Столько женщин без мужчин ходят, а вы двое возле одной крутитесь.

Такая женщина...- ответил Сергей.

Женщины на Свету посмотрели. Хорошо, что Света губы от черноты оттерла, но губная помада съедена, знает Света, что поблекла она без накрашенных губ, но не закомплексовала, смотрит доброжелательно на женщин, улыбается. А чего ей комплексовать, когда двое красивых мужиков рядом. А девчонка опять не отстает:

- Так ведь один из вас зря время теряет, все равно одного кого-то выберет.

- Вот пусть и выбирает,- небрежно ответил Сережа. Прошли женщины, что-то между собой стали говорить,

но уже не слышно. Света приблизительно представила, о чем они сейчас говорят и сколько критики обрушили на ее голову и на головы недальновидных ребят, но ей это было все равно.

С другой стороны из кустарника воробей выпорхнул, сел на дорожку недалеко от коряги, покрутился туда-сюда, головенку задрал кверху, обратно упорхнул.

- Ой, ребята, я вам расскажу, как у меня целый месяц воробушек жил. Шла я мимо деревьев перед окнами пятиэтажки, гляжу - совсем желторотый воробушек скачет, видно, из гнезда выпал, а с другой стороны уже кошка прицеливается, с лапки на лапку переступает перед прыжком. Я скорее кошку отогнала и воробушка поймала, летать он совсем не умел, только скакал. Зажала его в руке, несу домой: пропадет ведь. У него сердечко так сильно стучит: просто молот - о наковальню. Несу, думаю: "Обязательно выпестую". Принесла, стала мух ловить - хорошо, что завелось с десяток. Рот ему открыла и муху засунула, он проглотил и уже сам рот открывает. Накормила я его, пустила на пол, он под тахту забился.

Какое-то время прошло, проголодался, вылез из-под тахты, стал чирикать и под ногами вертеться. "Ага,- говорю,- опять есть захотел". Я - его ловить, а ему и хочется, чтоб его поймали, потому что знает уже - тогда накормят, и не хочется - боится. Крутится под ногами, а начинаю ловить -в сторону скачет, изворачивается, а потом опять под ноги лезет. Все ж поймала я его - опять мухами накормила. Дня три так он у меня мухами питался, всех мух в квартире переловила, стала за мухами к соседям ходить. Как наестся под тахту, как проголодается - так мне под ноги. А потом клевать научился, стала ему крошки хлебные и пшено сыпать на подносик. Сделала ему гнездо из старой шапки. Шапку на цветочную подставку у окна положила - не понравилось ему, летит на книжную полку. Поняла я, что не нравится ему возле окна, надо, чтоб хоть одна сторона защищала - прикрыта наглухо была. Положила я шапку на книжную полку, и стал он на ночь там устраиваться. А днем понравилось ему на конце тахты сидеть и скакать. Как приближаюсь, он - раз и за тахту прячется. А потом перестал прятаться, совсем смелым стал. Летать уже хорошо научился по комнате. Сначала я форточку и балконную дверь закрывала, чтоб не улетел. А потом, гляжу, научился летать неплохо, и форточку, и балконную дверь стала открывать и даже на ночь оставлять открытыми. А как раз у балконной двери, под телевизором, у него подносик с кормом стоял, и когда ему хотелось - он подлетал и клевал корм, однако даже и не глядел на открытую балконную дверь. Не хотел улетать! Так и жил в доме. Уборки мне, конечно, прибавилось, так и ходила за ним, собирала удобрение для домашних цветов. Меня совсем перестал бояться. Сижу на тахте, вяжу, рядом столик журнальный - он подлетит, сядет на самый угол столика, поближе ко мне и вертится туда-сюда, чирикает. Ну, я его не ловила, жил он самостоятельно, ел все, что ни насыпешь, и дверью открытой не соблазнялся. Так он у меня месяц прожил, наверное, так бы и жил, но приехала ко мне подруга из Подмосковья. Он сразу притих, под тахту спрятался и носа не показывает. Сообразил, что чужой человек, и кто его знает, чего от него можно ожидать. Подруга ночевать осталась, кресло-диван я для нее разложила посредине комнаты. Балконную дверь на ночь закрыли. На воробья мне уже некогда было внимания обращать. Думала, что он, как всегда, на ночь в шапку забрался. Рано утром слышу, он зачирикал - не пойму откуда, вроде как с балкона. "Ну это - чужой",- думаю и

опять заснула. Потом, когда встали, опять нам не до воробья было, а потом глядим - нет его нигде, и я поняла, что утром с балкона-то он чирикал, значит, или с вечера, или утром в форточку вылетел - не понравилось ему соседство чужого человека. Значит, все время знал, что означают открытая форточка и открытая балконная дверь, да улетать не хотел, а здесь - испугался. На балконе его уже тоже не было. И кажется мне, что неделю спустя увидела я его сидящим на железной перекладине балконного ограждения, но не знаю, он это был или не он, а больше - все, больше я его не видела, но часто вспоминала: такой интересный воробьишко был.

А нас-то вспоминать будешь? - шутливо спросил Сережа.

А как же, ребята, обязательно. В жизни не забуду, как вы меня черникой накормили прямо с лесных угодий, даже и обедать не хочется, но пора идти уже, как раз к самому обеду успеваем, а то заговорила я вас.

- Мне лично нравится, когда ты что-нибудь рассказываешь,- сказал Сережа,- у тебя интересно получается, я этого воробья с твоей подачи, как живого, вижу. Ну ладно, пойдем.

Встали, опять вниз стали спускаться, до обеда уже совсем мало времени оставалось, а всем еще в палату надо было подняться, чтобы себя малость в порядок привести. Но все успели. После обеда посидели немного на "круге" и разошлись по этажам, договорившись встретиться в пять часов на том же месте, у скамеечки.

- Где это ты пропадала все утро? - спросила Елена Ивановна, когда они стали укладываться на послеобеденный отдых.

Гуляли втроем в лесу: с моим застольником и его другом. Неплохие ребята оказались.

Ага, все же "закадрила" молодого?

"Закадрила", Елена Ивановна. Тридцать шесть ему, на год ошиблась.

Ну, а свой-то возраст можно и не говорить, - посоветовала Елена Ивановна. - Ты на него все равно не выглядишь.

А вы чем занимались, Елена Ивановна?

А я тоже "кадрилась", только вам, молодым, что ли? Сидела я на скамеечке, и подсел ко мне моего же возраста полковник в отставке, вдовец, как оказалось, да еще и земляк, тоже в Ленинграде живет. Иваном Ивановичем зовут. Вот мы сначала поговорили немного, а потом он меня пригласил до "Голубого Дуная" прогуляться.