К тому времени у него завязались уже самые тесные отношения с «оранжевыми». И Жвания, и Безсмертный неоднократно прилетали к нему в Лондон, регулярно беседовал он и с Ющенко, и с Тимошенко. Сам Березовский будет потом даже заявлять, что, подобно Савве Морозову, давал им деньги на революцию; бывший исполнительный секретарь СНГ очень рассчитывал, что с падением пророссийски настроенного Кучмы у него появится возможность диктовать свою волю Кремлю посредством новой украинской власти.

Пропажа Рыбкина, как справедливо подмечает Кучма, одновременно, дуплетом, наносила удар по двум президентам кряду. Обнаружься труп «сакральной жертвы» где-нибудь в степях Украины, это дало бы «оранжевым» отменный повод для раскрутки дела Гонгадзе № 2.

Однако весь блестяще задуманный план рассыпался по вине какой-то паршивой бумажки – корешка миграционной карты.

Но не возвращать же из-за этого Рыбкина назад; если взял паузу, учил Станиславский, надо держать ее максимально долго. Прямо по ходу в операцию пришлось вносить коррективы.

Можно только догадываться, как именно собирался дальше действовать Березовский; по версии Кучмы, Рыбкина планировали теперь «выкинуть по дороге», обвинив Кремль в попытке его устранения; еще б и следы пыток – для наглядности – изобразили.

«Так просто и надежно испортить президентские выборы в России, подмочить репутацию Путина! Дьявольский план! Под стать „кассетному скандалу“».

Дабы окончательно развеять все сомнения, процитирую официальный документ – письмо за подписью заместителя директора ФСБ России генерал-полковника Ушакова:

«2 февраля с. г. (2004. – Авт.) гражданин Украины Безсмертный С. И. по просьбе двоюродного брата – народного депутата Верховной Рады Украины Безсмертного Р. П. выехал в г. Москву вместе со своими знакомыми Швыдким Л. П. и Потапенко Н. В. для того, чтобы оказать содействие в конфиденциальном выезде на Украину Рыбкина И. П…

Вечером 5 февраля Рыбкин И. П. и Безсмертный С. И. выехали их Москвы на автомобиле марки «Мерседес»... Швыдкой Л. П. и Потапенко Н. В. выехали поездом № 23 «Москва – Одесса», где ими были приобретены четыре места в вагоне СВ № 7.

На станции «Калуга-2» Безсмертный С. И. и Рыбкин И. П. также сели в поезд. По прибытии в г. Киев 6 февраля с. г. их встретил гражданин Украины Керезь И. М., являющийся близкой связью народного депутата Верховной Рады Украины Жвания Д. В.

Далее Рыбкин И. П. был отвезен в арендованную Керезем И. М. квартиру на ул. Лютеранской, куда по его просьбе было доставлено все необходимое для проживания, в том числе персональный компьютер с выходом в Интернет.

6 и 7 февраля Рыбкин находился в квартире, никуда не выходил и активно отслеживал в Интернете сообщения о своем исчезновении.

В ночь с 7 на 8 февраля он провел встречу со Жвания Д. В. и на другой день был конфиденциально перевезен на другую квартиру.

Установлено также, что 8 февраля (после встречи с Рыбкиным) Жвания Д. В. после телефонных переговоров с Березовским Б. А. вылетел чартерным рейсом в Тбилиси, где находился 2 дня».

Когда вы будете слушать телефонные беседы героев этой скандальной истории – рекомендую особое внимание обратить на диалог Березовского с Жвания.

«Я вчера расстался с девушкой под утро, – докладывает Жвания. – Мы проговорили до утра. Он очень нуждался в общении, поэтому мы с ним к утру уже расстались. У него все очень жестко, он будет действовать, как…»

«Мне очень важно, – перебивает Березовский, – чтобы в связи с тем, что происходит, не было изменений решения».

Конспиративный прием – совсем нехитрый; понятно, что под «девушкой» Жвания подразумевает Рыбкина, тем более, что предыдущую ночь он, действительно, провел с ним на конспиративной квартире. (Среди записей есть и звонок Жвания о том, что он «уже во дворе».)

Однако в последний момент Рыбкин почему-то решает выйти из игры. 10 февраля – на пятые сутки своего добровольного заточения – он вдруг объявляет, что ему срочно требуются… новые очки. Никаких инструкций на сей счет у его конвоиров не имелось, посему, по простоте душевной, они отвели Рыбкина на Крещатик, где в фирменном магазине «Карл Цейс» он выбрал себе новые окуляры и даже сделал заказ на другую пару; и чтоб непременно в квитанции значилась его фамилия.

Иван Петрович действовал, точно заправский разведчик, которому непременно нужно «залегендироваться», оставить документальные следы своего пребывания в Киеве.

После этого о продолжении спецоперации можно было уже не заикаться. Тем же вечером Рыбкин вылетел в Москву…

«Политическая карьера Ивана Петровича закончилась», – громогласно объявил Березовский, когда стало известно о возвращении домой его протеже. По всему было видно, что он крайне раздражен и зол; готовящаяся с таким трудом провокация не только не принесла ее создателям никаких дивидендов, но даже, напротив, выставила их на всеобщее посмешище.

По прошествии нескольких лет Рыбкин скажет моему другу Караулову, что нисколько теперь не сомневается: на роль «сакральной жертвы» Березовский готовил именно его; поняв это, он предпочел выйти из подполья, не дожидаясь, чем закончится опасная игра.

Самое удивительное, что похоронный венок Березовского успели примерить на себя и другие оппозиционные политики.

После того, как в интервью итальянским газетчикам Владимир Соловьев – уже после рыбкинской эпопеи – рассказал о странном предложении Березовского, ему позвонила Ирина Хакамада.

«Спасибо, – проникновенно сказала она, – ты спас мне жизнь».

А Борис Немцов, узнав об этом разговоре, выразился с не меньшей однозначностью:

«Я всегда чувствовал, что Борис готовит против меня какую-то гадость».

«Выходит, – резюмирует Соловьев, – никаких иллюзий относительно Березовского никто из наших оппозиционеров не испытывает, каждый считает, что он способен на убийство…»

Ни Рыбкин, ни Немцов, ни Хакамада теперь с Березовским стараются не общаться.

Столь же печально закончилась и его дружба с лидерами «оранжевых»; весной 2006-го он даже подаст на Давида Жванию в суд, требуя отчитаться за полученные им деньги. По утверждению Березовского, еще накануне Майдана он передал украинской оппозиции 22 миллиона 850 тысяч долларов. Эти средства предназначались якобы на подготовку цветной революции, но как и куда они были потрачены – спонсора никто и не подумал даже известить.

И Жвания, и Тимошенко, и Ющенко все эскапады недавнего соратника предпочли оставить без внимания, судебные повестки не вручены ответчикам до сих пор…

$$$

Березовский всегда испытывал склонность к громким, шпионским авантюрам в духе Джеймса Бонда; во времена своей научной юности он, видимо, прочитал слишком много детективных романов.

«Похищение» Рыбкина – отнюдь не единственный тому пример. За неполных семь лет эмиграции Борис Абрамович – с помощью английских властей – умудрился предотвратить целую череду покушений на свою жизнь. Все их организовывали, естественно, российские спецслужбы, которые только спят и видят, как бы уколоть беглеца отравленным зонтиком или подсыпать ему в кофе щепотку полония…

(Хотя по глубокому моему убеждению, если б Березовского, действительно, хотели убить, давно бы уж лежал он на Хайгетском кладбище, по соседству с Карлом Марксом.)

«Самые злейшие враги – недавние друзья», – изрек когда-то Ремарк. Больше всего на свете бывший агент КГБ «Московский» ненавидит сегодня своих недавних товарищей по оружию. В любых бедах и катаклизмах, творящихся на свете, Борис Абрамович, неизменно винит зловещие российские спецслужбы.

Кто организовал захват заложников в ДК на Дубровке (знаменитый «Норд-Ост»)? Знамо дело – Лубянка. Чьими стараниями вспыхнул Беслан? Спецслужбы постарались. Кто взорвал жилые дома в Москве и Волгодонске, убил Политковскую, Литвиненко и Юшенкова? Опять же – наследники Дзержинского.

(На память сразу же приходят строки Довлатова: