Их разрыв произошел после того, как Борис Абрамович начал заигрывать с коммунистами и радикалами; подружился вдруг с редактором маргинальной газеты «Завтра» Прохановым, идеологом КПРФ Кравцом. Несколько раз к нему в Лондон приезжал финансовый мозг компартии Виктор Видьманов, ходили разговоры о его поддержке Сергея Глазьева на выборах в губернаторы Красноярского края.

Осенью 2002-го в газете «Завтра» появилось развернутое интервью Березовского, данное Проханову, где признавался он среди прочего, что членский билет КПСС «никогда не рвал, не сжигал». Памятую о том, что еще недавно Борис Абрамович именовал коммунистов не иначе, как фашистами и публично призывал к разгону КПРФ, выглядело это по меньшей мере странно; все равно, как появление оберштурбанфюрера СС Эйхмана в парадном мундире со всеми регалиями на чтении проповеди в синагоге.

Через несколько дней после этой нашумевшей публикации Юшенков заявил журналистам, что его партия прекращает всяческие отношения с Березовским по идейным соображениям и денег от него не возьмет больше ни копейки.

«Сам факт интервью этой газете, – дословно сказал Юшенков, – которая как рупор наиболее реакционной части левой оппозиции является антиподом либерализма, а также ранее сделанные заявления, демонстрирующие благосклонное отношение Березовского к коммунистической оппозиции, вынуждают нас… рассмотреть вопрос о возможности его дальнейшего пребывания на посту сопредседателя партии».

9 октября Борис Абрамович был с позором исключен из рядов «Либеральной России». Поначалу он пытался сопротивляться и даже, как рассказывал мне Юшенков, предлагал ему отступного – 100 миллионов долларов в обмен на объединение «Либ. России» с коммунистами. Но было уже поздно.

Тогда изгнанник не нашел ничего лучше, как затеять обычную коммунальную свару – он создал свою, параллельную партию с одноименным названием, поставив во главу ее некоего Михаила Коданева – человека никому неизвестного и совершенно никчемного. (Когда тележурналист Владимир Соловьев спросил у Березовского, какими мотивами руководствовался он при выборе кандидатуры, тот без обиняков ответил: понимаешь, он ведь похож на Путина, плюс ко всему он каратист.)

…17 апреля 2003 года Сергея Юшенкова убьют у подъезда собственного дома; организатором этого преступления будет признан именно каратист Коданев. Действовал он по собственной инициативе или же выполнял волю своего спонсора – следствие и суд установить не смогли, сам Коданев от показаний упорно отказывался. Лишь однажды, в минуту откровенности, он сказал следователю, что слишком хочет еще пожить, рано или поздно ему все равно ведь придется выйти на волю.

Разругавшись с демократами и либералами, Березовский окончательно сосредоточивается на работе с левой оппозицией. Поначалу это ему удается.

Не в пример щепетильным либералам, коммунисты никогда не терзались муками совести; им было все равно, от кого получать деньги – лишь бы давали побольше. Неслучайно, в Госдуму 4 созыва по списку КПРФ было избрано несколько функционеров «ЮКОСа» – сиречь, представителей той самой антинародной, воровской олигархии, против которой столь яростно выступает тов. Зюганов и прочие тт.

И все бы шло ничего, кабы не длинный язык Бориса Абрамовича; амбиции и желание постоянно быть на виду отбили у него последние остатки осторожности. Ему мало было манипулировать оппозицией – надо еще, чтобы все – в первую очередь Кремль – непременно знали об этом, на роль бестелесного серого кардинала Березовский упорно не соглашался.

В бесконечных интервью Борис Абрамович очень любит жаловаться на постоянную слежку, которую ведут за ним российские спецслужбы; слушать это – довольно смешно.

Чтобы быть в курсе его тайных планов и замыслов, совсем не нужно обкладывать Березовского со всех сторон, разрабатывать какие-то хитроумные шпионские операции, внедрять к нему в окружение агентов и соглядатаев. Достаточно лишь набрать его номер телефона, который известен, кажется, уже всему журналистскому миру, и попросить об интервью.

