"Какое же грандиозное зрелище? " - спросил сержант Двоеточие.

"Представится в масштабах всего города. " - сказал За

скок, с трудом шевелясь.

"Правда зудит. " - донеслось из-под стола.

"Вы себя хорошо чувствуете, капитан Заскок? " - сказала Любимица.

Капитан скорчился от боли.

"Колючка, колючка, колючка. " - донесся голос.

"Полагаю, что некоторые вещи более важны, а некоторые - нет. " - сказал капитан Заскок. "О-ох! "

"Простите? "

"Колючка. "

"Я не могу здесь околачиваться, разговаривая с вами целый день! " - сказал Заскок. - "Вы. Рапорт мне. Завтра в полдень... "

"Колючка, колючка, колючка... "

"О-о-о-о лице! "

Дневной Дозор поспешно удалился, уводя Заскока, скачущего на одной ноге и скорчившегося от боли.

"Ей-богу, кажется он вынужден был убраться. " - сказал Морковка.

"Да. " - сказала Любимица. - "Но ты не догадаешься почему. "

Они обменялись взглядами.

"Что же это такое! " - сказал Морковка. - "Больше нет Ночного Дозора? "

В библиотеке Невиданного Университета обычно было очень тихо. Слышалось только шарканье ног, бродящих между шкафами волшебников, случайный кашель нарушал академическую ти

шину, и каждый раз через миг замирающий крик, в то время как неосторожный студент терпел неудачу в обращении со

старинной волшебной книгой, с предостережением, что это

заслуженно.

Присмотримся к орангутангам.

Во всех мирах, украшенных их присутствием, подозревали, что они могут говорить, но избрали не делать этого, опасаясь, что люди заставят их работать, возможно в телеиндустрии. На самом деле они умеют говорить. просто они говорят по-орангутангски. Люди слушают их, искренне недоумевая.

Библиотекарь Невиданного Университета в одностороннем порядке решил, чтобы помочь пониманию, создать орангутангчеловеческий словарь. Он работал над ним три месяца.

Это было нелегко. Он добрался всего лишь до слова "У-ук. "*

* Которое может иметь такие значения: "Простите меня, вы висите на моем резиновом кольце, благодарю вас весьма покорно. " Это могла быть просто живая биомасса, насыщающая для вас кислородом планету, но для меня это дом и "Я уверен, что там прошел дождь и лес вокруг,всего лишь миг назад. "

Библиотекарь присел около стеллажей, где всегда было прохладно.

Неожиданно кто-то запел.

Он стряхнул со своих ног перо и прислушался.

Люди могли бы решить, что не стоит верить своим ушам. Оранги более чувствительны. Если вы не верите своим ушам, то чьим же ушам вы поверите?

Кто-то пел под землей... или пытался петь.

Подземные голоса звучали неразборчиво, напоминая: "Зотоло, лозото, зотоло, лозото. "

"Послушай, ты... тролль! Это же самая простая песенка. Прислушайся, вот так надо...'золото, золото, золото, золото'? "

"Золото, золото, золото, золото. "

"Нет! Это второй куплет! "

Раздавались ритмичные звуки выгребаемой земли и отбрасываемых обломков камней.

Библиотекарь обдумал создавшееся положение. Так... гном и тролль. Он предпочитал оба этих вида людям. По крайней мере они не были заядлыми читателями. Библиотекарь разумеется весьма уважал чтение вообще, но читатели действовали ему на нервы. Было что-то кощунственное в способе, которым те снимали книги с полок и занашивали слова, зачитывая их до дыр. Ему нравились люди, любившие и уважавшие книги, и лучшим доказательством этой любви, по мнению библиотекаря, было оставить их на полках, где природа предназначила им существовать.

Приглушенные голоса казалось стали громче.

"Золото, золото, золото... "

"Ты сейчас поешь припев! "

С другой стороны существовали более подходящие способы войти в библиотеку.

Он бросился к полкам и выбрал основополагающий труд Тюльпана Горбуна "Как убить насекомых. " Сжав в руках все 2000 страниц этого труда.

Бодряк почувствовал легче на сердце, когда зашагал по Авеню Коронации. Он был в уверенности, что его внутренний Бодряк потрясает головой, негодуя. Он проигнорировал его.

Невозможно было быть настоящим полицейским в Анк-Морпорке и оставаться чистым. Работа наделяла заботами. А обладать заботами В Анк-Морпорке было все равно, что открыть банку с мясом посреди школы пираний.

Каждый справлялся с этим по-своему. Двоеточие никогда об этом не думал, а Валет никогда не беспокоился, а новобранцы были слишком мало в страже, чтобы быть сломленными этим, а Морковка... был просто самим собой.

Сотни людей умирали каждый день в городе, очень часто сами сводя счеты с жизнью. Какое же значение могли иметь еще несколько умерших?

Внутри себя Бодряк колотил по стенам.

Позади особняка Рэмкинов стояли кареты и все вокруг было запружено разношерстными родственниками и бесчисленными взаимозаменяемыми Эммами. Они были заняты приготовлениями к предстоящей свадьбе. Бодряк прошел мимо них почти незамеченным.

Он отыскал Сибил в драконьем вольере, в резиновых сапогах и защищающих от драконов доспехах. Она была перепачкана в навозе, по всей видимости блаженно не ведая о творящемся в особняке шуме и гаме. Она подняла взгляд, когда Бодряк затворил за собой дверь.

"Ах, это вы. Вы рано вернулись домой. " - сказала она. - "Я не смогла вынести суеты, потому и ушла сюда. Впрочем мне уже пора идти переодеваться... "

Она остановилась, увидев выражение его лица. "Что-то случилось? "

"Я не вернусь. " - сказал Бодряк.

"Правда? На прошлой неделе вы говорили, что собираетесь, отслужив полностью свой срок, выйти в отставку. И говорили, что ждете этого с нетерпением. "

Не многому же научило прошлое Сибил, - подумал Бодряк.

Она похлопала его по руке.

"Я рада,что вы ушли из Дозора. " - сказала она.

Капрал Валет ворвался в Дом Дозора, захлопнув за собой дверь.

"Ну? " - спросил Морковка.

"Все паршиво. " - сказал Валет. "Говорят, что тролли планируют идти маршем ко Дворцу, чтобы вызволить Угольнолицего. Там уже шастают банды гномов и троллей, нарывающихся на неприятности. И Нищие. Леттицию очень любили. Собралось много людей ее Гильдии. Город... " - сказал он с важностью. - "определенно превращается в бочонок с порошком N 1. "