– Полагаю, у вас есть название магазина, – сухо проговорил Линли. – И превращать это в продолжительную порнографическую экспедицию нужды не было, не так ли?

Нката откусил еще.

– Насколько я знаю, большинство парней не очень любят признаваться полиции, что берут посмотреть порнушку. Хоть в этом нет ничего противозаконного, но в репутации возникают трещинки. Однако в данном случае беспокоиться было не о чем, потому что наши ребята этих фильмов не брали. – Он доел шаурму и облизал пальцы. – Мне почему-то кажется, что эта новость вас не удивляет.

– Фильмы-то существуют? – спросила Барбара.

– Ну конечно. Все до одного, хотя, по словам того продавца, «Страсти на Диком Западе» берут так часто, что следить за их передвижениями – все равно что смотреть выступления гимнастов в метель.

– Но если ни Фарадей, – сказала Барбара, обращаясь к Линли, – и ни один из его дружков не брали их в прошлую среду… – Она снова посмотрела на фотографии Флеминга. – Тогда как это соотносится с Джимми Купером, сэр?

– Но я же не говорю, что приятели Фарадея вообще их не брали, – поспешно добавил Нката. – Я говорю, что они не брали их в тот вечер. В другие вечера… – Тут он достал из кармана пиджака свой блокнотик и, прежде чем листать страницы, вытер пальцы белоснежным носовым платком. Открыл страничку, заложенную тоненькой красной ленточкой, и зачитал список дат более чем за пять лет. Каждая была связана с новым видеомагазином, но сам по себе список был цикличным – названия повторялись, обежав круг по всем магазинам. Однако строгих интервалов между датами не было. – Интересная детективная работа, что скажете?

– Неплохо для начала, Уинстон, – признал Линли. Констебль наклонил голову, демонстрируя ложную скромность.

Зазвонил телефон и один из констеблей снял трубку, заговорил приглушенным голосом. Барбара размышляла над сведениями Нкаты. Нката же продолжал:

– Если только у них не развилось пристрастие к конкретному набору фильмов, сдается мне, что эти ребята обеспечивают себе постоянное групповое алиби. Запоминают список фильмов, чтобы перечислить их легавым, когда те начнут задавать вопросы, так? Единственная меняющаяся каждый раз деталь – название магазина, откуда взяты фильмы, а его запомнить несложно.

– Поэтому тот, кто просмотрит записи только одного магазина, не узнает, что те же фильмы берутся постоянно, – задумчиво проговорила Барбара.

–Ведь это все равно, что вывесить свое алиби в виде неоновой рекламы. А этого им как раз и не нужно.

– Им, – сказала она.

– Мальчишнику Фарадея, – подхватил Нката. – Сдается мне, что чем бы эти ребята не занимались, они занимаются этим вместе.

– Но не в прошлую среду.

– Точно. Куда бы Фарадей ни ездил в прошлую среду, он ездил туда один.

– Сэр? – Констебль, ответивший на звонок, повернулся к собравшимся. – Мейдстоуи пересылает по факсу отчет о вскрытии, но он мало что добавляет. Асфиксия от угарного газа. И алкоголя в крови столько, что уложил бы и быка.

– На столике рядом с кроватью бутылка «Блэк буш» и стакан, – указала на фотографию Барбара.

– Учитывая уровень алкоголя в крови, – сказал констебль, – можно наверняка сказать, что он отключился до начала пожара. Так сказать, заснул и не проснулся.

– Если тебе надо уйти, – заметил Нката, – не такой уж плохой способ.

Линли поднялся.

– Вот только ему не надо было.

– Что?

– Уходить. – Он выбросил пустую чашку в корзину. – Давайте-ка его найдем, – сказал он.

– Фарадея?

– И посмотрим, что теперь он придумает насчет ночи со среды на четверг.

Барбара поспешила за ним, говоря:

– А как же Джин Купер? А развод?

– Она никуда не денется, пока мы разберемся с Фарадеем.

Глава 20

Местонахождение Криса Фарадея установили с помощью телефонного звонка. Он находился не в Малой Венеции, а работал в Килбурне, в гараже, расположенном в середине проулка под названием Прайори-уок. Это был не более чем проход между заброшенными домами с заколоченными окнами и грязными кирпичными стенами, покрытыми граффити. Помимо букмекерской конторы и соседствующего с ней китайского ресторанчика, торговавшего едой навынос, единственным по-настоящему процветающим заведением был здесь спортивный зал и студия аэробики «Платинум».

Гараж Фарадея находился как раз напротив спортивного зала и студии. Ржавая металлическая дверь гаража была на три четверти опущена, перед ней стоял запыленный зеленый фургон, и при своем приближении Линли и Хейверс могли заметить пару ног в кроссовках, передвигавшихся из одного угла гаража в другой.

Линли хлопнул ладонью по ржавой двери, окликнул Фарадея и подлез под нее. Хейверс последовала за ним.

Крис Фарадей резко обернулся, оторвавшись от стоявшего возле стены верстака. На нем среди пакетов с гипсом и металлических инструментов лежали разнообразные резиновые формы. Над верстаком были прикреплены пять искусных карандашных рисунков, выполненных на папиросной бумаге. Они изображали потолочные кессоны, различные виды потолочной лепнины и другие украшения такого же рода. По своей тонкости они напоминали работы Адама, но в то же время были смелее, чем у него, словно созданные человеком, не имевшим ни малейшей надежды заполучить когда-нибудь потолок, на который он мог бы все это перенести.

Фарадей увидел, что Линли оценивает его работы.

– Насмотревшись на Тейлора, Адама и Нэша, ловишь себя на мысли – как же это просто, я и сам могу попробовать себя в гипсе. Хотя на новый дизайн особого спроса нет. Но все постоянно ищут талантливых мастеров для реставрации старых.

– Хорошие работы, – заметил Линли. – Новаторские.

– От новаторства мало проку, если у тебя нет имени. А у меня имени нет.

– Кроме как? – спросил Линли.

– Кроме как мастера-ремонтника.

– На таких мастеров спрос есть, как вам, без сомнения, известно.

– Но всю жизнь заниматься этим я бы не хотел. – Проверив состояние гипса в одной из форм, Фарадей вытер палец о заляпанные джинсы и пошел в Дальний конец гаража с пластмассовым ведром, чтобы набрать воды из бетонной емкости. Через плечо он сказал: – Но вы пришли сюда не о потолках разговаривать. Чем могу помочь?

– Можете рассказать мне о ночи в прошлую среду. На этот раз правду, если можно.

Наполнив ведро, Фарадей поставил его на рабочий стол рядом с пакетом гипса.

– Оба раза, что мы с вами встречались, вы производили на меня впечатление умного человека, – сказал Линли. – Вы должны были понимать, что мы проверим ваши показания, поэтому мне просто непонятно, зачем вы вообще все это рассказали.

– У меня не было выбора, – сказал наконец Фарадей. – Там была Ливи.

– И вы сказали ей, что идете на мальчишник? —спросил Линли.

– Она подумала, что я стану говорить о мальчишнике.

– Интригующее различие, мистер Фарадей.

Под верстаком стоял высокий табурет на колесиках. Фарадей выкатил его и уселся. Сержант Хейверс примостилась с блокнотом на верхней площадке трехступенчатой стремянки, Линли остался на месте.

– Но, по-видимому, нам понадобится разъяснение, – проговорил Линли. – Потому что если вы не были на мальчишнике и просто использовали его как прикрытие для чего-то другого, возникает предположение, что вы, скорей всего, занимались чем-то другим, что полиции проверить гораздо сложнее. Как я уже сказал, вы должны были понимать, что мы все проверим, как только вы назвали нам фильмы и видеомагазин.

– Если бы я сказал что-то другое… – Фарадей потер шею. – Как все нескладно, – пробормотал он. – Послушайте, мои дела имеют отношение только к Ливи и ко мне, И не связаны с Флемингом. Я его не знал. В смысле, я знал, что он живет в Кенсингтоне, с матерью Ливи, но и только. Я никогда с этим парнем не встречался. Ливи тоже.

– Тогда, полагаю, вы без труда сможете изложить нам факты, связанные с ночью прошлой среды. Если они не связаны со смертью Флеминга.

Сержант Хейверс многозначительно зашуршала страницами своего блокнота. Фарадей посмотрел в ее сторону.