Непотребный робот долго и протяжно присвиснул. Человекообразный обрадованно заскрежетал.
- Умеем, хозяин, еще как умеем! Это Пин2Д2, он троллей убивать горазд, а я СэмзипИО, или просто Сэм, садовник.
И он кровожадно кляцкнул секаторами, заменявшими ему правую руку.
- Садовник? - удивился Фродо незнакомому слову, - а чего это?
- Садовник, сэр, - это от слова де Сад, - пояснил Сэм, - был когда-то такой маркиз. Ну в общем могу кому-нибудь все лишнее пообрезать.
И он снова плотоядно щелкнул секаторами.
- Ну что ж, - вымученно улыбнулся Фродо, - втроем веселее.
Пин2Д2 разразился злобным богатырским пописком.
Прошло пять дней с тех пор, как компания из трех приключенцев начала свой марш по Татуину. Горючего в гэндальфовском лендспидере хватило ненадолго. Теперь приходилось топать пешком, и Сэм поминутно ныл и стонал, скрежеща заржавевшими деталями. Пин вел себя вполне пристойно, но, когда Сэм попытался его оседлать, гаденько присвиснул и шарахнул незадачливого садовника электрическим разрядом.
Солнце стало лилово-черным, как всегда перед закатом, и лишь в противоположной от него части небосклона оставалась светлая полоска. Орава из одного хоббита и двух роботов стала располагаться ко сну. Внезапно легкий шуршащий звук насторожил Фродо. Перебравшись через гребень холма, он увидел одиноко бредущую фигурку без стилс'юита, зато в широком темном плаще с капюшоном. Существо волокло здоровенный мешок и явно изнемогало под его тяжестью. "Пустынник" - догадался смышленый хоббит. Фродо аккуратно достал тяжелый кривой нож из тех, что вошли в Хоббитании в моду после нашествия Муда-Диба.
Хоббит возник перед пустынником совершенно внезапно, да еще и с ножом в руке. Существо обалдело от неожиданности и уставилось на Фродо. За время наступившей немой сцены Фродо успел рассмотреть пустынника. Тварь была невилика, не больше хоббита ростом. Лысая голова вызывала ассоциации с чем-то резиновым. Довольно четкое описание подобной твари Фродо читал в известной хоббитоненавистнической книжке "Тошнит от колец". Глаза, издали казавшиеся красными и светящимися, в действительности таковыми не были - этот эффект Фродо знал как фотолюбитель. В действетельности глаза твари были голубыми от сожранного спайса - и радужка, и белки. В глазах выделялся только зрачок. Но Фродо тут же пришло в голову, что если этот зрачок расковырять как следует ножиком, то и там все будет голубым. Одним словом, глаза были голубые-голубые, а все остальное была ...
Взгляд существа что-то напомнил Фродо. Когда хоббита увидел хорошо знакомый ему ведмачий меч, он вспомнил, где видел этот взгляд так смотрел на него кусок протоплазмы на берегу протоплазменного озера.
- Стой! Кто такой? - рявкнул хоббит.
- Кендер, - спокойно ответствовал пустынник и сел.
- У нас таких тварей называют бреднизайками, - недоверчиво заметил хоббит.
- Одно другому не противоречит, - философски прокомментировал брендизайк, - брендизайк - это национальность, а кендер - это стиль жизни.
- Позволь, я отрежу ему уши! - проскрежитал внезапно шагнувший из-за спины Фродо Сэм и деловито щелкнул секаторами.
Фродо поморщился и отстранил работа - как уже было сказано, Фродо был вовсе не злой малый.
- Куда идешь? - продолжил распрос хоббит.
- Куда глаза глядят. Я, как говорится, вольнаиб.
- Позволь, я вырежу ему глаза, - обрадовался Сэм и возбужденно защелкал секаторами.
- И куда же глядят твое глаза?
- Мои глаза. Куда башку поверну, туда и глядят.
- Позволь, я отрежу ему башку! - вновь проявил инициативу неугомонный робот.
Фродо вырвал электрическую вилку из з....цы робота, и СэмзипИО безвольно застыл с полуоткрытым ртом и выражением крайнего удивления на хоббитообразной физиономии. Брендизайк благодарно сплюнул. Фродо успел увернуться. Плевок попал на обшивку робота, зашипел и стал разъедать ржавчину.
- рН пять и пять, - пояснил брендизайк, - лучшее средство от перхоти и ломких волос. У нас, у вольнаибов, плюнуть на башку - это высшая честь, какую только можно оказать.
При этом мутант гордо провел семипалой ладонью по гладкому, словно обтянутому резиной черепу, демонстрируя, сколь глубоким уважением пользуется он у соплеменников.
Оказалось, что так и не выразанные инициативным садовником глаза брендизайка смотрят примерно в ту же сторону, что и глаза троих злосчастных путешественником. Теперь они шли вместе. Мало по малу хоббит стал привыкать к присутствию этой твари, и теперь пустынники не внушали ему такого отвращения как у незабвенного протоплазменного озера. Он узнал, что его нового знакомого зовут Мериадоком, или просто Мерри, и что брендизайк, или, иначе говоря, корчевщик - это так же как жид - не только матерное ругательство, но и обозначение вполне конкретного народа. Фродо вспомнил, как когда-то злобные Лякошель-Бэггинсы обозвали его в детстве "самым настоящим брендизайком". Услышав эту историю Мерри заметил:
- Дурак ты Бэггинс, и пятки у тебя мохнатые. Тебе комплимент сделали, а ты обиделся.
Хоббит бросил взгляд на мутанта. Нет, даже зная, что это комплимент, он не захотел бы его принять.
На седьмой день путешественники нагнали уже знакомую Фродо серую роту имперских урук-хайев. Урук-хайи мерно топали и на пол Татуина горланили свою ротную песню:
День, ночь. День, ночь.
Мы идем на Лориен.
День, ночь. День, ночь.
Все на тот же Лориен.
Пыль, пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог,
И отдыха нет на войне...
Последним в колонне в метре над землей медленно и изможденно летел, отставая и всех задерживая, выпускник назгульской академии Пертвит. Они встретились как старые знакомые. Едва увидев Фродо, назгул перестал привычно сопеть и издал душераздирающий вой. Фродо ничуть не смутился столь бурным выражением дружеских чувств и сразу же поинтересовался:
- Скажите, если вы летаете на такой высоте и с такой скоростью, зачем вы вообще летаете?
Назгул болезненно поморщился.
- Рожденный ползать понять не может!
Но Фродо ничуть не обиделся и продолжал тараторить. Они прошагали уже довильно порядочно, и гемикрания назгула успела смениться обычной головной болью от хоббитчей бесконечной трескотни. Наконец, они остановились на привал. Здесь Татуин уже подходил к концу, и среди редкой растительности уже можно было развести костерчик.