– Кого?

– Меня спрашивать не надо, – гундосит Паола и смеется. Интересно, кого она цитировала? Но совет правильный. Оба совета. Особенно, второй. Достаю колоду, шарю глазами по книжным полкам, сдаю козыря сфинкса.

– Здравствуй, Самый-Шерстистый-Из-Пернатых.

– Приветствую тебя, Создатель-Тысячи-Бесполезных-Путей.

– Я подумал, что эта книга тебе понравится, – протягиваю ему толстый том толкового словаря под редакцией Ожегова. 70 тысяч слов и выражений.

– Ооо! Бесценный дар! Скажи слово, и я буду служить ковриком у твоего порога.

– И мучить загадками моих гостей? Нет уж! Та девушка уже связала голубые носки?

– Лана? Да. Но теперь она хочет получить маховое перо из моего крыла.

– Не соглашайся. Девушек много, на всех перьев не хватит.

– Спасибо. Интуитивно я тоже склонялся к такому решению, но не мог подкрепить его аргументацией. Не хочешь сыграть в загадки? Просто так, на интерес. Домашнее животное на букву "к"?

Вспоминаю, какой живностью я одарил бывших рабов.

– Полезное – конь, кот, кpолик, коза или корова. Вредное – клоп и крыса. Из птиц – курица и канаpейка!

– Поразительно! Я не думал, что ответ можно представить списком! Лана неделю изводила меня этой загадкой. Вэлл! Твоя очередь.

– Разве что для разминки. Отвечай не думая: чем отличается осел от ишака?

– Сдаюсь!

– Осел – это характер, а ишак – должность!

– Еще! – радуется сфинкс.

– Загадок у меня больше нет. Я просто хотел спросить, не проходил ли мимо тебя бессмертный? Я не в счет.

– Бессмертный???

– Ты что, никогда не слышал о бессмертных?

– Я знал их. Очень давно. Я был тогда молод, и мир выглядел совсем не так, как сейчас.

– Что ты о них знаешь?

– Их было тринадцать. Я слышал, они тоже смертны.

– Кто тебе это сказал?

– Камилл. Один из них.

– Камилл?! В белом шлеме?

– Нет.

– Расскажи!

– Он назвал меня киской и задал много непонятных загадок. Но я не могу их использовать, потому что ответы контекстнозависимы или ситуационно обусловленны.

– О чем вы с ним говорили?

– Он объяснил мне, что белое, укрывшее поле – это снег зимой, или туман летом. Простейший случай ситуационной зависимости.

– О, боже! Пушистик, что он еще говорил? Как его найти?!

– Говорил, что связаться с ним можно через Истинный Терминал.

– Спасибо, киска! – я разорвал контакт и гордо посмотрел на девушек.

– Дворкин тоже говорил об Истинном Терминале, – подсказала Паола.

– Глухо, Дан. Никто во Дворах Хаоса не знает, что такое Истинный Терминал. А у вас как?

– То же самое. Приятно только то, что Паола научилась пользоваться картами. Хотя, Бенедикт может со мной не согласиться.

– А с Дворкиным удалось связаться?

– Связаться-то удалось… Получил совет выпить море.

– Поясни?

– Он не в себе, Гилва. Сам это сознает. Говорит, что Истинный Терминал существует… Где-то. Что было ошибкой так крепко связывать память и Узор. Еще что-то насчет того, что не нужно было во всем следовать книжке. И много-много всякого бреда. При этом все время меняет форму и посмеивается.

– Я знаю, кто советовал выпить море, – гордо сообщает начитанная Паола. – Это из Эзопа.

– Ну и?

– Выпей море, не желай невозможного, нельзя объять необъятное, и так далее… Мол, этого нельзя сделать.

– Спасибо, родная.

– Но если отделить морскую воду от речной, дождевой и океанской…

– То море можно выпить?

– Не-а! Но можно пообещать. Пусть попробуют отделить!

– А что хотел этим сказать Дворкин?..

Скорбное молчание.

– Дан, какие советы он еще давал?

– Смотреть в оба глаза. Один глаз дает двумерную картину. Два – объем. Добавляется третье измерение, и это дает новое качество.

– Разумный совет, – соглашается Гилва.

– Чтоб дать такой совет, не нужно быть Дворкиным! – фыркает Паола. Тоже верно… Минут пять изучаем квадратики паркета.

– Дан, ты же внушал мне, что существует десяток способов найти нужную вещь в отражениях.

– Я не знаю, ЧТО я должен найти. Знаю название, но не знаю ни свойств, ни назначения.

– Спроси у своего компьютера.

– Я спрашивала, – говорит Паола. – Он не знает…

– Спроси у сфинкса, у Логруса, у Лабиринта!

– А это мысль! Спросим у Харона.

– Кто это?

– Лабиринт Корвина. Он себя так величает.

Паола уже тянет из шкафа портупеи с холодным оружием. Одеваемся по-дорожному и покидаем квартиру без всякого сожаления. Эта квартира не стала нашим домом.

Уходим по козырю туда, где нас дожидаются кони. В последний момент слышу звонок во входную дверь и голос: "Откройте, милиция!"

Здесь нам рады. И люди, и лошади. Гилва целует Камелота в морду, Паола угощает Дона Педро заранее припасенными кусочками сахара. Поля, как собака, облизывает мне физиономию. Гилва смеется. Наверняка, ее штучки. Я уже знаю, что нормальные лошади себя так не ведут.

Седлаем лошадей. Первая остановка – у родителей Паолы. Дорогу через отражения прокладывает тоже она. Для Паолы это очень важно – как экзамен на зрелость. Мы с Гилвой держимся на два корпуса сзади. Гилва шепчет на ухо, что такими темпами нам три дня добираться. Паола еще не умеет фиксировать детали. Добьется нужного неба, возьмется за траву. Получит зеленую траву, перейдет к деревьям, а небо из голубого уже снова розовое.

Под небом голубым

Есть город золотой

С прозрачными воротами

И с яркою стеной.

Распевает Паола изумительным по красоте голосом.

– Наверно, ее песня сбивает, – шепчу я Гилве. – Может, предупредить?

– Не надо. Пусть поет.

А в городе том сад.

Все травы и цветы.

Гуляют там животные

Невиданной красы.

– Паола, знаешь, сколько нам до твоей деревни ехать? – окликаю я жену.

– Сколько?

– Три дня.

– Так долго?

– Все зависит от тебя. Напряжешься изо всех сил, к вечеру доедем. А нормальной скоростью – три дня.

– Ты зачем ей сказал? – шипит Гилва. – Я тебе по секрету…

– Чтоб не нервничала, – шепотом отвечаю я.

Кто любит, тот любим.

Кто светел, тот и свят.

Пускай ведет звезда тебя

Дорогой в дивный сад.

Распевает Паола ничуть не огорчившись. Гилва догоняет ее и что-то говорит тихим голосом.