И Сергей повторил Ольге адрес, услышанный от Гурама.

— Все, Оленька, мне пора. До встречи!

Он, не дав ей ответить, повесил трубку.

Вышел из будки, закурил. Тут же появился сопливый бизнесмен.

— Дядь? Может, еще жетонов возьмешь? Теперь за полцены.

— Звони-ка ты сам, дружок! А лучше иди в школу. Ученье, знаешь ли, свет!

Хан подъехал к дому адвоката без четверти девять. Из машины позвонил по сотовому телефону:

— Борис Иосифович? Доброе утро! Это Хан. Меня прислал Эдуард Генрихович передать вам кое-что! Войти позволите?

— А почему господин Гофман сам не позвонил мне?

— Так у него и спросите, мое дело маленькое!

— Жди!

«Вот высокомерная сука! –  сплюнул на асфальт Хан. –  Но ничего, сейчас ты попляшешь у меня. Исполнишь танец смерти, козел!»

Из трубки послышался голос Огаревича:

— Хан? Заходи. Я разблокировал дверь.

— Иду!

Поднимаясь на шестой этаж, Хан уже знал, как убьет адвоката. Гофман запретил брать с собой ствол. Хан и голыми руками порвет любого. Но в кармане, на всякий случай, лежал моток крепкой проволоки –  удавка, а под курткой, в футляре, –  остро заточенный нож.

Огаревич открыл дверь и пригласил гостя войти. В коридоре обернулся, спросил:

— Ну, что там у тебя?

Одет Борис Иосифович был в пестрый шелковый халат.

— Еще раз здравствуйте, Борис Иосифович!

— Здравствуй, здравствуй. Что у тебя там?

— Извините, я должен передать вам посылку, только убедившись, что вы в квартире один, таковы инструкции босса.

— Да один я, один! Или ты думаешь, я позволю тебе обыскать собственную квартиру?

— Зачем же, –  как-то зловеще проговорил Хан, –  я и на слово поверю.

Он расстегнул «молнию» куртки и достал объемный сверток, набитый газетными листами и перевязанный бечевкой.

— Что это? –  удивился Огаревич и, отвернувшись, стал развязывать узлы.

Этим и воспользовался Хан. Он достал нож и дважды ударил адвоката в шею, перерезая позвонки. Тот вздрогнул всем телом, обернулся с искаженным параличом лицом. Борис Иосифович не смог закричать –  кровь заполнила полость рта и лилась ручьем через подбородок на шикарный шелковый халат. Хан, глядя в глаза адвокату, вонзил лезвие по самую рукоятку ему в сердце, дернул нож в сторону и вверх, вытаскивая из жертвы. Подхватил падающее тело. Прислонил труп к стене.

Так! Господин Огаревич, с вами все! Посмотрим, говорил ли ты правду, что один в этой хате?

Огаревич обманул. В спальне, на широкой постели спала молодая смуглая девушка. Она открыла глаза тогда, когда Хан склонился над ней. Ужас охватил ее, страх парализовал. Хан же, схватив девушку за курчавые волосы и задрав голову вверх, одним резким отработанным движением полоснул ножом по туго натянутой коже девушки, перерезая горло. Тело забилось, глаза помутнели, из зияющей раны хлынула кровь. Хан брезгливо поморщился и набросил одеяло ей на голову.

Так! Посмотрим, что еще тут интересного! Больше людей в квартире не было.

Зато было много дорогих вещиц. Но Гофман запретил шмонать хату.

Хан вздохнул и, закрыв за собой дверь, вышел на улицу.

Сел в машину. Поехал по улице. У мусорных баков выбросил перчатки. Теперь путь его лежал в кафе «Под ивой», где должна состояться встреча с капитаном и каким-то неизвестным типом. И встреча эта должна стать для них последней в жизни.

Сергей торопился! Ему следовало опередить Хана, но, как назло, прокололось колесо, и он потерял время на его замене.

К кафе первым прибыл Хан. Он мыслил так: если того, кто будет в кафе, в любом случае надо убрать, то, пока нет капитана, лучше сразу покончить с ним. Хан оставил машину на стоянке у озера.

Подняв ворот куртки, он зашел со стороны товарного двора. Дверь и с этой стороны оказалась закрытой. Он постучал.

— Кто там? –  раздался молодой мужской голос.

— Свои! Открывай!

— Кто свои?

— Да ты чего, в натуре? От босса я!

— Так и сказал бы.

Дверь открылась. Хан вошел. Спросил:

— Ты один?

— Да! Ваш друг еще не появлялся.

— Задерживается, значит. Ну, пошли, что ли? Выпить есть чего?

— Найдем!

Парень повернулся, и тут же Хан, выхватив нож, вонзил его в спину обитателя кафе. Под левую лопатку. Провернув лезвие, вытащил нож и вытер об одежду парня, который забился на полу в агонии. Хан перешагнул через него, осмотрел помещение. Нашел вход в подвал. Подтянув труп к нише, сбросил его вниз. Убрал следы убийства. Остался капитан. Он противник посерьезней, но поможет фактор неожиданности. Гофман наверняка придумал какую-нибудь легенду для капитана, чтобы тот не ожидал нападения.

Хан стоял у окна, ожидая появления Роенко. Тот появился, как и сам Хан, через двор. Двери были открыты, и, зайдя в кафе, Роенко оказался в коридоре. Как Хан ни старался скрыть следы своего преступления, Сергей увидел несколько кровавых капель на полу.

Сергей почти бесшумно вошел в комнату. По крайней мере, Хан его не слышал, так как продолжал пялиться в окно.

— Хан! –  окликнул Сергей начальника личной охраны босса.

Тот вздрогнул, но тут же взял себя в руки:

— А?! Это ты наконец? Чего задержался?

— Колесо пришлось менять.

— Ну, проходи. Гостем, как говорится, будешь!

Но Сергей вдруг спросил:

— Хан! Того, кто открыл дверь, ты убил?

— Кого? –  смешался Хан.

— Того, кто дверь тебе открыл, сука! –  повысил голос Роенко.

— Ты словами-то не разбрасывайся, капитан, я тебе не Коротыш.

Но Сергей не слушал слов Хана, продолжая задавать вопросы:

— Тебя зачем сюда прислал Гофман?

— Правду сказать?

— Правду!

— Кончить тебя, козла! И того пи..ра, что здесь обитал. Он уже в подвале. Очередь за тобой, капитан.

— Ты можешь меня выслушать?

— А ты никак ссышь, капитан?

— Считай как хочешь. Так ты меня выслушаешь?

— Говори, –  разрешил Хан.

— Ты не думал, почему нас столкнул лбами Гофман?

— А чего тут думать? Все и так предельно ясно. Чтобы из двоих оставить для себя одного.

— И ты решил, что босс поставил на тебя?