Когда Платон начинал уговаривать, противостоять ему было невозможно. В такие минуты он засовывал руки в карманы и слегка наклонялся вперед, словно готовился к броску. И вовсе не яростный натиск, не психологический прессинг, не агрессивная аргументация решили вопрос. Виктор, еще полный цюрихских впечатлений, увидел перед собой не сорокапятилетнего мужчину, ворочающего миллионами долларов и выстраивающего головокружительные схемы приумножения капиталов, а старого институтского друга Тошку, с которым они вместе катались на лыжах, парились в бане, глушили водку, шепотом договаривались в коридоре, кто какую девочку уводит; того самого Тошку, который сто лет назад вытащил его из идиотской истории с "Инициативой", а еще за сто лет до того – из не менее дурацкого скандала в Институте, вытащил и сказал: "Я приду и попрошу, и ты не сможешь сказать мне "нет". И Виктор не смог сказать "нет". Он сказал "да".

– Отлично! – возрадовался Платон, вроде и не ожидавший иного результата. – Что тебе нужно?

– Я возьму Полу, – начал размышлять Виктор. – Своего водителя. Надо будет найти приличного главбуха. Да, вот что! Мне нужен Сережка Терьян.

Платон помрачнел.

– У Сережки проблемы. Думаю, что сейчас он тебе не помощник.

– А что случилось?

– Ты разве не знаешь? Ах да, это же только позавчера... А тебя не было...

Как и предсказывал Илья Игоревич, загадочное похищение Насти Левиковой оказалось классическим висяком. Еропкин, которого дважды выдергивали для дачи показаний, только пожимал плечами, обижался и – в первый раз сам, а потом устами нанятого адвоката, бывшего районного прокурора, – вопрошал, при чем здесь, собственно, он и какие имеются основания для подозрений. После того как адвокат написал длинную и обстоятельную телегу в городскую прокуратуру, от Еропкина отстали. Во всяком случае, перестали тревожить, ограничившись наблюдением.

Поиски водителя Алика тоже ничего не дали. В том, что он входил в преступную группу, осуществившую похищение, и исполнял там ключевую роль, никто не сомневался. Но розыск был безрезультатен. Фотографии Алика в картотеке не числились. Штатные осведомители пожимали плечами. Паспорт на имя Дружникова был заявлен как утерянный еще сто лет назад. Права на то же имя вообще никогда не выдавались. Поиски неизвестного Перфильева, на чье имя была снята квартира, в которой проживал Алик, закончились неудачей. Единственная ниточка, которая могла куда-либо привести, была связана с междугородними звонками. Удалось установить, что Алику несколько раз звонили из города Кургана. В принципе это укладывалось в общую версию "гастрольного" дела. Но курганская группировка сообщила, что никакого Алика они не знают, такими делами вовсе не занимаются, им хватает своего геморроя, а самодеятельности в своем городе не допускают, потому что прекрасно осознают ответственность за поддержание законности и порядка, каковую и разделяют с правоохрани тельными органами на местах. Так что если из Кургана кто и звонил, то либо баба, либо кореш по службе в армии.

То, что дело было взято на контроль Генеральной прокуратурой, милицию только раздражало. Питерские сыщики прекрасно понимали, что за спиной у "Инфокара" стоят серьезные силы. И им вовсе не улыбалось выступать в роли мальчиков для битья. Контролировать да командовать охотников много, а ты попробуй-ка за такую зарплату поработай. Да к тому же в условиях, когда ни одна сука не хочет говорить правду. А еще истерики устраивают, с кулаками лезут. Хотя мужика и жалко. Но своя рубашка ближе к телу, да и показать козью морду этим московским умникам тоже не мешает. Во-первых, можно поинтересоваться этим пацаном Русланом, который здесь, в Питере, помогал Терьяну, – кто такой, откуда взялся, зачем да почему, какие и с какими группировками у "Инфокара" имеются связи. И так далее. А во-вторых, есть очевидная московская версия. "Мерседесы" брали? Брали. Деньги возвращали? Нет. Все эти ля-ля, будто бы кто-то там устно чего-то разрешил, пусть дуракам рассказывают. Так что московские оперы пусть почешутся. И заодно раскрутят этих, инфокаров-ских. А то обнаглели там, крутят бабки и думают, что им сам черт не брат.

В "Инфокаре" плотно обосновалась следственная бригада с Петровки. Учредительные документы покажите, пожалуйста. Спасибо. Нас интересуют поставки "мерседесов" в Санкт-Петербург. Угу, понятно. Кстати, а вы "мерседесы" в Германии покупаете? Как интересно! Контракт со Штутгартом покажите. Спасибо. Справку о взаиморасчетах – скажем, за последний год – подготовьте, пожалуйста, к завтрашнему дню. Как это зачем? В интересах следствия. Больше никаких машин в Санкт-Петербург не поставляли? Да что вы говорите?! Ну-ка, дайте контракт с Заводом посмотреть. Так, так... А вот эта швейцарская фирма – как бишь ее, ах да, "Тристар", – она ваш партнер? Доку ментики покажите, будьте любезны. Данные по реализации за последнее время, это нас тоже очень интересует. Главного бухгалтера вызовите к шестнадцати ноль-ноль, мы его допросить должны. А вот это у вас что такое? Приход иностранной валюты... так... так... На каком основании вы принимаете валюту от российских юридических лиц? Указ президента читали? Ну ладно, это дело не наше, пусть данным вопросом УЭП занимается, мы их проинформируем.

И так далее.

Платон встретился с руководителем следственной бригады только однажды, при самом первом визите, после чего общение с сыщиками прекратил, поручив эти контакты Марку Цейтлину. Марк же каждую беседу со следователями начинал с того, что открывал уголовно-процессуальный кодекс и долго выискивал там основания для очередного следственного действия, вступая с гостями в длительные дискуссии относительно толкования тех или иных статей. После третьей встречи старший зашел к Мусе и сказал:

– Я понимаю, конечно... Но учтите – или это издевательство не медленно прекратится, или я вызову ОМОН, мы опечатаем помещение, заберем все бумаги и будем разбираться уже на Петровке. У нас сроки, в конце концов...

Муса, не на шутку обеспокоенный широтой захвата, предложил сделку – он дает следователям другого человека для собеседований, а они взамен не проявляют любопытства в смежных областях. Тем более что излишне подробное изучение материалов, не имеют отношения к делу, как раз и может привести к срыву сроков. А "Инфокар" в первую очередь заинтересован в том, чтобы тайна похищения его сотрудницы была раскрыта. Именно эта заинтересованность привела к тому, что дело контролируется Генпрокуратурой. Оттуда как раз вчера звонили и просили проинформировать, как дела. Очень не хотелось бы обострять... Вы меня понимаете?