А что такое "Голубой Дунай"?
Да магазинчик, что на той стороне шоссе стоит. Раньше
он, говорят, голубой краской был окрашен, и прозвали его "Голубым Дунаем", хотя теперь он уж весь облупился и серый стал, а не голубой, но название привилось, так и зовут его "Голубым Дунаем", несмотря на то что там "Продукты" написано. Но, в основном, туда мужчины за спиртным ходят, поэтому и "Дунай голубой".
- Понятно. Ну что ж, Елена Ивановна, я вас поздравляю с необходимым в санаторном бытии знакомством. Понравился он вам?
- Ничего мужчина, серьезный, очень интересно рассказывает, я заслушалась.
- Я рада за вас. Отдыхать без мужчин все же скучно. Где положительные эмоции черпать, которые Леонид Васильевич рекомендует, как не в общении?! Ой, кислородом надышалась - в сон тянет. Все - я отключаюсь,- Света только глаза успела закрыть, как погрузилась в фантастический мир сновидении.
Проснулась она в самом лучшем расположении духа, отдохнувшая и даже поздоровевшая, так ей казалось. По крайней мере, хорошее самочувствие давало основание, чтобы так думать. Вышла на "крут", ребята ее уже ждали, сидели на полюбившейся скамеечке. Светлана села рядом:
Ворон считаете? Или воробьев? Такой у вас праздный вид...
Давай в шашки сыграем,- предложил Сергей.
Давай,- согласилась Света - вечерами шашечный столик почему-то всегда был свободен, играли больше утром.
Когда-то Светлана неплохо играла в шашки, хотя не имела ни малейшего представления о теории шашечной игры. Просто в первом классе она впервые села за шашечную доску со своим двоюродным братом, не имея никакой практики, кроме знания правил игры, и к концу седьмого класса они оба научились неплохо играть, используя свои собственные открытия более удачных шашечных ходов и не очень сложных комбинаций. Она играла всегда по наитию, не имея знаний ни о теории дебютов, ни о каких-то там системах, не умела она и заглядывать вперед больше чем на три-четыре хода. А иногда ее невнимательность и рассеянность оборачивались потерей позиционного преимущества в самом начале игры, но ей всегда удавались окончания партий, и, защищаясь, она умела сводить проигрышные партии к ничьей. Поэтому она могла показаться неплохим игроком, когда ей попадались слабые партнеры, но перед разрядниками, знающими сложные комбинации, умеющими их строить,
она пасовала или в лучшем случае с трудом сводила партию к ничьей.
И сейчас ей интересно было померяться силами с Сережей, проверить свое умение играть после длительного перерыва. Однако Сережа оказался совсем неопытным игроком, и Света все время его обыгрывала. Наконец у них получилась ничья, и на этом они решили пожать друг другу руки.
- Молодец, Светка,- сказал Сережа.- Хорошо соображаешь, придется мне у тебя учиться.
Гена от игры в шашки отказался, сказал, что не умеет, но Света подумала, что он просто боится проиграть, это было бы для него неприятно, он все воспринимал не так легко, как Сережа.
Они опять решили прогуляться по старому маршруту, поднялись наверх, сели за столик. Солнышко пыталось дотянуться до верхушек далеких сосен. Они сидели и разговаривали на отвлеченные темы. В основном говорили Света и Сережа. Сережа рассказывал охотничьи истории, происходившие с ним и его друзьями, когда они иногда делали вылазки в глухие сибирские леса. Гена больше молчал.
Разные они были, очень разные, Света сейчас уже это видела. Очень не похожи друг на друга. Даже одеты они были совершенно по-разному. Гена - в белую рубашку и серый костюм, с однотонным голубовато-серым галстуком, а Сережа - в черный водолазного типа тонкий шерстяной свитер, сверху которого теперь уже, вечером, он надел серый шерстяной вязаный пуловер с глубоким угловым вырезом. Темно-синие, довольно-таки поношенные джинсы дополняли его спортивный облик. Гена был весь, как живая красивая игрушка, с утонченными чертами лица, нежненький, стройненький, неторопливый, молчаливый, такой благополучный и в то же время неуверенный в себе мальчик. А Сережа по-мужски сильный, живой, ловкий, непринужденный в общении, словоохотливый и непоседливый, казалось, что ему обязательно все время нужно быть в движении, статическая поза была чужда ему совершенно. У него была такая же спортивная фигура, как и у Гены, но менее красивая, он был чуть пониже, и еще можно было подумать, что он с утра до вечера качает свой пресс и достиг в этом феноменальных результатов, ибо живот у него начинал прирастать к спине, но не как у доходяги, который бывает худ от недоедания, а как у хорошей и сильной гончей, которой приходится бегать
часто и много. И руки у него были длинноваты для его фигуры. Но это были только едва заметные штрихи, в общем-то он был довольно-таки хорошо сложенный парень, и красота глаз и улыбки могла поспорить с красотой глаз и улыбки миловидного, безукоризненно пригожего Гены, но Гена был голубоглазый или, скорее, зеленоглазый шатен, а Сережа - жгучий брюнет с черными живыми глазами и с черными волосами, зачесанными назад. И по характеру они тоже были очень разными. Сережа был весь как на ладони, бесхитростный, раскованный, умеющий ухаживать за женщинами, а Гена был неопытен, застенчив и в то же время скрытно самолюбив: независимость в нем присутствовала, несмотря на некую скованность, и эта противоречивость характера бросалась в глаза.
Короче, Света понимала насколько Гена сложнее Сережи, но пока в его сложность и неоднородность нрава Света доступа не имела. И несмотря ни на что, он нравился ей гораздо больше Сережи, наверное, потому, что все сложное всегда притягивает к себе больше, чем простое и понятное, и то первое впечатление, которое он на нее произвел, сыграло не последнюю роль в ее отношении к нему.
Но то, что они оба были индивидуальны и личностны в самом высоком смысле их неординарности и незаурядности, не подлежало сомнению. Свете было интересно с ними общаться, легко и просто, ей не нужно было что-то из себя изображать, она была сама собой, раскрепощенной и свободной в любом своем слове и поступке.
Подул легкий ветерок, и Сережа тут же снял свой серый свитер и, несмотря на Светины вопли и протесты, натянул его на нее, как на маленького капризного ребенка, не желающего закутываться в лишние одежды.