Счетчик в такси продолжал тикать.

– Вы, наверное, шоу смотрите по вашему переносному телевизору? - спросил меня водитель.

– Куда делась наша пассажирка? - рявкнул я в ответ.

– На детей никогда нельзя положиться, - философски заметил водитель. - Приходится смотреть то, что показывают по телевидению. А сцены насилия плохо действуют на сердце.

– Особенно когда там стреляют, - добавил я.

– Вы, наверное, смотрите сериал "Звездный путь", - произнес он. - Это, доложу я вам, чистая дрянь. Мусор.

– Пожалуйста, не употребляйте этого слова, - попросил я.

– Хорошо. Это как в торговле. Им нужно лгать. Они проделывают разные трюки, чтобы завладеть зрительской аудиторией.

– Прошу вас, читайте лучше ваш "Рейсинг Форм", - буркнул я.

От слова "завладеть" у меня вся кровь застыла в жилах. За рулем старого такси сидел Хеллер. Я представляю, как он сейчас гонит, проходит повороты на двух колесах. Попади в аварию. Ну пожалуйста, попади в аварию!

А Крошка? Возможно, она просто струсила. Я снова заволновался. Если я оставлю ее, Адора станет преследовать меня за изнасилование несовершеннолетней: она поверит выдумкам Крошки. Я думаю, что Крошка будет с удовольствием давать показания, а фотографии вызовут интерес общественности. Если же Крошка останется у меня под боком, то я хоть не буду бояться, что она заявится в суд. И потом, если она будет жива, то один-два свидетеля смогут засвидетельствовать это, и тогда меня никто не обвинит в убийстве Крошки. Я должен разработать план. Но где же эта Крошка?

Машина Хеллера неслась вперед. Она мчалась навстречу моей гибели. Им оставалось всего пятнадцать миль или около того, чтобы добраться до дома матери Мэдисона.

Ну наконец-то. Крошка пришла!

В руках у нее ничего не было. Никакого багажа. Очевидно, она не смогла слезть с вещами по пожарной лестнице, по которой поднималась.

– У нас проблемы, Инки, - сказала она. - Я не могу стащить свои вещи по пожарной лестнице.

– Послушай, - взмолился я. - Я заплачу водителю, и пусть он поднимется и поможет тебе. Только ради Бога, поспеши!

– Ладно, я постараюсь, - ответила Крошка.- Но не в этом дело. Дело в хозяйке. Она услышала, как я собираюсь, и потребовала арендную плату. Когда я понесла вещи, она загородила мне дорогу и позволила выйти только тогда, когда я пообещала ей, что ты дашь мне двести долларов.

Из прибора послышался визг колес - это Хеллер заворачивал за угол.

Я выхватил пачку денег и дал ей двести долларов.

Я нетерпеливо ждал.

Наконец Крошка снова появилась, нагруженная мешками и коробками.

– Садись в машину, скорее! - крикнул я ей.

– Нет, - ответила она, - попроси водителя вернуться со мной и помочь мне притащить все остальное.

О Господи! Что я мог сделать? Пришлось распорядиться, и водитель последовал за ней.

Они вернулись нагруженные коробками и всяким барахлом. Сколько хлама! Там была даже потрепанная игрушечная обезьянка Крошки.

– Полезайте в машину! - заорал я.

– Не могу, - ответил водитель. - Слишком много багажа. Это нарушение инструкции компании. Я вызову по радио вторую машину.

Ничего не поделаешь. Я сидел и нервничал.

Хеллер быстро приближался. Он маневрировал между грузовиками так, будто их не существовало.

Я с отчаянием смотрел на Крошкин хлам. "Что это за барахло?" - думал я, надеясь, что потом она все это выбросит.

– Результаты каторжного труда, - заявила Крошка. - Видишь большой мешок? Он битком набит семенами очень хорошего сорта колумбийской конопли. А во втором мешке - семена отборной конопли Акапулько-Голд. В красном мешке селекционные семена из Панамы.

– Но семена занимают меньше десятой части всего багажа! - простонал я.

– Да, верно. Я взяла кое-что для души. В большой коробке - фотоаппарат, рабочий инструмент моего детства. Возможно, он сейчас устарел, но какие фотографии он делал! Один раз меня заставили пойти сразу с двумя мужчинами. А потом мне пришлось идти с извращенцем, у него было сразу двадцать девочек. И еще там два или три скейта - их можно починить - и два новых, которые ты мне подарил.

Мне было противно смотреть на это, и я отвернулся.

– А еще здесь моя коллекция подписанных трусов.

– Что? - удивился я.

– Конечно. Самый классный материал для шантажа. В самый захватывающий момент ты достаешь их и спрашиваешь у парня, что будет, если показать их его девушке. Да он отдаст тебе все что хочешь и Бог знает что еще.

Слава Богу, подошла другая машина. Я даже помог водителям запихнуть в нее вещи.

– Тридцать четвертая улица, восточная взлетная площадка! - прокричал я. Наконец-то мы тронулись.

Мы ехали довольно быстро. Но и Хеллер гнал уже и на красный свет!

Слава Богу, взлетная площадка находилась всего в нескольких кварталах южнее Тюдор-Сити. Я уже видел экскурсионные вертолеты, поднимающиеся над рекой.

Мы промчались по скоростной трассе и затормозили на манхэттенской стоянке.

Там стоял Рат и махал нам. Мы остановились в тени большого вертолета.

– Что так долго? - спросил Рат - Нам придется заплатить за дополнительное время. Я думал, вы поторопитесь.

– Грузи вещи! - прокричал я.

– Заплатите им сначала, - заметил Рат.

Я бросился в офис и разменял стодолларовые банкноты. Затем помчался к таксистам и засыпал их двадцатидолларовыми купюрами. Багаж стали перегружать на вертолет. Я даже помог им. В суматохе я потерял из виду коробку, в которой находился видеоприбор Хеллера.

О Господи, неужели я опоздал?