Мэдисона повели не по золотистой лестнице, а по винтовой, что у стены. Там было очень темно и пахло сыростью. Мэдисон предположил, что ею давно не пользовались. Вдруг путь им преградили ворота с острыми выступами: между кинжалоподобными остриями, готовыми пронзить любого нежеланного гостя, вспыхивали искорки. Теперь понятно, почему Щелк возражал против ограбления дворцов. Да это же настоящие крепости!

Охранник сделал что-то сбоку, и ворота раздвинулись, скрипя от долгого бездействия.

Пришедшие оказались в темном боксе с еще одной дверью. Охранник взял запылившийся микрофон и что-то сказал в него - очевидно, пароль для какого-то отдаленного поста дворцовой охраны. Затем поставил пленника перед тем, что, вероятно, являлось видеокамерой с обратной связью.

– Продемонстрируй, что ты не находишься под принуждением, Джинто, - раздался загробный голос.

Охранник взялся за цепь. Мэдисон вновь ощутил, будто шею его перерубили, и от рывка чуть не упал.

Очевидно, на посту охраны остались довольны. Медленно приходя в себя, Мэдисон слышал, как скользят и щелкают дистанционно управляемые задвижки.

Створки двери тихо раздвинулись, и Мэдисон, подталкиваемый в спину, пошел вперед.

Слуха его коснулись нежные звуки музыки. В ноздри ударил аромат женского будуара, и Мэдисон со страхом открыл глаза.

Он стоял в мягко освещенной комнате внушительных размеров. По стенам рябью бежали цветные огоньки - пастельные краски успокаивали, почти гипнотизировали. Подняв голову, Мэдисон увидел то, что поначалу принял за небо, но потом заметил, что звезды медленно танцуют, складываясь в узор вокруг Луны, которая, при всей ее схожести с настоящей, в природе никогда не могла бы пульсировать и покрываться той же рябью, что и стены. Потолок являлся некоей иллюзией, которая по команде изменяла час дня или ночи.

Потом Мэдисон опустил глаза и испугался. Казалось, пол был покрыт не ковром, а густым туманом, в котором ноги увязли по щиколотку. Однако, убедившись, что стоит на чем-то твердом, Мэдисон успокоился.

Изысканная мебель - бюро, столы и стулья - как будто не имела ножек и не стояла, а парила в воздухе.

Ощущение потерянности, охватившее его при первом взгляде на это помещение, - такого он никогда еще не испытывал и не представлял себе на Земле - постепенно покидало Мэдисона. Им снова овладела решимость добиться успеха. "Где же Крошка?" - подумал он.

И тут Мэдисон опять почувствовал, что все вокруг какое-то неустойчивое. Ни он, ни охранник не шагали, а, казалось, стояли на месте. И в то же время двигались! Очень медленно и мягко, ни разу не дрогнув, поверхность пола перемещалась к стене. То, что Мэдисон принял за огромное бюро, оказалось постелью!

Мэдисон выпучил глаза. В темной части комнаты раздавались страстные стоны.

Пол продвинулся еще дальше.

В пятне света виднелась рука Крошки. Она поднялась и затрепетала, когда Крошка издала очередной стон.

Томно звучала музыка, в комнате пахло духами.

Охранник тихонько позвенел цепью, чтобы привлечь внимание.

Двое служанок вскинули головы, увидели, кто пришел, и с негодованием воззрились на Мэдисона.

Крошка медленно повернула голову, и ее затуманенные истомой глаза постепенно сфокусировались на Мэдисоне. Она закрыла свой чересчур большой рот и медленно растянула губы в улыбке. Затем по-английски, лениво цедя слова, проговорила:

– Ты соображал так долго, что я уж решила, что не придешь. Поэтому и поторопила их - ведь они просто руки ломают, когда видят меня разгоряченную танцем и неудовлетворенную. - Она постепенно приходила в себя, и голос ее уже не звучал томно. Ленивая улыбка превратилась в ухмылку. - Ну что, Мэди, ты наконец решился позволить мне попытаться избавить тебя от фиксации на матери? - Она довольно рассмеялась.

Охранник вдруг встал на колени, поклонился и, трепетно положив в ладонь Крошки рукоятку цепи, сказал, глядя в туманный пол:

– Ваше величество, вот он, тот, кто должен исполнить ваше желание. Если он не порадует вас - я буду снаружи, у двери, с "жалом".

Крошка посмотрела на рукоятку цепи, увидела кнопку и надавила на нее.

Ошейник чуть не оторвал Мэдисону голову. Он издал вопль и схватился за обруч обеими руками. Крошка перевела взгляд с кнопки на Мэдисона: ток отключился, и пленник крутил головой, стараясь убедиться, что та еще у него на плечах. Крошка вдруг захохотала:

– О, Мэди, я вижу, у нас будет возможность повеселиться! Не буду тебя мучить. Я хочу, чтобы ты чудесно провел время. Так что будь хорошим мальчиком, делай то, что говорят, - и я не стану нажимать на эту кнопочку.

Мэдисона это не успокоило. Экстравагантная комната покрылась цветной рябью, а ощущение отрываемой от тела головы вызвало приступ головокружения. И кто это стонет - музыка или он сам?

Сквозь одурь до него вдруг дошло, что служанки тоже смеются. Правда, в их смехе проскальзывала нотка жестокости, которой не было у Крошки: он слишком хорошо сознавал, что эти служанки ему не друзья. И Крошка не друг тоже. Так она и сказала! Мэдисон попытался сосредоточиться. Охранник, напоследок грозно взглянув на пленника, вышел в коридор.

Крошка, все еще смеясь, стала отдавать служанкам распоряжения.

Одна горничная поднялась, завернула Крошку в халат и шелковой кисточкой стала поправлять ей макияж.

Другая горничная, зрелая и миловидная женщина, вытерла лицо подолом своей едва прикрывавшей наготу накидки, поднялась и двинулась к Мэдисону.

Тот попытался уклониться, но она брызнула в него одеколоном с мужским запахом. Затем потянулась за баночкой с мазью, стоявшей на бюро.

Мэдисон взглянул на нее и вздрогнул.

Горничная повернулась к Крошке:

– Ваше величество, по-моему, среди предков этого дворянина было кухонное полотенце.

Это рассмешило Крошку. Она лежала на боку и смотрела на Мэдисона.

– Ну что ж, - воскликнула она, - тогда выжми его! Мэдисон в панике поплотнее запахнул на себе халат. Другая горничная с удивлением взглянула на него и захохотала.

С ужасом глядя на приближающуюся служанку, Мэдисон выставил перед собой руки.