Эйб Норт все еще был в баре отеля «Риц», где засел с девяти часов утра.

Когда он явился туда искать убежища, все окна были раскрыты настежь и широкие лучи солнца исторгали пыль из продымленных ковров и сидений. Chasseurs вольно носились по коридорам, точно тела в эфире, освобожденные от земной оболочки. Дамский бар, расположенный напротив основного, казался совсем крошечным – даже вообразить трудно было, какие толпы он способен вместить после полудня.

Сам знаменитый Поль еще не прибыл, но Клод, подсчитывавший за стойкой наличные запасы, с простительным удивлением оторвался от своего дела, чтобы приготовить Эйбу аперитив. Эйб сел на скамейку у стены. После двух порций выпивки он почувствовал себя лучше – настолько, что даже сходил наверх в парикмахерскую и побрился. Когда он вернулся в бар, Поль уже был там – свой автомобиль, заказную модель, он тактично оставил на бульваре Капуцинов. Поль симпатизировал Эйбу и подсел к нему поболтать.

– Я сегодня должен был отплыть в Штаты, – сказал Эйб. – Или нет, не сегодня – вчера, что ли.

– Отчего же перерешили? – спросил Поль.

Эйб задумался, но наконец подыскал причину:

– Я читал роман, который печатается в «Либерти» и очередной выпуск должен вот-вот выйти – если б я уехал, я бы его пропустил, и так бы уже и не прочел никогда.

– Интересный роман, наверно.

– Н-ну, такой роман!

Поль встал, усмехаясь, но не ушел, а облокотился на спинку стула.

– Если вы в самом деле хотите уехать, мистер Норт, то завтра на «Франции» отплывают двое ваших знакомых. Слим Пирсон и мистер – как же его фамилия? Мистер – мистер – сейчас припомню – высокий такой, недавно отпустил бороду.

– Ярдли, – подсказал Эйб.

– Мистер Ярдли. Они оба едут на «Франции».

Он уже собрался вернуться к своим обязанностям, но Эйб сделал попытку задержать его.

– Да мне надо ехать через Шербур. Мой багаж ушел этим путем.

– Багаж в Нью-Йорке получите, – уже на пути к стойке сказал Поль.

Логичность этого замечания дошла до Эйба не сразу, но он обрадовался тому, что кто-то о нем думает, верней, тому, что можно и дальше пребывать в состоянии безответственности.

Между тем посетителей в баре все прибавлялось. Первым появился высокий датчанин, знакомый Эйбу по встречам в других местах. Он выбрал столик у противоположной стены, и Эйб сразу понял, что там он и проведет весь день – будет пить, есть, читать газеты, вести разговоры со случайными соседями.

Эйбу вдруг захотелось пересидеть его. С одиннадцати часов в бар стали забегать студенты. Примерно в это время Эйб и попросил служителя соединить его по телефону с Дайверами; но пока тот дозванивался, у Эйба появились еще собеседники, которых он решил тоже подключить к разговору, и это создало невообразимую путаницу. Время от времени в сознании Эйба всплывал тот факт, что надо бы пойти вызволить из тюрьмы Фримена, но от всяких фактов он упорно отмахивался, как от видений ночного кошмара.

К часу дня бар уже был переполнен; среди шумной разноголосицы официанты делали свое дело, считали выпитое, переводили его количество на понятный клиентам язык цифр.

– Так, значит, два виски с содовой… и еще одно… два мартини и потом третье… для себя вы ничего не брали, мистер Куотерли… значит, два раза по три. Всего с вас семьдесят пять франков, мистер Куотерли. Мистер Шеффер говорит, он больше ничего не заказывал, – последний раз было только виски для вас… Мое дело исполнять… покорно благодарю.

В суматохе Эйб остался без места и теперь стоял, слегка пошатываясь, среди своей вновь приобретенной компании. Чей-то песик, топтавшийся у него под ногами, запутался в них своим поводком, но Эйб ухитрился высвободиться, ничего не опрокинув, и должен был выслушать множество извинений. Потом его пригласили позавтракать, но он отказался. Скоро Тринбраса, объяснил он, в Тринбраса у него назначено деловое свидание.

Немного спустя он откланялся с безупречной галантностью алкоголика, вышколенного временем, подобно арестанту или старому слуге, и, повернувшись, обнаружил, что горячка в баре схлынула так же стремительно, как и началась.

Датчанин напротив завтракал с собутыльниками. Эйб тоже заказал себе завтрак, но почти не притронулся к нему. Он просто сидел и с удовольствием вновь переживал прошлое. От винных паров самое приятное из прошлого перемешивалось с настоящим, словно оно все еще происходит – и даже с будущим, словно будет происходить всегда.

В четыре часа к Эйбу подошел служитель.

– Там вас спрашивает цветной, по фамилии Петерсон, Жюль Петерсон.

– Господи! Как он меня нашел?

– Я ему не говорил, что вы здесь.

– Откуда же он узнал? – Эйб чуть было не повалился на стол, заставленный посудой, но сумел овладеть собой.

– Говорит, что обошел подряд все американские бары и отели.

– Скажите ему, что меня здесь нет… – Служитель уже приготовился идти, когда Эйб, передумав, спросил:

– А его сюда пустят?

– Сейчас узнаю.

Поль, к которому адресовался служитель, оглянулся и покачал головой, но, увидев Эйба, подошел сам.

– Простите, мистер Норт, но я не могу разрешить.

Эйб с трудом заставил себя встать и вышел на Rue Cambon.