Выращивание тел для себя и Паолы я решил начать немедленно. Камилл обещал помочь. С моим телом все было просто. Расшифрованный геном и образцы тканей хранились в медсекторе шестой десантной. Но у Паолы никогда не было тела. Компьютер подобрал донора, но Паола хотела изменить свое тело. Тут побольше, там поменьше. Я был против. Я хотел видеть ее такой, какая она есть. Камилл встал на мою сторону, и компромисс был найден, а "тут побольше, там поменьше" сведено к минимуму. Донором стала жительница Новой Аргентины, некая Барбара с непроизносимой фамилией. Впрочем, она об этой чести так и не узнала.

Какое яркое солнце!!! Какая мокрая трава! Какая радуга! Во все небо! Сочная, яркая! Настоящее солнце и настоящая радуга!

Паола не решается выйти за дверной проем и, высунув голову, настороженно оглядывается. С подозрением смотрит на зарастающую травой дорожку, уходящую грозовую тучу, давно не стриженые кусты газона. Еще в заброшенном транспортном тоннеле ее до смерти напугала крыса, за которой бегал маленький – с кошку – многоногий кибер обслуживания, выпущенный еще в прошлом веке. Кибер монотонно лепетал: "Прошу вас покинуть техническую зону". Крыса со всех ног пыталась покинуть, но не знала, куда.

Скидываю ботинки, подхватываю жену на руки и бегу по мокрой траве.

– Мы здесь, Паола, мы вернулись!

– Кто вернулся, а кто и…

Коварная туча обрушивается на нас грибным дождем. Паола визжит, а я шлепаю по лужам. По НАСТОЯЩИМ лужам! Нравится!

Что же мне делать с миром Эмбера? Вывести всех наружу через биопреобразователи? Со всех мыслимых отражений? Сколько разных миров надо для этого подготовить? Возможно ли это физически? Есть такая загадка: можно ли всех китайцев провести через одну дверь? Или хвост очереди будет быстрее расти за счет прироста населения?

Захотят ли они покидать свой мир – вот правильный вопрос. В нем они родились. В нем нашли смысл жизни. В нем возможны чудеса. Наш мир, обремененный физическими законами, может показаться им унылым и серым. Да, для меня виртуальная реальность – фикция. Для них – Родина. Вправе ли я решать за них?

Как поступили авторы эксперимента? Обозвали происшедшее Массачусетским кошмаром-2? Наложили в штаны, замуровали входы-выходы и постарались забыть? Да, замуровали. Почти все. Но перед этим обеспечили автономность и возможность развития. Оборвали все каналы связи? Как бы не так! Обезопасили виртуальный мир. Воздвигли брандмауэр. Кто-то и сейчас следит за исправностью каналов.

Они позволили этому миру самостоятельно развиваться – вот о чем говорят факты. Не испугались, а защитили миры друг от друга.

Возвращаемся в здание филиала Института Биологического Кодирования. Снимаю мокрую футболку и вешаю на спинку стула. Паола чертит пальцем знаки в пыли на экране терминала.

– Мои родители – они не настоящие? Их нет? Это правда?

– Глупышка ты. Человек – это его самосознание. Память. Ты помнишь, что с тобой было ТАМ?

– Да.

– Я помню, что было до машины. Помню, что было ТАМ. Снова живу в этом мире. Хочешь сказать, что ТАМ я был мертвый?

– Нет…

– Вот видишь. Мы живые и здесь, и ТАМ. Здесь наша память в черепушке, а ТАМ – в кристаллах памяти машины, вот и вся разница. Здесь – белок, ТАМ – кремний.

Занятно. Пока Паоле объяснял, сам все понял. Живи, сказочная страна. Не мне тебя судить.

– Я детства не помню. ТАМ – напрягусь, и вспомню. А тут – ничего. Только то, что тебе рассказывала, или ТАМ вспоминала. Воспоминания о воспоминаниях.

– В этом меня вини. Я тебя взрослой выдумал. Твои воспоминания о детстве вроде сна. Не было, но помнишь. Их по мере надобности создавала эмулирующая программа.

– Негодяй! – Паола прижимается лбом к моей груди. – Покажи мне свой мир.

– Он добрый. Он тебе понравится, – набираю на пыльной клавиатуре заказ на авиетку. Заказ принят и переадресуется местному ангару. Со скрипом и шуршанием раздвигаются толстые броневые плиты ворот. По глазам бьет солнце. Машина, серая от пыли, выруливает из ангара. Паола всплескивает руками, хватает мою футболку, мочит в луже и протирает спектролитовый колпак. Женские руки не терпят беспорядка.

– Э-э! А я что надену?

– Наколдуй себе другую.

Легко сказать. Может, все-таки, чудеса – благо?

– Не надо мыть остальное. Сейчас догоним грозу, дождь вымоет.

Паола послушно отбрасывает футболку, устраивается в кабине. Изучаю управление. Антикварная машина. Управление не сложнее, чем у трехколесного велосипеда. Отключаю автопилот, захлопываю колпак и лихо взлетаю. Паола взвизгивает и прилипает к окну. Через минуту под нами заброшенный многоэтажный корпус на пустыре, обнесенном бетонным забором с тремя рядами колючей проволоки. Закладываю вираж – прощальный круг над массачусетским комплексом.

Прощай, Гилва, прощайте, друзья. Удачи вам. Вряд ли мне доведется вернуться. Хотя… Не буду загадывать.

Прощай, Эмбер, сказочная страна.

08.05.1998 – 02.09.1998