговорил:

– Представиться не помешало бы, подполковник!

– А может, еще на колени при этом встать?

– Надо будет – встанешь!

– Не дождешься! Хватит с тебя и моего заместителя!

Кулаев внимательно посмотрел в глаза Воронцова:

– Смелый? Молодец! Умеешь держаться! Уважаю!

И приказал Вахе:

– Выведи этих, – он кивнул на Дмитрия и Ольгу, – на улицу и под усиленным конвоем в штаб рембата. В кабинет подполковника. Я подойду туда.

– Слушаюсь, босс.

Ваха, указав стволом на выход, отдал команду:

– Вперед! В колонну по одному! Впереди подполковник!

Воронцовы покинули зал.

Вернулся Адам. Как раз когда Кулан подошел к телу расстрелянной им Людмилы. Доложил, что женщины с детьми отпущены.

Кулаев обратился к залу, показывая рукой на труп официантки:

– Надеюсь, вы поняли, что я не намерен терпеть неповиновения, тем более открытого протеста. Эта женщина жила бы, не сделай глупость! Ее труп так и останется лежать на сцене, как предупреждение остальным. Но повторю, мне не нужны ваши жизни! Запомните это и сидите спокойно! В этом залог вашей безопасности. По крайней мере, на время переговоров! Все! Я ухожу!

Он обернулся к замполиту:

– Кравцов! Останешься здесь! Читай своим собратьям политинформацию! Будешь нужен, вызову! Ну а если что, то где найти меня, знаешь!

– Я все понял, босс!

Кулан, усмехнувшись непонятно чему, скрылся за занавесом.

ГЛАВА 6

В штабе Кулану доложили, что уже несколько раз в помещении дежурного по части звонил телефон. Никто трубку не поднимал.

Главарь обратился к своему связисту:

– Хорошо! Позвонят еще, Фарид, переведи вызов на аппарат командира батальона.

– Слушаюсь, босс!

Кулаев прошел в конец коридора, вошел в приемную, оттуда в кабинет Воронцова. Дмитрий с Ольгой под прицелом Вахи стояли в углу помещения, у сейфа. Кулан присел на стул сбоку стола совещаний, указав заложникам на место напротив себя.

Аслан, посмотрев на Дмитрия, проговорил:

– Ну что, комбат? Как же это ты допустил, что подчиненный тебе гарнизон был легко захвачен группой людей, численность которой не превышает семидесяти человек? Ну, медсанбат я в расчет не беру. Это специфическое подразделение, далекое даже от тылового обеспечения, хотя таковым и является. Но рембат? Все же, если мне не изменяет память, это как минимум три роты и несколько отдельных взводов. С вооруженным караулом, внутренним нарядом, дежурным подразделением! Не понимаю, как можно было так лажануться, подполковник?

Воронцов промолчал.

Кулаев ухмыльнулся:

– Отвечу за тебя, герой! Все дело в том, что нюх вы здесь потеряли. Для вас война где-то далеко. Никому и в голову не приходило, что гарнизон может подвергнуться нападению. Так?

Дмитрий проигнорировал и этот вопрос.

– Молчишь? А что тебе еще остается делать? А ведь мы не раз предупреждали, что перенесем театр боевых действий на территорию России! Не поверили! Вот и получили!

Аслан поднялся, прошелся по кабинету.

Воронцов спросил:

– Что вам от нас надо?

Кулан обернулся:

– Смотри, заговорил?! А я уж думал, что ты после эффектной, надо признать, тирады в клубе язык проглотил. Что мне от вас надо? Объясню. Участия в переговорном процессе, необходимость в котором, судя по телефонным звонкам в дежурку, уже назрела. Через тебя, подполковник, я буду держать связь с командованием общевойсковым соединением, а через сестру – с руководством Службы, которой оперативно подчинен отряд спецназа Кудреева. Ваша задача проста: говорить правду о том, что происходит в гарнизоне! А поэтому ты, Дмитрий Дмитриевич, останешься здесь, в кабинете, а Ольга Дмитриевна займет свое штатное место.

Он посмотрел на Воронцову, добавив:

– Ведь ваша секретная часть, товарищ прапорщик, находится в штабе?

– В штабе.

– Туда ты, дорогуша, и проследуешь! Предупреждаю, без моего ведома, в секретке, никаких движений! Но за этим проследят!

Кулан обернулся:

– Ваха? Вызови-ка сюда Доку!

– Слушаюсь!

Вскоре в служебное помещение командира рембата вошел крепкий и безбородый, что выглядело необычно, горец.

– Слушаю, босс!

– Доку! Женщину видишь?

– Конечно!

– Она – начальник секретной части отряда спецназа. Отведешь даму в ее комнату при штабе. Усадишь на стул где-нибудь в углу и будешь находиться рядом. Если пройдет сигнал вызова по их каналам, сразу же по рации сообщи мне. Ясно?

– Так точно!

– С дамой обращаться вежливо, если, естественно, она будет вести себя должным образом. Взбрыкнет – осади, но так, чтобы могла работать! Об этом особо предупреждаю, Доку. Понял?

Ольга покинула кабинет, заняв место в секретке.

Кулан обратился к Воронцову:

– Чтобы тебе легче было разговаривать с командованием, сообщу, что все казармы заминированы. При любой попытке проведения силовой акции весь личный состав, а это несколько сотен двадцатилетних пацанов, отправятся на небеса! Я не говорю о тех, кто находится в клубе. Их всех немедленно расстреляют! Вот это ты должен будешь крепко вбить в голову своему командиру. А то наделает делов сдуру. Знаю я ваших генералов. Тебе все понятно, подполковник?

Дмитрий кивнул:

– Понятно. Один вопрос.

– Да?

– Как ты рассчитываешь уйти отсюда?

– В смысле?

– Я не так выразился. Цели твои понятны, непонятно другое, ты пришел, чтобы, уничтожив невинных людей, самому остаться здесь навсегда? Ты же должен понимать, что ни тебя, ни твой отряд отсюда уже не выпустят.

Кулан вновь усмехнулся:

– Ты еще предложи мне отдать приказ бойцам сложить оружие и сдаться на милость вашего правосудия. Запомни, комбат, я добьюсь своего и уйду! Хотя если вашим властям безразличны жизни сотен людей, то, возможно, придется и остаться. Я к этому готов. Но не думаю, что события будут развиваться по такому сценарию. А там посмотрим.

На столе пронзительной трелью зазвонил телефон, один из трех.

Аслан поднял трубку:

– Слушаю.

– Босс, это Фарид.

– Говори.

– Сигнал вызова по закрытому каналу. Перевести на вас?

– Да.

Тут же на столе задребезжал другой телефон, красный, без цифровой панели.

Кулан ответил:

– Алло.