В то же время в двадцати двух с лишним световых годах от Волтара, в своем нью-йоркском офисе Хеллер разговаривал по видеофону с Прахдом, который находился в афьонской больнице, Турция. О том, чтобы их кто-то мог подслушать, и речи быть не могло: видеофон работал на временном скачке при самых высоких колебаниях энергетических частот, а Земле было еще далеко до такой технологии.

Тема разговора также касалась времени.

– Торопить в таких делах нельзя, - говорил Прахд. - Все это я уже говорил вам раньше, сэр.

– Но он же заговорил, - сказал Хеллер. - Когда я вошел в дворцовые покои и он осознал, что рядом кто-то есть, он открыл глаза и заговорил. Он даже понял, кто я такой.

– Когда вы подошли к нему, - стал объяснять Прахд, - на него, наверное, еще действовал остаток дозы амфетамина. Наркотик поддерживал в нем сознание. Еще до того получаемые им дозы "спида", должно быть, вызвали кровоизлияние в мозг, потому как "спид" разрушает центральную нервную систему.

– Вы хотите сказать, что сознание к нему не вернется? - спросил Хеллер.

– Послушайте, я делаю все возможное, чтобы оправдать внезапное повышение в должности - ведь я оказался личным медиком императора. Я делаю все возможное, чтобы восстановить нервные клетки и сосуды, но вы, кажется, не понимаете. Это центральная нервная система. На это уйдут месяцы.

– Так долго? - удивился Хеллер.

– Я стараюсь быть оптимистом. Вы знаете, что на каждый день, когда человек сидел на наркотиках, требуется день терапевтического лечения? А я не знаю, сколько времени его держали на наркотиках. Может, годы!

– Вы хотите сказать, что он придет в себя не скоро?

– Ну, кажется, наконец до вас дошло, сэр. Разумеется, я могу приводить его ненадолго в сознание с помощью амфетамина, но в конце концов это убьет его.

– Нет, вот этого не нужно! - энергично возразил Хеллер. - Мы обязаны защитить его и не можем совершить подобную подлость только потому, что хотим спасти свои головы от топора. Даже не думайте об этом. Мы используем свои возможности.

– Я не имел в виду уход от ответственности, - стал оправдываться Прахд.

– Ладно, не думайте об этом совсем, - сказал Хеллер. - Мы с вами вполне заменимы. Он - нет. Поэтому просто делайте то, что делаете. Вы можете переключить меня на мою даму?

На экране у Хеллера появилось лицо графини Крэк. Она послала ему воздушный поцелуй и произнесла:

– Привет, милый. Все точно так, как говорит Прахд. Он тут лежит в жидкости, восстанавливается. И ничего не происходит.

– Знаю, - сказал Хеллер.

– Я велела им установить здесь защитные системы.

– Хорошо. - Хеллер пожал плечами. - Но я не думаю, что кто-то заявится. Упырь не знает, что мы здесь. Я об этом немного поразмышлял, и мне кажется почти нелепым то, что он выдал общий ордер на мой арест: в отношении королевского офицера эти ордера сомнительны - в суде обычно просто выбрасывают их в мусорную корзину. Тут потребовался бы королевский ордер, а ему такого не добиться - это ясно как день. Ведь документ должен подписать человек, который лежит сейчас без сознания. Упырь, наверное, рвет и мечет. О его величестве ничего не говорилось в эфире, и я не думаю, что Хисст осмелится объявить об исчезновении императора. Если он это сделает, вся Конфедерация погрузится в хаос. Нет ни одного наследника: принцы поумирали, а Мортайе запрещено наследовать трон как бунтовщику. Прежде чем объявить Клинга покойником, Великому Совету потребуется его тело. Так что Ломбару остается только рыскать повсюду, чтобы найти меня. А у него только Аппарат - сила невеликая. Армия и Флот не окажут содействия на основании какого-то общего ордера на мой арест. Флотские будут над ним смеяться: "алкаш" есть "алкаш". Если Хисст не решится признаться, что император у меня в руках, я даже не представляю, на что он может пойти, чтобы настроить людей против меня. В его распоряжении только Аппарат, а "алкашей" я не боюсь. Так что я спокоен.

– Не слишком ли спокоен, милый? - с тревогой спросила графиня.

– Такова уж моя профессия, - ответил Хеллер, - соблюдать спокойствие.

– Но с этим ты иногда перебарщиваешь - уж я-то знаю.

– В настоящее время, - сказал Хеллер, - мы перебарщиваем с нашей разлукой. Глупо, что ты там сидишь у этой лохани с раствором, а мне достаются все удовольствия жизни. Мне тут нужно привести в порядок жуткое количество дел, и я никак не могу вырваться отсюда сейчас. Поэтому я попросил Гробса связаться с ВВС, и за тобой пришлют "Боинг Мах-3 Рейдер". Эти машины взлетают и садятся вертикально и могут приземляться в Афьоне.

– Кого? - не поняла графиня Крэк.

– "Боинг". Все воздушные линии из кожи вон лезут, стараясь вернуться к делам, но у них все места на год вперед раскуплены. Лететь тебе придется всего три часа. Буду тебя встречать в аэропорту "Ла Гардиа".

– Да нет, я имею в виду Гробса! - Графиня была в шоке.

– А, Гробса. Он теперь работает на нас, дорогая. Как-то забыл упомянуть об этом раньше. Но мне хочется, чтобы ты познакомилась еще кое с кем. Тебе она понравится.

– Она?

– Ну да. Нам нужно ее разрешение, чтобы обручиться.

– Что?

– Слушай, одежда твоя все еще здесь, так что не вези с собой много. Теперь, когда я удостоверился, что тебе нет никакого смысла там оставаться, я распоряжусь насчет "Боинга". Он будет у вас около двух часов дня по вашему времени. "Серебряный дух" доставит тебя ко мне, и ты как раз успеешь попудрить носик и чудесно пообедать.

– Подожди, Джеттеро. Я от твоих слов просто в штопоре.

– Им-то лучше не штопорить, или мы предадим военно-полевому суду все ВВС. Надень-ка на мордашку свою лучшую улыбку. При встрече все тебе расскажу. Люблю тебя. Пока.

– Джеттеро, - жалобно протянула графиня Крэк, - ты думаешь, что владеешь ситуацией?

Но Хеллер уже отключился, и экран погас.