Самая большая проблема упиралась в счет, на котором должна была концентрироваться вся выручка за машины. Виктор настаивал, чтобы этот счет принадлежал "Инфокару".

– Поймите, – убеждал он, – если хоть копейка уйдет мимо нас, меня никто не поймет. Мне просто не разрешат этого сделать. У нас за всю историю не было случая, чтобы мы работали с чужих счетов.

Графья стояли насмерть.

– Ты вот это видишь? – Граф Гера тыкал пальцем в таможенный штамп на контракте с "Полимпексом". – Контракт зарегистрирован. И никто больше в таможню ни с какими исправлениями или дополнениями не сунется. Понял? Нарушать законы мы тоже не будем. Мы их уважаем. – Он подмигивал Виктору. – Пойми, чудак, если мы сделаем точно так, как написано, у нас потом проблем вовсе не будет.

В чистоту намерений обоих графов Виктору очень хотелось верить. Но было боязно. Фактически речь шла о том, что на счете Ассоциации содействия малому бизнесу в некоторый момент должна оказаться астрономическая сумма денег. И исключительно от подписи какого-то Горбункова, которого Виктор в глаза не видел и о котором сами графья пренебрежительно говорили как о зиц-председателе, зависело, будет ли эта сумма конвертирована в валюту и отправлена по указанному Виктором адресу или же, как это много раз случалось, бесследно пропадет. "Никакого бизнеса на доверии", – стучала в мозгу у Виктора чеканная фраза Платона.

– А вот у "слепых", – начинал Виктор, уже обогатившийся кое-какими сведениями, – у "слепых" можно по их поручению платить за рубеж со своего счета...

– Ну и иди к "слепым", – разводил руками Гера. – Через год тебя возьмут за... за это самое место.

– Так с ними же черт знает сколько народу работает!

– Всех и возьмут. Можешь не сомневаться.

– Как же быть?

– Думай. И мы думать будем.

Наконец к Виктору пришла спасительная мысль.

– Ребята, мне нужны гарантии, – сказал он графьям, пригласив их как-то вечером в "Метрополь". – Вы ведь не сами по себе. Кто-то же за вами стоит. Тот, кто все это устроил. Познакомьте.

– Это тебе не нужно, – категорически заявил Гера. – Забудь. И вообще, мы уже с тобой кучу времени потеряли. Пока мы тут возимся, люди вовсю бабки делают.

Саша молчал, поглядывая на Виктора через стол, а в конце ужина неожиданно спросил;

– Так что, хочешь с нашим домовым поговорить?

– Хочу, – признался Виктор. – А почему с домовым?

– Да так, прозвали... Вроде как нечистая сила, но одомашненная. Я ему скажу.

Домовым оказался герой Афгана полковник Беленький. Скрипя протезами и морща покрытое красными пятнами ожогов лицо, он слушал сбивчивые объяснения Сысоева.

– Ну и что? – спросил он. – И вся проблема? Да хрен с ним! Гера! Сколько у нас сейчас на счете? В Швейцарии? Запузырь ему двести штук куда скажет. Вот и будет ему гарантия. А из Ассоциации гони деньги траншами тоже по двести штук. Понял, Витек? Я тебе вроде как кредит даю. Ну, скажем, под десять процентов годовых. Ежели тебе в течение двух дней из Москвы деньги не поступили, эти двести тысяч твои. И разбегаемся. А если все в порядке, то, когда все закончим, вернешь мне двести двадцать. Тебе гарантия нужна? Бери, пожалуйста. Не бесплатно, конечно. Ну что, сиятельства хреновы? – обратился он к графьям. – Учитесь коммерции. Вы там две недели ковыряетесь и ни хрена, а я за пять минут двадцать штук срубил,

– Паша, – обратился к нему Виктор, перешедший с полковником на "ты" с первой же минуты, – у меня один вопросик есть. Ответишь?

– Валяй.

– Ты ведь афганец? Почему ты в этой Ассоциации, а не в их фонде?

– Жить хочу, – лаконично ответил полковник Беленький. – Они там еще работать не начали, а уже перегрызлись. Каждый на себя одеяло тянет. Я говорил там, – он потыкал пальцем вверх, – чтобы им льготы не давали, пока между собой не договорятся. Не послушались. Хотели меня туда старшим поставить, да я отказался. Я эту братву хорошо знаю – и Валеру Радчикова, и Мишку Лиходея. Это все добром не кончится.

– А ты мне не можешь объяснить, какой смысл, вообще говоря, в этих льготах? На кой черт надо таможенные пошлины вздувать до неба, а потом льготы раздавать?

– Если я тебе скажу, что государство вдруг вспомнило про Пашу Беленького и решило дать ему подзаработать, ты ведь мне все равно не поверишь, – резонно заметил полковник. – А других объяснений у меня для тебя нет. Если сам придумаешь, будешь молодец. Имей в виду, каждая копейка у меня под контролем. Да еще под каким! Понял? Еще одну вещь я тебе хочу сказать. Про то, что ты меня видел, забудь. Если твои умники обо мне узнают... В общем, есть Ассоциация, и все тут.

Когда Виктор вернулся в "Инфокар", то у дверей бывшего платоновского кабинета столкнулся с Федором Федоровичем.

– Как здоровье, Виктор? – дружелюбно поинтересовался Эф Эф. – Ничего? Ну и ладно. А бизнес? Я слышал, вы теперь автомобилями занимаетесь.

– Вроде бы идет потихоньку, – осторожно ответил Виктор. – Совет не дадите, Федор Федорович?

– Если смогу. – Эф-Эф распахнул дверь в платоновский кабинет, пропуская Виктора вперед.

– Ситуацию на таможне знаете? – спросил Виктор, усаживаясь в кресло. Дождавшись кивка, продолжил: – Хочу воспользоваться льготниками. Как вы на это смотрите?

– Весь вопрос в том, какие льготники. – Взор Федора Федоровича слегка затуманился. – Если "афганцы", то на это я смотрю однозначно плохо. И со "слепыми" тоже не советую связываться.

– Есть одна организация. Ассоциация содействия малому бизнесу. Федор Федорович чуть заметно дернулся.

– А откуда вы про них знаете?

– Сами пришли.

Федор Федорович взял листок бумаги и подвинул его Виктору.

– Напишите фамилии. Кто приходил. Виктор написал фамилии графьев. Федор Федорович прочитал, кивнул, аккуратно сложил бумажку и убрал в карман.

– Так в чем вопрос?

– С ними можно иметь дело?

– С ними можно, – ответил Федор Федорович. – Только не надо никому говорить, что это я сказал. Ладно?

– Договорились. Спасибо, Федор Федорович.

– Погодите. Теперь у меня вопрос. Вы, кроме этих двоих, еще кого-нибудь оттуда знаете?

Виктор замешкался с ответом, потом кивнул.