Тут Линьков внезапно остановился и крепко зажмурился. Борис этого не заметил и умчался вперед. Линьков поглядел ему вслед и яростно потер лоб рукой.
"Обрадовался, возгордился, распустил павлиний хвост! - обличал он самого себя. - Гений-недоучка, грош тебе цена в базарный день. Ну как можно было не понять! Ведь он же все сказал, все, как на тарелочке преподнес! А ты ушами хлопаешь и при этом еще всячески изображаешь из себя Шерлока Холмса и Эйнштейна в одном лице! Спиноза областного масштаба!"
Борис оглянулся на Линькова, махнул ему рукой и скрылся за дверью шелестовского кабинета.
"Иди, иди, обрадуй Шелеста! - думал Линьков. - Расскажи ему, откуда шел и куда попал, пожалуйся на хулиганство хронокамеры и на подставки, вырастающие, как грибы. А я тут постою. Я человек простой. Я такую уйму хронофизики за один присест не переварю. Побуду вот с самим собой наедине..."
Но побыть с самим собой наедине Линькову не удалось: из кабинета Шелеста пулей вылетел красный и взъерошенный Эдик Коновалов. Он хмуро буркнул взамен приветствия:
- Видали, ловкач какой!
- Кто? - не понял Линьков.
- Стружков, кто же еще! - со злостью ответил Эдик. - Я, главное, материальчик подобрал такой, будь здоров! Я у вас, имейте в виду, серьезно учился, опыт перенимал...
- У меня? - переспросил Линьков, холодея. - Вряд ли... Я вас, в частности, не учил подбирать материал на Стружкова...
- А это я в порядке личной инициативы! - заявил Эдик. - Я поглядел вчера, как вы шли со Стружковым по коридору, и враз усек: перемена ситуации!
"Так мне и надо!" - покаянно подумал Линьков и спросил:
- Какая же судьба постигла этот ваш... материальчик?
- А мне даже высказаться не дали! - возмущенно сообщил Эдик. - Смеются, главное. Правда, одну промашку я все же допустил. Поторопился малость, признаю! Но так все складывалось, подходяще уж очень, я и сказал...
- Что же вы такое сказали? - тоскливо спросил Линьков.
- А я так обрисовал ситуацию, что вы Стружкова заподозрили, а он сбежал.
Значит, говорю, признает за собой вину!
"Нечем тебе крыть! - обличал себя Линьков. - Эдик ты номер два, вот ты кто в этом деле!"
- ...А они смеются! - продолжал Эдик. - Смешно им... Главное, говорят мне:
он во времени переход совершил, он герой! И он тут как тут, появляется...
Ну, я ушел... Они там все галдят, кричат, никакой серьезный разговор вести невозможно... Это что же, Стружков переход-то на самом деле совершил?
- На самом деле - И кстати, я должен...
Но Эдик не отставал. Он спросил, куда именно переходил Стружков, и, узнав, что на три дня назад, разочаровался.
- Всего и делов-то! Тр-руха! А они: герой, герой!
- Он мог погибнуть, даже если бы всего на пять минут передвигался, объяснил Линьков. - Первые космонавты тоже далеко от Земли не уходили, однако же...
- Космонавты! Это ж совсем другое дело! - оживился Эдик. - Они с разрешения правительства летают, официально. А наш герой сам полез, никого не спросил.
Разница!
- Не вижу принципиальной разницы, - нетерпеливо сказал Линьков. - И мне пора, извините...
- Нет, минуточку! - взмолился Эдик. - Я только две мысли выскажу: одну общественную и одну личную. Я вкратце!
- Ну, высказывайте вкратце! - Линьков тихонько вздохнул.
- Первая мысль такая: запретить это нужно! Или хотя бы строго засекретить! - торжественно заявил Эдик. - А то, знаете, что получится, если каждый-вся кий?..
- Что же именно получится, по-вашему?
- Труха! - уверенно сказал Эдик. - Ну, сплошная труха! Полезет в будущее какой-нибудь тип. Мало ли чего он там увидит, вернется, пойдет языком трепать, его ж не остановишь...
- Вы считаете, что будущее - это государственная тайна? - осведомился Линьков.
- А как же! - убежденно сказал Эдик. - Вне всяких сомнений.
- К этому вопросу мы вернемся позднее, - слегка поежившись, проговорил Линьков. - Давайте второй вопрос, я тороплюсь.
- Для решения второго вопроса, - сказал Эдик, - вам бы полезно было ознакомиться с материальчиком...
- С каким еще материальчиком?
- По делу Левицкого! Там и про Стружкова и вообще. Я все факты проанализировал, выводы имеются четкие. Серьезную работу проделал! И для меня очень важно ваше мнение как специалиста...
- Видите ли, дело Левицкого уже закончено, так что... И вообще мне сейчас некогда... - тоскуя, сказал Линьков.
Коновалов почему-то не очень огорчился.
- Выходит, напрасно я мозги сушил! - почти весело сказал он. - Конечно, мне до вас еще расти и расти! Вон вы как дело обстряпали, в два счета, а я только начал раскачиваться. Так кто же его прихлопнул-то?
- От сообщений я пока воздерживаюсь, - сухо ответил Линьков, пытаясь обойти Эдика.
- Это я понимаю! - с готовностью отозвался Эдик. - Но я к чему говорил насчет материальчика! Хотелось, чтобы вы меня на практике проверили, вот я к чему! Созрело у меня решение - вот за эти дни, что я с вами общался. Решение в плане личной перспективы! А именно: уйти я хочу от этих физиков-шизиков! К вам буду проситься, на следственную работу! А что? Образование у меня юридическое - так? Пробелы - это я на практике ликвидирую! В два счета!
- Вы это... всерьез? - испуганно спросил Линьков.
- То есть абсолютно! Мне здесь, понимаете, разворота нет... Труха сплошная!
Вот я и хотел узнать ваше мнение.
- Мое мнение... - сердито начал Линьков, но запнулся и продолжал совсем в другом тоне: - Вы извините, но на ходу такие вопросы не решаются! Я действительно очень тороплюсь.
- Правильно, это вы правильно! - Эдик восхищенно глядел на него. Подумать надо, обсудить:.
Линьков чуть не бегом бросился к кабинету Шелеста.
Окна в кабинете Шелеста были распахнуты настежь, и сизый табачный дым струился наружу, а в комнату вливался влажный прохладный воздух. Шум стоял невероятный. Смуглый скуластый парень, яростно сверкая черными глазами, доказывал преимущества "градиентного" мотора над "однородным", ему наперебой возражали двое, а из угла кто-то кричал, что спорить вообще преждевременно.
Борис стоял у стола и слушал, улыбаясь. Шелест задумчиво постукивал карандашиком по стеклу.
- Ребята, кончайте спорить! - сказал Борис. - Ведь ясно, что нужно искать объединения обоих методов... Там - дистанции, а тут - плавность перехода, а нам нужно и то и другое.