- Что ты дурака валяешь, Борька! - сердито сказал Аркадий. - С чего ему меняться, если ты никаких изменений не внес? Мир - это не твое или мое представление, мир - это реальность! И пока ты на нее реально не воздействуешь, она реально и не изменится. Насчет выхода из камеры я говорил условно, для наглядности. А на самом деле ты мог, допустим, походить по лаборатории, даже посидеть за столом, поработать. Если тебя никто не увидит и никаких следов твоего пребывания в этом мире не останется, то ты вернешься в свой прежний мир, не отклонив мировой линии.
- А если представить такую ситуацию: ты совершил переход, лежишь без сознания в хронокамере, и в это время тебя кто-нибудь видит сквозь стекло, допустим, тамошний Аркадий или Борис. Но прежде чем они успевают что-либо предпринять, автомат срабатывает, и ты отправляешься обратно. В этом случае как? Есть изменение?
- Каверзная ситуация! - Аркадий покрутил головой. - Н-да... опасаюсь, что я уже не попал бы в свой прежний мир. Ведь тут налицо изменение, причем довольно основательное: они увидели бы воочию, что путешествие во времени уже осуществлено на практике! А это сразу изменило бы их психику, их отношение к делу, привело бы к ускорению открытия...
Конечно. Если б я в тот вечер не знал точно, что переход практически осуществим, ничего бы я не добился. И не было бы "моего" способа перехода...
У Аркадия совсем по-другому, наверное, решено...
- Аркадий, объясни ты мне, - сказал я, - почему это у тебя в камере всех по голове бьет? Для полноты впечатления, что ли?
- Ничего не всех, - недовольно ответил Аркадий. - Меня только в первый раз двинуло, но это я сам был виноват, заставил автомат слишком быстро поле наращивать. А ты, наверное, бегал по камере, суетился...
- Значит, у тебя поле не совсем однородное?
- Да. И нарастание идет не совсем плавно. Надо еще поработать. Ну, да ты же сам это знаешь, если... - Аркадий вдруг замолчал и, что-то сообразив, уставился на меня. - Постой, Борька! Я, похоже, опять чего-то не усвоил.
Записки, ты говоришь, не было. Но ведь расчеты мои ты видел?
- Где же я мог их видеть, интересно?
- Слушай, ты мне голову не морочь! - рассердился Аркадий. - Расчеты уж во всяком случае были, я их сам написал!
- Сказано тебе: не было! В моем мире не было ничего: ни записки, ни расчетов, никаких объяснений! Просто ты умер - и думай об этом что хочешь!
Вот я и думал. До того додумался, что всех начал подозревать. Даже себя...
- Это каким же образом? - удивился Борис.
- Да таким образом, что сплошная была путаница, и чем дальше, тем хуже! - сказал я. - Я и сейчас не все понимаю, что у нас там творилось. Во-первых, этот вот Арнашенька по институту разгуливал сразу после конца рабочего дня - и непременно всем на глаза попадался...
- Уж и всем! - возразил Аркадий.- Одна только Нина меня и видела. Правда, разговор у нас получился дурацкий...
- А если к этому прибавить твой дурацкий костюм, - сказал я. - Или, может, это у тебя хроноскафандр?
- А она и костюм разглядела? - удивился Аркадий. - Во, глазастая! На лестнице ведь темно совсем...
- Разглядела, однако! - злорадно ответил я.- Тебя и Ленечка Чернышев разглядел, когда ты дверь лаборатории открывал!
- Надо же! - пробормотал Аркадий. - Еще и этот кретин...
- Ты зато очень умный! Стоит на пороге и выясняет отношения с двойником!
Подходящее выбрал местечко!
- Нет, ну надо же! - повторил Аркадий. - Неужели он слышал? И ничего не понял?
- Ты сообрази, - сказал я, - кто же мог что-нибудь понять? Мы больше всего старались додуматься, с кем ты говорил, кто сидел в запертой лаборатории и как он туда попал. Лекечка даже сказал, что у этого человека голос похож на твой, и все равно нам в голову не пришло...
Борис-72 напомнил, что он пока ничего не понимает. Я спохватился и начал ему объяснять,как было дело. Когда я сказал, что Аркадий старался выставить меня из лаборатории ровно в пять и затеял дурацкую ссору, Борис-72 вдруг заволновался.
- Погоди,- сказал он, - я ведь это тоже помню... эту ссору! Дурацкая действительно ссора, совершенно беспричинная... Аркадий на меня орал...
- А ты что? - с интересом спросил я.
- Как что? Ты и я тогда ведь еще не были разделены... до вечера двадцатого мая все у нас было общее.
Мы улыбнулись друг другу. Сейчас мне было даже приятно думать, что он знает обо мне все. Мы с ним будем идеально понимать друг друга... Я сам себе готов был позавидовать, что в его... в моем лице у меня имеется такой надежный друг.
- Но я пока не понимаю, почему ты мог подозревать себя, - сказал Борис-72.
- Да потому, что дальше совсем уж чудеса пошли, - начал объяснять я. Аркадий-то действительно слонялся в этот вечер по институту. А вот почему меня видели в институте в одиннадцать вечера, когда я твердо знаю, что в это время сидел в библиотеке?
- Я тоже сидел в библиотеке после того, как с Аркадием поссорился,растерянно сказал Борис-72. - Нет, серьезно, я это помню...
Аркадия это ужасно развеселило.
- Встреча двойников в библиотеке! - завопил он.- Рука руку моет, дубль дубля покрывает! Алиби друг другу создают! Один для алиби в библиотеке торчит, другой в это время свои темные делишки вершит!
- Да ну тебя! - урезонивал я его. - Как же мы могли друг другу алиби создавать, если Борис Стружков был в то время всего один?
- Э, брось! - не сдавался Аркадий. - Ты же сам заявил, что отправился в прошлое!
- Да ты пойми, чудак! Я ведь только двадцать третьего узнал, что меня будто бы видели двадцатого вечером в лаборатории! Двадцать третьего, понял? И ни в каком прошлом я тогда еще не бывал! Даже мне и не снилось!
- Нет, у меня что-то мозги не срабатывают, - признался Борис-72. Может, ты объяснишь все по порядку?
Я объяснил по порядку. Аркадий слушал с сочувственно-иронической усмешкой, а Борис-72, потрясенный, крутил головой.
- Ну и ну! - сказал он под конец. - Это же действительно обалдеть можно! - Он помолчал секунду.- Но, знаешь, Нина... Нина меня все-таки удивляет... Ты думаешь, она действительно пошла к этому... Линькову?
- Наверное... - ответил я. - Ты бы видел, в каком она была настроении... И в конце концов ее тоже понять можно...
- А я вот не могу ее понять! - с неожиданной горечью сказал Борис-72. Никогда бы я не подумал, что Нина...