Когда Борис Абрамович слышит это магическое слово, он мгновенно приходит в экстаз, забывая о всякой осторожности и конспирации; только торопись записывать.

Особенность Березовского заключается в том, что слово бежит у него впереди мысли; он просто не успевает думать наперед…

Вот и о контактах его с лидерами компартии первым поведал именно наш герой, точно не понимая, что самолично наносит оппозиции удар, равный которому Кремль с Лубянкой вместе взятые придумать были не в силах.

Весть о желании Березовского «приватизировать» КПРФ и Народно-патриотический союз взорвала стройные шеренги большевиков. На форуме левых сил, прошедшем летом 2003-го в Подмосковье, участники даже устроили бурную дискуссию по вопросу, морально ли получать деньги у криминала и олигархов. Мнения разделились. Ярче всего высказался руководитель информационного центра КПРФ Илья Пономарев. На голубом глазу он изрек, что ничего в том постыдного нет, даже Ленин «не гнушался брать деньги как у российских, так и у иностранных промышленников, а затем использовал эти средства против них же самих».

Вообще, исторический пример с деньгами от Вильгельма и запломбированным вагоном особо воодушевлял активистов оппозиции; ровно о том же говорил, например, и сопредседатель НСПР, новый друг Березовского Александр Проханов:

«Товарищи избиратели, вспомните Владимира Ильича Ленина, вспомните, как в трудный для партии час он ангажировал немецкий генштаб… Вспомните Савву Морозова, который финансировал РСДРП, наконец, еврейские деньги, которые пригодились… Деньги Березовского – это не его, это ваши деньги. Благодарите нас за то, что эти деньги опять идут на пользу вам и нашему движению».

(Странно, что тт. Пономарев и Проханов не упомянули также о вооруженных налетах на почтовые дилижансы, в которых преуспели некогда Сталин, Камо и Котовский, экспроприируя экспроприированное; видимо, приберегали на будущее – если вдруг лидеры Солнцевской, Люберецкой, Подольской и прочих преступных группировок тоже изъявят желание проспонсировать КПРФ.)

Однако возникший скандал оказался для коммунистов слишком опасен, проценты могли стать дороже вклада.

После того, как Березовский предложил, например, взять на содержание легендарную «Правду», очередной номер газеты вышел с аршинной шапкой на первой полосе – «Ленинская „Правда“ не была и не будет печатной трибуной Березовского и КО?». Главного редактора Александра Ильина после этого демарша, правда, уволили, но определенные выводы сделать были вынуждены.

Кончилось все тем, что лидеры КПРФ – по крайней мере, публично – открестились от контактов с лондонским сидельцем и заклеймили его позором. Геннадий Зюганов во всеуслышанье объявил, что не позволит замарать светлое имя ленинца; никакие деньги не смогут восполнить потом нанесенный коммунистам урон.

Что ж, другого ожидать и не следовало – погоня за двумя зайцами никогда еще не приносила ощутимых результатов. Но Борис Абрамович не отчаялся, как и всякого оппозиционера, неудачи лишь укрепляли его.

Не сумев повлиять на исход парламентских выборов, Березовский обращает свой взор на выборы президентские. На каждом углу он теперь кричит, что Путин ни за что не изберется на второй срок; правда, механизм этого ноу-хау разглашать он пока не спешит и лишь загадочно улыбается в ответ на расспросы журналистов.

План его стал понятен лишь позднее, уже в самый разгар кампании…

Известный тележурналист Владимир Соловьев описывает в своей документальной книге, как в канун президентских выборов Березовский пригласил вдруг его в Лондон и даже выслал специально личный самолет.

«Ты должен баллотироваться в президенты от объединенной оппозиции, – объявил он изумленному Соловьеву. – Под тебя мы поставим „Либеральную Россию“ плюс всех демократов, и ты сможешь выиграть».

Володя, ясное дело, отказался. Но уже, провожая его в аэропорт, Березовский неожиданно решил приоткрыть карты: