Он открыл сумочку. Внутри, среди шелка, сияло сокровище размером с яйцо. Мэдисон придвинулся ближе и, словно будучи не в силах поверить своим глазам, заморгал.

– Я не знаю, как древние создали эту вещь, - говорил Боуб. - Не знаю даже, натуральная она или искусственная. Но вы смотрите на изумруд, целиком заключенный в бриллиант. Изумруд идеального цвета и имеет только один изъян. Бриллиант - бело-голубой, совершенной формы. И я не смогу продать вам эту вещь, если только вы не дадите мне абсолютной гарантии, что сможете внятно объяснить, откуда она у вас.

– Я гарантирую, - успокоил его Мэдисон. - Как бы вы оправили этот камень?

– Он слишком велик, чтобы быть чем-нибудь еще, кроме как главным украшением короны или подвеской. Исходя из только что выдуманного мною названия, я бы сказал, что его можно заключить в овальную оправу - каменную, оплетенную золотом, наподобие открытых глаз с тонкими нитями из алмазных включений для имитации ресниц сверху и снизу. И мы подвесим его на широкой цепи из золотой сетки. Камешек-то, знаете ли, тяжелый - ну-ка, возьмите в руку.

– А вы можете поместить его на ободок из плетеного золота, чтобы его можно было надеть на голову? - полюбопытствовал Мэдисон.

– Ух ты! - воскликнул Щелк. - Вот это блеск!

– Сколько времени уйдет на работу? - спросил Мэдисон. - Мне желательно побыстрей.

– О, этим мог бы заняться мой старикан. Золотую сетку сплести нетрудно. Два дня.

– Хорошо, - согласился Мэдисон. - А теперь насчет цены…

– Ох, это память о моей канувшей в прошлое юности, - с хитроватым видом замялся Боуб. - Ну, скажем, сто тысяч кредиток.

Мэдисон перевел названную сумму в доллары. Что-то не слышал он о существовании камня стоимостью в два миллиона долларов. Актер по имени Ричард Бартон подарил актрисе по имени Лиз Тейлор один из прекраснейших на Земле драгоценных камней, и хотя Мэдисон об этом только читал, однако полагал, что стоимость его составляла где-то около полутора миллионов долларов. И он не собирался подтверждать эту сделку своим удостоверением. Слишком рискованно.

Тут, однако, на помощь ему пришел Щелк.

– Э, кузен Боуб, а я-то считал тебя другом. Ты же прекрасно знаешь, что тебе никогда не сбыть с рук этой штуки. И вот я привожу тебе покупателя, а ты прогоняешь его из магазина дубиной. Ведь я даже не возьму своих десяти процентов, которые причитаются мне за посредничество. Пять тысяч кредиток - и по рукам.

– И думать не хочу, - отказался Боуб.

– Послушай меня, кузен, - настаивал Щелк, - мы же одна семья, разве забыл?

Боуб вздохнул:

– Ладно, тридцать пять тысяч - и ни кредиткой меньше! Плюс за оправу и ободок.

– Тридцать тысяч вместе с оправой и ободком, - предложил Щелк.

– Нет! - взвизгнул Боуб.

– Двадцать тысяч, - сказал Щелк.

– Нет! Нет! - прокричал Боуб. - Ты же только что предлагал тридцать!

– Продано, - спокойно сказал Щелк. - Выдайте ему деньги, шеф.

Вскоре после этого, шагая к аэромобилю, все еще находящемуся под надежной защитой телохранительницы водителя, Мэдисон признался:

– Вот уж не знал, что ты брал десять процентов со всего, что я тратил!

– Умучаешься, чтобы собрать эти комиссионные, - ответил Щелк. - К тому же я только что сэкономил вам семьдесят тысяч кредиток, значит, я этого стою. Но на этой сделке я ничего не заработал. Ни на чем связанном с Хайти Хеллер наживаться я не буду. Она для меня священна! "Око Богини" - ей это подходит идеально! Теперь я и впрямь начинаю верить, что все-таки познакомлюсь с ней!

Мэдисон усмехнулся, забираясь в машину. У него-то для Хайти Хеллер было припасено еще кое-что, помимо "Ока Богини".